— Я маму за красивые слова не продам, — тихо, но четко проговорил он.

Приходите в гости, ухаживайте за ней, как подобает. И если ей понравитесь, то я только «за», а нет, значит, врагами будем.

Я ожидала, что Кьерн рассердится или вспылит. Ведь он воин, мужчина, кто мы против него. Но он согласно кивнул и уже более серьезно глянул на Эгора.

— Хорошего сына ты воспитала, Талия. Настоящий мужчина. Значит, даешь мне разрешение ухаживать за матерью своей?

Эгор кивнул. О том, что он волнуется, я поняла, только увидя, как крепко он сжал в руке край одеяла. Но лицо он держал. Талия же растеряно хлопала глазами, стоя у плиты, совсем не понимая, что происходит.

— Ну тогда пойду я, — северянин встал и, в два шага преодолев комнату, подошел к Талии, склонившись, он поцеловал ее, слегка коснувшись губ.

Мы, дружно смутившись, опустили взгляд на пол. Скрипнула дверь, и северянин вышел, оставляя нас в состоянии некого смятения и непонимания.

— Это что сейчас было? — выдохнула Талия.

— Как что, — хмыкнула я, — это жених свататься приходил.

Талия села на лавку около печи и уставилась на дверь.

— Он ведь тебе понравился? — тихо спросила Эмбер.

Талия кивнула, а потом, спохватившись, глянула на нас испугано. И это вышло так забавно, что, не удержавшись, мы громко рассмеялись. Напряжение этой ночи уходило.

— Нравится, — негромко шепнула соседка, — от него пахнет так же, как от Мово, только сильнее стократ.

Талия словно извиняясь, посмотрела на Эгора.

— Девочкам нужен отец, — ровно произнес он. — А нашего батьки нет и не вернуть его. Нужно просто жить дальше. Если все так, как говорит этот северянин, то это очень хорошо!

— Если? Все уж больно красиво складывается, — соседка вздохнула и сложила руки на груди, — не бывает так.

В комнате повисла тишина.

— А чего не бывает, — наконец-то подал голос Эгор, — ты у нас красивая, молодая еще. Меня больше волнует, как он девочек примет Слова — это одно, а дела — совсем иное.

— Он добрый, — смело пропищала Ли, вклиниваясь в разговоры взрослых. — А он папой хочет быть?

Эгор кивнул. И мы снова погрузились в тишину. Каждый думал о своем.

— А я бы радовалась, посватайся ко мне такой, — прошептала Эмбер, — Сильный и лицом хорош. Магией одарен, явно не беден. Да и детей он принял. Это ведь самое главное. Значит, добрый. И нам он в первый раз гостинцев оставил, помнишь, Талия, воина, что привез Томму первый раз, — это ведь Кьерн был. Он тогда нас угостил и сыром, и хлебом. А ведь не обязан был.

Талия улыбнулась.

— Значит, нужно брать, пока он на наше шумное семейство согласен!

Все важно закивали и рассмеялись.

Весь день я провозилась в огороде, Эмбер, как маленький ребёнок ходила за мной по пятам и не желала ложиться отдыхать. Как я и просила она не трогала кусты со щавелём и на удивление они замечательно выглядели. Всё-таки с её даром что-то не так. Она словно поедает вокруг жизнь, но вот в чём была для меня загадка, почему растениям рядом с ней плохо, а я ничего не чувствую.

Хотя Лестра очень не любила оставаться в Эмбер и нянчится с ней. Всё говорила, что она устаёт рядом с ней сильно. Это меня удивляло, ведь наша младшая сестра всегда была послушной девочкой и хлопот не доставляла.

Я чего-то определенно не понимала, или не замечала.

Ближе к вечеру, рассадив все кусты щавеля, я заметила. что Эмбер не очень хорошо выглядит, а небо, как назло, заволокло тучами, и поднялся ветер.

Похолодало. Загнав сестру в дом, уложила на кровать и прикрыла единственным тёплым одеялом. Всё приходило в негодность и ветшало.

Устало сев, я глянула на сыр и сало, которое мы поделили с Талией, и вдруг осознала, что завидую ей. Кьерн казался замечательным мужчиной. Сильный, спокойный, готовый уступить и проявить мягкость. Это сквозило в его поступках и словах. Прикрыв глаза, я представила мужчину своей мечты, и передо мной мысленно встал образ высокого варда с пепельной косой до талии. Его холодные светлые карие очи и суровое лицо.

Лучший мужчина для такой, как я. Конечно, в реальной жизни он для меня недосягаем, но помечтать-то можно.

Вспомнив его брата — варда Сая, я сморщилась. Не то, слишком самодоволен и высокомерен. А вот вард Вульфрик. За спиной такого, наверное, и сам туман пустяком покажется. Так хотелось почувствовать себя слабой молодой женщиной, которую любят, о которой заботятся. Хотелось хоть чуть-чуть ощутить себя беззаботной. Чтобы исчезли все эти мысли в голове о силках, петлях на зайца, еде, дровах, хворосте для растопки, об этих щелях в стене и прогнившей крыши. Об одеяле этом штопаном — перештопанном.

Хотелось свободы от Тумана. Жизни настоящей, а не жалкого существования от заката до рассвета, от одного похода в Туман к другому. Любви хотелось, не тихой и невнятной, а так чтобы страсть, поцелуи и нежность. Да именно нежность. Каково это — ощутить себя в объятьях сильного мужчины.

Я бы хотела узнать вкус поцелуя варда Вульфрика.

Эмбер закашлялась. Это вернуло меня из грёз в реальность.

Посидев ещё немного, я услышала раскат грома вдалеке. Этого ещё не хватало.

Дров совсем нет, а топить нужно. А чем? Ну, вот чем? Забор разбирать? Так, там всё трухлявое, моментально сгорит и тепла не даст, вишню, что растила мама и так обожала в детстве Эмбер, мы уже спилили и пустили на дрова этой зимой. Сбёгать к северянам и спросить у них или в Туман.

При мысли, что придётся идти в лес, меня передёрнуло. В последнее время смерть ходила совсем рядом со мной, и искушать её лишний раз не хотелось. Накинув зипун, я выскочила из дома. Пока сестра спит сбёгаю к Северянам, может, они сжалятся.

Дорога заняла у меня быстрым шагом примерно полчаса. Пока шла в уме всё проговаривала просьбу. Репетировала текс. Страшно было, унизительно. Но это лучше, чем в Туман.

Остановившись у запертых ворот, я чуть смутилась. Днём они были открыты.

— Женщина тебе чего, — услышала я сверху и подняла глаза. На меня в упор с невозмутимым лицом с превратной дозорной вышки, смотрел мужчина.

— Дрова, — вымолвила я, — дом топить нужно.

— Какие дрова, тепло на улице, — рассмеялся он. — Чего просить пришла? Честно говори. Что мужика нет, сама подзаработать хочешь: так в доступных девках пока не нуждаемся. Приходи позже, как обстроимся.

Услышав и осознав, что он сказал, я вспыхнула и, развернувшись, побежала обратно. От смущения моё лицо покраснело. Я была в этот момент так зла на себя.

С чего я, вообще, взяла, что Северяне мне помогать кинуться, что что-то дадут.

Какая наивная глупость.