Ложь! На самом деле она думала только о том, как тонкая ткань футболки обтягивает мускулистый торс Дариуса, который, возможно, даже не догадывался о том, какое колоссальное влияние он оказывает на ее способность воспринимать информацию своей внешностью.

— Тогда перестань думать об этом, у нас есть проблемы поважнее: мои братья будут здесь уже через неделю, и мы должны быть уверены, что все предусмотрели.

Похоже, Дариус действительно очень нервничал перед встречей с братьями.

— Что именно тебя волнует? Мы обсудили каждый пункт меню и все развлечения, которые можем предложить твоим братьям. Полагаю, они сбегут от нас пораньше, желая хоть немного отдохнуть от нашего гостеприимства.

— Но мы должны позаботиться о том, чтобы все было идеально. Моя мама всегда говорила, что нельзя быть слишком подготовленным к чему-либо.

Уитни была рада, что он заговорил о своей матери. По крайней мере, пока они будут говорить о ней, Дариус не будет думать о сексе. Или она не будет думать?

— Судя по всему, она была очень умной женщиной.

— О, она была великолепна!

— И могу поспорить, она очень гордилась тобой.

— Да, это так, — сказал он, вставая с дивана и подходя к столу, за которым, как за баррикадой, сидела Уитни. — Но знаешь, мне кажется, ты продолжаешь разговор о моей матери лишь потому, что пытаешься избежать другой темы, которую боишься обсуждать.

— Нет, что ты.

— Тогда почему ты дрожишь? — поинтересовался он, проведя кончиками пальцев по ее руке.

— Может, потому, что здесь холодно?

— Что ж, тогда ты не будешь против, если сегодня ночью я согрею тебя?

Его губы растянулись в такой соблазнительной, многообещающей улыбке, что у Уитни перехватило дыхание.

Взгляд его темных глаз лишал ее речи, силы воли, рассудка. Она не смогла бы ответить ему, даже если бы очень постаралась.

— Я обещал тебе флирт и флиртовал с тобой каждый день. Пора перейти к стадии поцелуев. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал в центр ладони. — Мягкая. Как я себе и представлял.

По ее коже от ладони вверх по руке и прямо к сердцу побежали мурашки.

— Ты прекрасна, Уитни. Еще в день нашего знакомства твои глаза пленили меня. Возможно, дело в их цвете — еще ни у кого я не встречал такого глубокого, насыщенного голубого оттенка. Но твои губы привлекают меня еще больше. Такие нежные, мягкие. Созданные для того, чтобы их целовали.

С каждым словом он склонялся все ниже, а потом их губы наконец встретились. Уитни даже не пыталась сделать вид, что возражает против этого, растворяясь в потоке темного, сладостного наслаждения, распространяющегося от губ по всему телу. Этот поцелуй отличался от первого, прерванного горничной в бильярдной. Тогда она целовала полузнакомого мужчину, просто желая вновь ощутить себя желанной. Теперь она целовала Дариуса. Мужчину, который нравился ей и которому нравилась она.

Сейчас она была согласна на все, но Дариус не стал делать следующий шаг. Вместо этого он отстранился, отпуская ее. Уитни видела внутреннюю борьбу, которая сейчас происходит в мыслях Дариуса. Наконец он принял решение.

— Нужно делать это почаще. Приятных снов, — с улыбкой сказал он, скользнул кончиками пальцев по ее пылающей щеке и вышел за дверь.

Только когда дверь закрылась за его спиной, к Уитни вернулась способность мыслить и разговаривать, поэтому она не успела напомнить ему, что еще только восемь часов и ложиться спать рановато. Но на самом деле это было не важно. Возможно, сегодняшняя ночь не станет ночью, когда они займутся любовью, но именно сегодня она поняла, что снова может испытывать сильные чувства. Она больше не думала о прошлом, целиком принадлежа настоящему, все ее естество было сконцентрировано на этом моменте, на Дариусе.

Было ли ей страшно? Безумно!

Особенно если вспомнить, что он в любое время может сделать следующий шаг, и вот это станет настоящей проверкой ее готовности двигаться дальше.

Наступила пятница, день, когда должны были приехать братья Дариуса. Вместо того чтобы идти на работу, они провели утро, проверяя, все ли готово к приезду гостей.

Уитни казалось, что она парит в облаках. Всю прошлую неделю каждый раз, когда они оставались наедине, Дариус целовал ее, помогая привыкнуть к новым для нее чувствам. Они вместе заботились о Джино, вместе работали, а теперь собирались вместе развлекать его братьев. Сейчас, в Монтоке, Уитни чувствовала себя как дома, она стала неотъемлемой частью жизни этого поместья и жизни его хозяина.

Когда Дариусу позвонил водитель и сообщил, что он встретил в аэропорту Ника и через пятнадцать минут они подъедут к поместью, Уитни радостно сообщила:

— Все готово!

Дариус покачал головой и устало опустился на диван:

— По-моему, я слишком сильно волнуюсь из-за приезда братьев. Они не настолько сложные личности, чтобы так переживать из-за того, смогу ли я с ними поладить. Кейд — любитель пива, а Ник — такой обаятельный льстец, что, даже если ты предложишь ему на обед жареную подошву, он с любезной улыбкой сообщит, что ты потрясающий повар, а потом хитрым образом отмажется от необходимости попробовать этот кулинарный шедевр.

— Что ж, посмотрим, так ли это, — рассмеялась Уитни. — Но мне почему-то кажется, что ты почти ничего не знаешь о своих братьях. Надеюсь, за выходные ситуация изменится.

Едва она произнесла эти слова, как открылась дверь и в комнату вошел Ник.

Дариус нахмурился и скрестил руки на груди.

В глазах Ника появилась настороженность.

Глядя на него, Уитни с трудом сдержала печальный вздох. Она бы все отдала за то, чтобы иметь сестру или брата. Наверное, именно из-за того, что она была единственным ребенком в семье, она так сблизилась с Мисси. И она не собиралась позволить Дариусу потерять шанс сблизиться со своими братьями.

— Знаете, я не слишком надеялась на семейные объятия, но вы можете пожать друг другу руки, — осторожно намекнула она.

Дариус сделал шаг навстречу брату и протянул ему раскрытую ладонь. Уголки губ Уитни неумолимо поползли вверх, ей было очень приятно, что Дариус не только слушает ее советы, но и следует им.

Они пожали друг другу руки.

— Но не забывай, что это не объявление перемирия.

Уитни изумленно смотрела на смеющегося Дариуса, не совсем понимая, что происходит.

— Как всегда, расставляешь точки над «i»?

— Единственный правильный способ вести переговоры.

— Правило отца номер тридцать шесть?

— Которое отменяет действие правила номер семнадцать: «Никогда не позволяй своему оппоненту понять, чего ты хочешь на самом деле».

— А я думал, я один обратил внимание на то, что некоторые правила отца противоречат друг другу. Как насчет пива?