– Вы делали это раньше? – спросил Руперт.

– Разок-другой, – расплывчато ответил дядя Генри. – Честно говоря, я удивлён, что ты этого не делал. Это у тебя денег нет. Ты никогда не задумывался об этом источнике доходов?

– О ВОРОВСТВЕ? – взвизгнул Руперт.

– Тише, или ты хочешь, чтобы какой-нибудь хиляк засёк нас? Так, а теперь нам просто нужно зайти к нему сзади.

– Ничего у нас не выйдет, потому что без билетов нас в эту очередь не пустят, – сказал Руперт. – Давайте просто отправимся домой.

– Давайте просто отправимся домой? – словно не веря своим ушам, передразнил его дядя Генри. – Ты просто мелкая бесхребетная медуза, не так ли? Из чего только сделаны современные дети? Руперт, мне неприятно это говорить, но как напарник в деле ты полный ноль.

– Но я не хочу быть вашим напарником в преступлении, – взвыл Руперт. – Я не хочу обворовывать собственного отца.

– Он пока ещё не твой отец, – подметил дядя Генри. – Постарайся думать об этом именно так. Или, например, в таком ключе: если он твой отец, это не воровство, это займ из семейной кубышки.

– А что можно позаимствовать у кувшинок? – удивился Руперт.

На мгновение дядя Генри озадаченно смолк, но затем сообразил и сказал:

– Речь о сундуках, а не о цветах, маленький невежда. А я-то полагал, что ты ребёнок-гений. Воистину, Руперт, ума не приложу, как ты выиграл все эти призы на Рождество. Просто не понимаю.

– В тот день я поел, – тоскливо отозвался Руперт.

– Ну, ладно. Мы над этим работаем. И ты сделал одно ценное наблюдение. Ты был прав, когда сказал, что без билетов на аттракцион нам не подобраться к твоему отцу с тыла. Хм, что будем делать, что делать?

Едва договорив, дядя наскочил на группу людей, стоявших кучкой и решавших, какой аттракцион опробовать первым. За одним из них тянулся длинный хвост билетов, о которых он и думать забыл.

– Вперёд, – шепнул дядя Генри Руперту, – наш выход!

И, повергнув Руперта в изумление, дядя Генри продвинулся бочком, и не успел тот и слова сказать, как он уже оторвал десяток билетов от хвоста, тянувшегося за мужчиной. Затем он потянул Руперта к билетёру у американских горок.

Встав в очередь, дядя Генри стал медленно проталкиваться вперёд со словами:

– Простите, извините, этот молодой человек отстал от семьи! Бедняга чуть не плачет! – Он незаметно ущипнул Руперта и зашептал: – Плачь, Руперт!

– Не буду! – прошипел в ответ Руперт.

Таким макаром они продвинулись в очереди. Вроде никто даже не возражал особо. Дядя Генри был одет в своё безупречно скроенное шёлковое поло, брюки чиносы и пенни-лоферы[20] на босу ногу, и даже стрижка у него была, как у богатого человека. Вся его внешность просто кричала: «У МЕНЯ КУЧА ДЕНЕГ, ПРОЧЬ С ДОРОГИ!» Такого человека никто не заподозрит в том, что он врёт или пытается пролезть без очереди, не имея на то настоящей причины. А Руперт был жалким невзрачным ребёнком. Солнце жарило, у людей, налопавшихся «муравейников» и прочих сладостей, не было ни сил, ни желания спорить. В два счёта дядя Генри и Руперт стояли уже прямо за папой Руперта.

– Ой, Фредди, ты правда думаешь, нам стоит проехать на этом? – кокетничала мама Руперта. – Я боюсь. Я никогда не каталась на американских горках.

– Делия, не переживай, я буду крепко держать тебя.

– Крепко-крепко, Фредди? – лукаво улыбнулась мама Руперта. – Ну, думаю, тогда мне будет не так страшно.

– Фиф, фуф, – скривился дядя Генри. Но Руперт стоял, словно заворожённый. Никогда раньше он не слышал, чтобы родители так разговаривали. До сих пор он слышал только, как они огрызаются друг на друга.

– Как мне повезло, что я тебя здесь встретила, – говорила мама Руперта. – Я и не собиралась на Кони-Айленд. Меня подружки уговорили, и, кстати, надо бы предупредить их, где я. Вообще-то я должна была провести день с ними.

– Да ладно, они как-нибудь сообразят, – брякнул Фредди. – Так откуда вы все?

– Ну, раньше-то я жила в Кентукки. Но этим летом, как закончила школу, переехала в Стилвилль. Родные мои хотела, чтобы я осталась в Кентукки, но мне-то что там делать? Я первая в нашей семье закончила старшие классы, и я сказала, что не собираюсь закапывать свой аттестат в холмах. Что я собираюсь стать кем-то. Одна моя подруга сказала, что поедет в Стилвилль, потому что слышала, что на заводе нужны рабочие руки, вот я и утянулась следом за ней. Тут всё такое другое и даже захватывающее, Фредди.

– Хм, – отозвался Фредди. – Здорово!

– А ты откуда, Фредди?

– Ну, это прям какое-то совпадение. Я тоже из Кентукки. Но я переехал в Цинциннати.

– Ого, а откуда из Кентукки? Я из Пайквилля.

– Да, отовсюду помаленьку. Сама знаешь.

– Ты тоже в этом году выпустился?

– Вроде того, – отмахнулся Фредди.

– И что ты делаешь здесь, в Цинциннати? – продолжала расспросы мама Руперта. – Уверена, ты нашёл работу получше, чем я.

– Да, всякое разное помаленьку, – отвечал Фредди. – А где ты работаешь?

– Ну, когда я пришла на сталелитейный, мне не повезло: единственная вакансия у них была по уборке помещений, но, знаешь, я решила, что для начала сгодится, а вскоре мне подвернётся что-нибудь получше. Как я слышала, на заводе быстро продвигают. Это, знаешь, вроде как путёвка в жизнь. Однажды, Фредди, я буду на управляющей должности, и у меня будет костюм, портфель и туфли на шпильках из настоящего крокодила, и я вернусь в Кентукки и пройдусь по главной улице, пусть все видят.

– Но, спорим, в Цинциннати больше работы, чем в Стилвилле, – мудро отметил папа Руперта. – Потому что, ну, знаешь, он намного больше.

– Ой, нет, спорим, Цинциннати слишком большой для меня. Я поглядела на него, когда мы проезжали мимо, и подумала, мамочки, да я здесь просто потеряюсь. Но уверена, ты в нём не теряешься, да?

– Ага, не особо, – нехотя согласился Фредди.

– Тебе тут очень нравится, Фредди?

– Не знаю. Наверное, не особо. Тут не так много всего интересного, как я думал.

– Ну, предполагается, что в Стилвилле появится много рабочих мест. Все об этом говорят. Как вскоре устроятся на хорошую работу. Может, и тебе стоит приехать и попробовать найти работу на сталелитейном заводе.

– Ага, может. Не знаю. Может, у меня тут кое-что схвачено. Обидно, знаешь ли, упустить случай.

– Да, я понимаю, но мы могли бы чаще видеться. – Мама Руперта зарделась.

– О да, идея ясна. Почему бы тебе не сказать этим твоим подругам, что я подвезу тебя домой после фейерверков. У меня реально клёвый «Транс Ам»[21], я его как раз перебираю. Он сломался всего один раз по дороге сюда.