— Деревня по-вашему, — пояснил воин, — как известие о смерти отца вардов наших пришло, так и пошли они землю его под себя подминать, сталью да магией.

— А что же отец им наследство не оставил? — заинтересованная рассказом, спросила я.

— Не нашел их отец единственную свою, так и помер с куском льда в груди.

Женщин-то у него много было, да не любил ни одну. А дети от нелюбимой никому не нужны.

— Да, как так-то не нужны! — Талия возмущено всплеснула руками.

— Ты женщина. Ты по-иному мир видишь, а мы мужчины Иные по-другому устроены. Я приму любого ребенка своей единственной. Буду любить его, как свое дитя. А вот те дети, что рождены от женщины, чьё имя с трудом помнишь, — не интересны.

— И много у вас детей таких? — не удержалась от вопроса Талия.

Кьерн щурил глаза и на мгновение умолк, словно что-то припоминая.

— Что так много?! — ужаснулась Талия.

— Насколько я помню, ни одного, — с улыбкой проговорил северянин.

— Точно?! — У Талии от возмущения и любопытства аж руки в кулачки сжались.

— Ну, на память я еще не жалуюсь. Не настолько стар, женщина, — невозмутимо ответил Кьерн.

Наблюдая за их перепалкой, я почувствовала какое-то напряжение. Словно что-то неуловимое между этими двумя происходит. Эгор наблюдал с таким же тихим любопытством.

— Вам не кажется, что Талия влюбилась? — очень тихо спросила Эмбер, которая, наконец-то, пришла в себя. Сестра ухватила меня за руку и не выпускала.

— Не знаю, но мама ведет себя странно, — столь же тихо подметил Эгор. — Она столько эмоций давно не проявляла, а тут того и гляди, прилетит этому северянину сковородой. Ты же знаешь, для мамы дети — святое, а тут такие речи.

Мы умолкли. Талия тем временем разлила отвар по кружкам и поставила на стол остывать. Северянин внимательно проследил за ее действиями и положил ладонь на столешницу. Казалось бы, простой жест, но внезапно по деревянной поверхности пошла изморозь. Кружки покрылись слоем льда, который таил на глазах и появлялся вновь. Все замерли, понимая, насколько сильна магия этого мужчины.

Я сама была не слаба, но одно дело — иллюзию накинуть, или как Эгор, ветерок погонять, а другое — видеть, как маг стихией управляет, не напрягаясь.

— Теплое пьете или похолоднее? — деловито поинтересовался северянин.

— Теплое, — выдохнула пораженная Талия.

— Что женщина мага не видала? — мужчина убрал ладонь со стола и лед мгновенно исчез, при этом и талой воды не обнаружилось, как испарилась.

— А вы маг стихийник? — взволновано поинтересовался Эгор, хотя и так было понятно.

— Да, сынок, и довольно сильный, — Кьерн, поняв какое произвел на нас впечатление, снова по-доброму улыбнулся. — «Снежные», как называют наше племя Иных на Севере. Мы все до единого управляем стужей, ей же мы и поклоняемся. А моя личная магия — водная стихия.

— А покажите еще что-нибудь, — тихо попросила Ли. И она, и Тиа, сидя на коленях огромного воина, глядели на мужчину северянина, как на волшебника. Я даже приревновала, ведь до этого они так же смотрели на мои иллюзии.

Кьерн улыбнулся, взяв кружку, медленно отпил отвар и поставил ее на стол. Я не сразу поняла, в чем дело, но в следующее мгновение мне на нос приземлилась снежинка. В помещении не стало холоднее, но при этом откуда-то с потолка сыпался настоящий снег.

Засмеявшись, девчонки принялись ловить снежинки. Поднося их к лицу, они внимательно рассматривали их узоры. Падая на пол, снежинки таяли и исчезали, не оставляя влажного следа. Снегопад постепенно сошел на нет. Покрутившись на месте, девочки снова забрались мужчине на колени.

— Вас бы на огород, — дивясь такому чуду, пробормотала Талия, — особенно в период засухи. Вот это бы урожай вышел знатный.

— Я согласен, только овощи будем выращивать не здесь, а на моем огороде, — весело отозвался Кьерн.

Талия, поняв, что он только что сказал, смущенно вспыхнула, но тут же подобралась и придала лицу строгое выражение.

— Я мать троих детей, а вы мне намеки такие!

— Я ни разу не отец, но согласен стать им для твоих трех. И я не намекаю, а прямо говорю: полоть тебе грядки на моем огороде, женщина. Он у меня, правда, небольшой, на севере мало что растет, но на семью хватит.

— Да, как можно незнакомой женщине… — начало было Талия, но Кьерн ее оборвал на полуслове.

— Я ведь сказал, что Иной, и мы отличаемся от ваших мужчин. Мне и одного взгляда хватит, чтобы понять, что передо мной моя женщина. А познакомиться — это мы успеем. Куда же ты денешься-то теперь, женщина.

— У меня взрослый сын… — Талия всплеснула руками.

— Прекрасно, будет у меня взрослый сын. Отдам его геру Обертону на обучение, научится меч в руках держать. Захочет, воином станет, нет, профессию солиднее ему подберем.

Талия открыла было рот, но смолчала, как-то неуверенно глядя на мужчину. Она словно не понимала: правду он говорит или шутит так неуместно.

— У нас так дела не делаются, — негромко сказала я, приходя подруге на выручку.

— Теперь, малышка Томмали у вас делается именно так. Теперь это территория — вардан Бессонов и правят тут северяне. Я, конечно, не вард и не гер, но моё положение достаточно высоко. И пока я веду себя неуместно мягко и деликатно, другой на моём месте просто перекинул бы через плечо и унес куда надо. Я же сижу тут и пью отвар.

— А как же мы, дяденька? — тихо прошептала Ли.

— А ты, золотко чумазенькое, — северянин аккуратно стер крошки от бублика с уголка рта малышки, — будешь моей доченькой. Мы купим тебе и твоей сестричке самые красивые платьица, лучшие игрушки и много-много бубликов.

— А котенка? — глазки Тиа заблестели.

— Когда я уезжал, кошка, что живет в моем доме и гоняет мышей, притащила трех рыжих котят. Им очень нужны маленькие хозяйки, к нашему возвращению домой, они будут уже достаточно взрослыми, чтобы с ними играть.

Эгор сидел, как мешком прибитый, и, кажется, плохо понимал, что происходит.

— Я своей мамой играть не дам, — подсобравшись, выдохнул он.

Кьерн только улыбнулся и уважительно кивнул.

— И правильно, сынок. Только я не играю. Хочешь, чтобы твоя мама и сестры ходили в красивых нарядах, жили в тепле в большом доме. Горя не знали. Чтобы сестренки, не как Томмали в туман бегали да от теней прятались. а росли в достатке, сытые, беззаботные. Так и поможешь мне уговорить твою маму моей женой стать. А нет, значит, воевать за нее, малец, будем. Ты вроде не глуп. Врагами будем или семьей?

Эгор сглотнул и побелел. Но я точно знала, что в голове он здраво оценивает все услышанное.