— Угу— кивнула Эм. — А что мы скажем про Томмали?

— Ушла в Туман, — грустно улыбнулась я, — не она первая, не она последняя.

Я стянула с себя грязное мокрое платье и нижнюю рубашку, и быстро переоделась в сухое.

Эмбер прошлась по комнате и села на край кровати, рядом с ней ручейком стекала вода с потолка. Не задумываясь, сестра ногой выкатила ведро из-под кровати и подставила, чтобы вода не растекалась по полу. Комнату огласили звуки бьющих по металлу капель.

— А может оно лучше, если любовницей к нему? — тихо прошептала она. — Не нужно будет в Туман ходить, в тепле будешь жить, сыто.

Я уверенно качнула головой.

— Яне хочу быть чьей-то подстилкой, Эм, понимаю, насколько это заманчиво. Ноя хочу сохранить хоть крупицы своего достоинства, к тому же я только предположила, что нужна ему для постели…

Оборвав себя на полуслове. С тоскою вздохнула. Нет, любовницей я быть не хотела, особенно, ЕГО любовницей. Этот мужчина нравился мне, казался привлекательным. Но стать для него игрушкой, нет, моя гордость, моё достоинство — это всё, что осталось. Потеряю это, и можно будет просто наложить на себя руки.

— Да, — сестра глубоко вздохнула, — я всегда думаю, почему я. Была бы у меня твоя внешность и здоровье я бы не сопротивлялась мужчине.

Она подняла голову и посмотрела на меня так похожими на мои васильковыми глазами. Горькая улыбка искривила её полные губы.

— Эмбер, у тебя и так моя внешность. А здоровье…, — я запнулась на мгновение, — не моя в том вина. Такая доля.

— Почему именно нам досталась такая жизнь? Вот за что такая судьба?

Её вопросы в ответах не нуждались. Я и сама часто спрашивала себя: за что?

Почему я должна была копать могилы для родителей, почему в моих глазах отец должен был прочесть приговор. Почему?

Отвернувшись, я выскочила из дому. Зря Эмбер подняла этот разговор. Дождь всё ещё моросил, образуя на лужах крупные пузыри. Зайдя за сарай, я опустилась на землю между могил отца и матери. Два холма и один крест на двоих.

За забором снова заржали лошади. Я не сдвинулась с места, только образ Лестры накинула. Мужчины не заставили себя долго ждать. Пройдя во двор, они осмотрелись. Вард увидел меня мгновенно. До меня долетел его запах. Главное, чтобы меня в обмане не уличил.

— ЭЙ, ты, — я вскинула голову, но в глаза смотреть не стала. — Чего сидишь на земле? Здоровья много?

— На хворь не жалуюсь, господин, — тихо ответила я.

— Встань, девочка, сестра вернулась? — голос варда стал мягче.

— Нет, — просто ответила я, — нет её.

— Времени уже сколько прошло, нет твоей сестры у леса, — выпытывал он.

— Значит, тени прибрали — тихо шепнула я.

— Что? — интонация его голоса тут же изменилась став жёстче и суровее. — И ты так просто об этом говоришь?

Я пожала плечами.

— Я, вард, сижу между могил своих близких, вон те три пустые, — я указала пальцем на вырытые ямы, — для меня и моих сестёр. Все мы там будем, вопрос в том, кто вперёд.

— Вы тут сума выжили, — рявкнул он. — Где Томмали, я тебя спрашиваю. Куда она обычно ходит? Кто может показать? Кто? Отвечай, пока по-хорошему спрашиваю. Где сестра?

— В тумане, — услышала я тонкий голос сестры. Эмбер вышла на улицу, кутаясь в старое одеяло. — Что вы от неё хотели, вард?

Мужчина был зол. На его лице желваки ходуном заходили.

— Где она может быть? — буквально прорычал он, и принялся допытываться у Эмбер. — В какую часть леса она обычно ходит? Да отомрите вы, наконец, ваша сестра пропала.

Я пожала плечами. Эмбер тоже.

— Кьерн, — взвыл вард, — остаешься в соседнем доме, как только Томмали придёт, сразу её ко мне. Остальные в туман, чтобы к утру там мертвяков вдвое меньше стало. Да, вообще, ни одного не осталась. Прочесать весь лес.

В этот вечер вард возвращался ещё пару раз. Он был люто зол и, казалось, рассудка лишился. Его воины шугались и откровенно бледнели под натиском его ярости. Но «Томмали» так и не вернулась. Я же под иллюзией Лестры наблюдала за ним и не понимала, что на него нашло. Что он так одурел от мысли, что я мертва? Неужто так любовницу хотел.

Утром вард вернулся с братом. Близко к ним я не подходила. Просто подумала, если я слышу запах, то может и он тоже. Эмбер сидела на кровати мрачнее тучи. Её кашель только усилился. Она со страхом поглядывала в окно на северных вардов.

В отличие от меня, сестра откровенно боялась того, что творится вокруг.

Но мужчины уехали и, наконец-то, оставили нас в покое. Томмали для всех умерла.

А Лестра вернулась домой.

Всю ночь меня мучили кошмары. Мне снился вард. Огромный пепельноволосый воин гнался за мной в тумане и звал, он рыдал и требовал, чтобы я отозвалась. В какой-то момент он отстал. Обернувшись, я увидела его на поляне. Мужчина стоял на коленях, зарывшись пальцами в сырую рыхлую землю, рыдал. Моё сердце дрогнуло. Сделав пару шагов по направлению к северянину, замерла истуканом.

Страх сковал душу, а что если это обман? Что если он притворяется? Словно почувствовав моё присутствие, мужчина обернулся и оскалился.

«Я тебя найду, — послышалось словно из ниоткуда, — ты будешь только моей».

Вздрогнув, я распахнула глаза. В комнате было темно и сыро. В воздухе витал запах плесени и прелости. Дом ведь так и не протопили. Поёжившись, я укуталась плотнее в тонкое одеяло и снова сомкнула глаза.

На улице что-то грохнуло, глухо, но отчётливо. Подскочив, я рванула к окну. Неужто мертвяк. Моё сердце колотилось как сумасшедшее. Выглянув наружу, я увидела того самого неожиданного незваного гостя.

Вард Вульфрик бродил по нашему огороду: остановившись возле могил, склонился и будто принюхался.

Слышит мой запах?

Ну да, он тут всюду. Им пропитан каждый уголок.

Всё же, что ему здесь нужно? Зачем преследует меня? Я не понимала мотивов действий этого мужчины. Он меня пугал. Что нужно состоятельному князю от деревенской девки в линялом платье. От той, имя которой он даже не знал в момент встречи? Я не могла найти ответ, но идти и выяснять была не готова.

Слишком часто нам рассказывали о том, как наш князь с девицами игрался: сначала подарками подкупал, а потом на потеху солдатам своим отдавал.

Нет. Ничего хорошего от мужчин, наделенных властью, ждать не приходится.

Я долго стояла у окна и всё ждала, пока мужчина уйдет. А он не шевелился и просто стоял, разглядывая стену сарая. Наконец, его конь тихо заржал и северянин отмер. Опустив голову и ссутулившись, он всё же ушёл.

Вернувшись в кровать, я снова закуталась в одеяло. Становилось холоднее.