– Это уже вопрос? – недоверчиво фыркаю я. Серьёзно? Это то, что волнует паладина в бегах больше всего? Или он просто играет со мной в игру, правила которой забыл рассказать?

– Вопрос, – серьёзно подтверждает Рравеш. – Важный.

Я обязательно дам паладину честный ответ на этот важный вопрос, отчего бы не дать, но сначала – не удерживаюсь. Беру из его сумки – благо она открыта и стоит неподалёку, книгу о метаморфах, открываю на первой странице и с выражением зачитываю:

– Метаморф – полностью магическое существо, не имеющее пола и души, не нуждающееся в пище и воде… Паладин, ты точно хочешь потратить вопрос на уточнение общеизвестных фактов?

Почему-то моё сердце преступно частит. Словно этот вопрос паладина для меня важен не меньше, чем для него, и это крайне глупо – мало ли зачем он интересуется, точно не для тех глупостей, которые вдруг пришли мне в голову…

Рравеш протягивает руку, вырывает целую страницу из книги, бросает в костёр. И смотрит на меня:

– Хочу.

– Не мальчик, – немного неохотно произношу я. И во избежание недоразумений, ведь честный ответ должен и в самом деле быть честным, ещё более неохотно подтверждаю: – Девочка.

– Тогда почему ты сегодня в облике мальчика? – чуть склоняет набок голову паладин.

Я раздражённо пожимаю плечами. Самой себе не могу ответить на этот вопрос, и ему не буду. Да и вообще, не слишком ли много вопросов? И всё о личном.

Огрызаюсь:

– Прикажете сменить, Ваша Светлость? По кому-то соскучились?

– Не прикажу. Попрошу, – мягко отзывается паладин. – Покажи себя настоящую.

Ну вот. Приехали. Почему-то все маги, поймавшие метаморфа на поводок, рано или поздно приходят к навязчивой мысли увидеть истинный облик. К счастью, не все достаточно умны и сильны, чтобы понять, дурит их метаморф или нет. Айгора я дурила. Рравеша… Вряд ли смогу. И, что самое ужасное, не уверена, что хочу.

Разозлившись и, кажется, назло самой себе вместо одного из придуманных вопросов, я выпалила:

– Моя очередь спрашивать, паладин. Сколько раз ты любил королеву?

Мне на самом деле всё равно. От того было это один раз или сто один, ничего для меня не изменится. Просто это кажется самым уязвимым местом Рравеша. А мне очень хочется причинить ему боль, потому что от его вопроса и просьбы делается как-то по-особенному больно и тоскливо мне.

Рравеш смерил похолодевшим взглядом, но ответил:

– Ни разу, если ты имеешь в виду физическую близость. И да, я её люблю с момента первой встречи, если ты о чувствах.

Почему-то стало ещё тоскливее.

– А она? – не удержавшись, интересуюсь я. Нет, как она побледнела, я помню, но интересна версия паладина.

– Королева Иррийна безупречно верна своему мужу, и я счастлив уже тем, что она удостоила меня своей дружбы, – отзывается Рравеш. И не поймёшь – врёт, али нет. Тёмные глаза непроницаемы, там может прятаться как насмешка, так и затаённая боль.

Я парю высоко в небе, но в этот раз почему-то не захватывает дух от свободы, то ли привыкла, то ли размышления о Рравеше и его королеве всё портят. Не думать я не могу. Хочется верить, что всё дело просто в логическом противоречии, а не в чём-то другом. Лорд говорит, что любит королеву, но благословение богини бросило его ко мне. Значит ли это, что богиня просто пошутила? Или что лорд соврал, пусть и несознательно?.. И какого чёрта это меня так сильно беспокоит?!

Замечаю внизу большой отряд инквизиторов, сердце неприятно ёкает – не за нами ли? Спускаюсь послушать. Как раз трое едут рядом и о чём-то беседуют.

– …опросите всех. Денег не жалейте, но прямо, кого ищем, не говорите. Просто мужчину и женщину. Отправьте по человеку в каждый населённый пункт…

Дальше не слышу, так как беседуют инквизиторы на ходу, слишком низко спускаться я боюсь, а скорость полёта у меня куда больше, чем у идущих шагом коней. Делаю второй заход.

– …взять живыми.

А вот это уже странно. Рравеша же собирались казнить, зачем живыми? Возможно, это погоня не за ним? И фраза про женщину… В том городе, где мы устроили переполох, истребив вампиров и инквизитора, я была в виде мальчика… Инквизитор внизу пресекает мои сомнения одним ёмким:

– И помните, это всё-таки королева. А вот с предателем можно не особо церемониться!

Теперь у меня новый повод для сомнений – говорить ли Рравешу? Вообще, лучше бы не говорить, потому что он, судя по всему, с радостью пожертвует и своей, и моей жизнью ради драгоценной королевы… Ведь могла я не слышать этот разговор? Могла. Тем более что королеву ищут живой, обращаться с ней будут хорошо…

Я лечу вперёд, а затем делаю большой круг. Ещё один и ещё… Мне пора бы уже возвращаться к Рравешу, пока он не напоролся на инквизиторов, но почему-то я не могу просто забыть и не искать. Я лишь посмотрю. И, конечно, ничего не буду рассказывать своему паладину.

Нашла я их уже на обратном пути, они оказались позади отряда инквизиторов, что не очень-то хорошо, если план был пересечь границу. Очевидно, что инквизиторы до границы доберутся первыми. Беглецы пробирались по лесу – королева ехала верхом, а вот мужчина шёл пешком, ведя лошадь королевы под уздцы, вторая лошадь плелась в поводу за первой. Забавно, но если я правильно понимаю, куда направляется Рравеш – он мне ничего не говорит, однако мы упрямо движемся в сторону границы с империей Шайи-Терр, так вот, если я правильно понимаю, то у нас есть все шансы столкнуться с этой парочкой и без моего вмешательства.

Почти минуту я обдумывала вариант как-то Рравеша задержать. Лишить лошади. Запутать. Направить, наконец, в другую сторону, сказав, что королева там… Эти двое – магнит для неприятностей почище, чем паладин. А потом вздохнула, и полетела рассказывать. Правду.

Паладин, гад такой, ещё и поверил мне не сразу. Только когда я охотно согласилась двинуться в другую сторону, и то – поверил не до конца, я видела это по его глазам.

Момент трогательной встречи влюблённых я пропустила, делая очередной дозорный облёт. Вернулась, когда Рравеш уже присоединился к каравану. Теперь лошадь королевы вёл именно он. Я из орла перекинулась в ворону, и, слетев паладину на плечо, бесцеремонно каркнула в ухо. Надеюсь, трогательную историю о том, как его бес… то есть метаморф на балу попутал, уже обсудили? А то я могу не сдержаться, перекинусь в голую девушку и повисну на паладине…

От моего “карр” королева и её лошадь вздрогнули, а паладин и бровью не повёл.

– Что это, Кристиан? – спросила королева. – Это ваша… птица?

– Моя, – сухо ответил лорд. Хм. Такое ощущение, что Её Величество чувствует себя куда более виноватой перед опальным паладином, чем он перед ней. С чего бы это? Неужто королева, ослеплённая ревностью, требовала его казни?.. А может, сухой тон относится ко мне? Может, он не знает, как сказать возлюбленной, что метаморф, которого он у неё на глазах целовал и лапал, так и ходит везде с ним?.. Или скрывает от инквизитора?..