Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бросив взгляд через ее плечо, замираю.
Открывшийся вид потрясает. Озеро, словно поверженный Георгием дракон, распласталось среди холмов и скал, сверкая в солнечных лучах начищенной до зеркального блеска чешуей. Утесы, подобно башням древнего замка, замшелые, дерзновенно устремляются ввысь, отгородив долину от прочего мира. Узкая полоса берега густо заросла плакучими ивами, лишь у самой кромки воды кое-где уступая место ярко-зеленым побегам осота и камыша. Озерная гладь непривычно чистая, словно кто-то специально избавил ее к приезду дорогих гостей от листьев и мусора. В небольших заводях жмется к берегам ряска. Вдалеке замерла лодка, ощетинившаяся изогнутыми антеннами удилищ, словно некое инопланетное существо, жадно впитывающее информацию об окружающем мире.
– Какие мы молодцы! – восклицает Нинка. – Ай да мы!
– В смысле?
– Что сюда приехали, – поясняет подруга. И добавляет более низким голосом, смакуя каждый слог по отдельности: – Ле-по-та.
Максим, подав машину вперед, сворачивает на проторенную среди высоких трав дорогу, или скорее уж тропку для «железных коней», и съезжает с холма. Куст шиповника недовольно скребет ветками по дверцам.
– Здесь или дальше?
– Дальше! – командует Нинка.
– Ближе к озеру, – поддерживаю я.
Перевалив через очередную возвышенность, «Нива» ныряет под метущие землю пурпурные ветви вербы. Необыкновенная красота, которую в городе и вообразить невозможно.
– Интересно, – бормочет Федя, – здесь змей много?
– Змей? – переспрашивает подруга, вздрогнув. В озорных глазах мелькает тревога.
– В наших краях ядовитых не водится. – Я пытаюсь успокоить ее. – За это можешь не волноваться.
– А гадюки?
– Я хотела сказать, что нет смертельно ядовитых змей.
– И вакцины от укусов нет. По телевизору говорили, что у нас ее не производят и закупать – не закупают.
– В воде змеи вообще не кусаются, – поделился знаниями Максим, притормаживая. – Куда дальше?
Дорога раздваивается. Одна бежит на следующий холм, вторая резко сворачивает к берегу, где исчезает среди разнотравья уютной поляны.
– Может, остановимся здесь? И для машины с палатками место есть, и пляж каменистый.
– Почему бы и нет? – крутит руль Боксер. – Место красивое, укромное…
– Пляж опять-таки чистый, – замечает Нина, – не придется по колено в тине и иле заходить. Брр…
– Это даже не пляж, а скорее бухта. Только очень маленькая.
– Так и кажется – сейчас из-за поворота выплывет корабль викингов, – делает широкий жест рукой Максим.
– Дакар, – блещу эрудицией. Хотя кто это оценит?
– Точно, – хлопает в ладоши подруга. – Бородатые вонючие мужики – двадцать, а то и тридцать – в звериных шкурах набросятся на нас и будут долго и страстно любить.
– Что-то типа того, – несколько обескураженная Нинкиными фантазиями, пожимаю плечами. – Статья 131. Раздел 2 пункты «б» и «в», если повезет, то дело не дойдет до раздела 3 пункта «а».
– Ой! – отмахивается подруга. – Кончай занудствовать! Настя, все равно, кроме тебя, этого юмора никто не понимает.
– Да я, собственно, и не шутила.
– Тем более.
– Ну, мне тоже не хотелось бы, – решил поддержать меня Федя, – чтобы меня долго и это самое бородатые и вонючие.
– А если гладко выбритые, чисто вымытые и облитые дорогим французским одеколоном, то хотелось бы? – делаю круглые глаза.
– Вообще не хотелось, – хмурится парень. – В смысле мужиков. Вот если бы амазонки…
– Выгружаемся! – командует Максим, первым покидая машину.
Деловито осмотревшись – нет желания разбить стоянку там, где уже останавливались уроды, оставившие после себя ржавые консервные банки, битое стекло и кучу прочего мусора, – убеждаемся в правильности выбора. На поляне чисто, словно на газоне перед мэрией.
– Итак, первым делом костер, а потом, пока мы будем ставить палатки, девочки накроют стол. Нинок, сообразите что-нибудь на быструю руку из закусок, колбаски там нарежьте, огурчиков покрошите… нужно же отметить приезд.
– Точно. И выпить за знакомство.
– Наконец-то!
– Святое дело, – соглашается Нинка, выудив из набитого так, что горловина не сходится, рюкзака пластиковые стаканчики. – Наливай.
– Слышу речь не девочки, – изрекая эту мудрость, Федя срывает акцизную марку с бутылки коньяка, – но женщины.
Хмыкнув, я стелю клеенку, которая послужит столом.
– Держи, – протягивает наполненный на две трети стаканчик Федя.
– Это слишком много, – возмущаюсь я. Но стаканчик беру. Никто ведь не заставляет пить до дна.
Вспоров брюхо полиэтиленовому свертку, высыпаю соленья в сковороду. Пупырчатые и корявые огурчики, вытянутые сливой желтоватые помидорины, капустные листочки.
– Закусывайте.
– Предлагаю тост, – заявляет Нинка, поднимая стаканчик над головой, словно статуя Свободы факел. – За природу!
– Мать нашу, – ожидаемо поддакивает Федя. И молодецки опрокидывает содержимое емкости в желудок.
– Вообще-то коньяк лимоном закусывают, – вздыхаю я, беря соленый огурец. Ждать правильной сервировки никто не будет. Собравшись с духом, делаю небольшой глоток. Не рассчитала – все содержимое стаканчика скользнуло по пищеводу. – Ух! – И жадно захрустела огурчиком. Несмотря на пять звезд, напиток прошелся по горлу, словно наждак. Жестко и решительно. А вот по желудку растекся тепло и мягко.
– Еще по сто, чтоб на одной не прыгать, – взявшись за бутылку, объявляет Боксер, – и мы поскакали костер разводить. Нужно шашлыки жарить, а то так водки хочется, что переспать не с кем.
Посчитав шутку достойной заменой тоста, он проглатывает коньяк и поднимается на ноги.
– Пошли за дровами.
Федя, засунув в рот капустный лист, следует за ним.
Против ожидания парни не отправились с топором к ближайшим деревьям, а достали вязанку дров из багажника. Запасливые.
Сухое дерево вспыхивает от одной спички. Приятно пахнет дымком.
– Можете пользоваться, – машет рукой Максим, самодовольно улыбаясь. – Мужчина сделал свое дело – мужчина может отдыхать.
– Лучше я приготовлю, – вызывается Федя. – Доверять шашлыки женщине – это неоправданный риск. Готовят вроде бы шашлык, а выходит тушеное мясо на палочке. А ты палатки пока поставишь?
– Легко.
Пока Связист нанизывает маринованные ломти свинины, кольца лука и цельные крохотные помидорины на шампуры, мы с подругой проворно сообразили пару салатов, порезали сыр и колбасу, помыли два десятка картофелин.