Если спустят пса, то ему не уйти, надо было срочно прятаться куда-то, но все ставни, все подъезды — все было закрыто. Голоса погони приближались. Дворкин впервые в жизни почувствовал себя так, как те за кем он всю жизнь устраивал охоту — загнанным в ловушку зверем.

Ноги сами его понесли вперед. Перед глазами белели сплошным пятном замерзшие сугробы, какие-то улицы, полуразрушенные дома, подворотни, скверики…Он бежал куда глаза глядят, не видя вокруг себя ничего. Дыхание сбилось, он споткнулся, полетел лицом вниз, пропахав в снегу широкую борозду, вскочил на ноги, не подумав отряхнуться. Голоса стихли, но звонкий лай кружил где-то неподалеку. Сил бежать больше не было. Дворкин непонимающе огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что по прихоти судьбы оказался прямо перед «крышей мира» или, как его еще называли в народе, «бутусовым домом», где когда-то не сумел выловить Ковен самых опасных ведьм планеты.

— Это судьба, товарищ Дворкин, — пробормотал он сам себе, шмыгая в темный пролом в стене возле главного входа. Он, как сейчас помнил широкие ступени, огромный подвал — целый этаж, спрятанный под землей, где его долго могут искать, если не пустят собаку.

Фух…Он привалился к промерзшей, покрытой толстым слоем инея стены спиной и выдохнул, кое-как уняв бешено бьющееся сердце. Теперь он не слышал и не видел того, что происходит на улице, зато был в относительной безопасности. Вряд ли немцы догадаются, что он решился прятаться прямо под носом их комендатуры.

— …И сегодня тебе предстоит великая честь вернуть этих достойных людей из междумирья, мой дорогой! — звонкий голос и тихий шорох шагов раздались у Дворкина над головой. Он замер, стараясь не дышать, ловя каждую брошенную фразу. — Мир изменится сегодня и в этом изменившимся мире роль семьи Кононенко будет отнюдь не последняя…

— Алаида меня отблагодарит?

— По-царски, Михаил Андреевич, по-королевски! — Петр выглянул из-за угла, стараясь разглядеть неожиданных ночных посетителей «бутусова дома», но их тени уже скрылись где-то на лестнице, ведущей в главный зал, в котором когда-то развернулась драма по поимке харьковского ковена ведьм.

— Мне можно рассчитывать на должность наместника? — робким голосом уточнил неизвестный Кононенко.

— Даже более… — голос, отвечавший ему был тонким, по-девичьи ломким и это-то смущало Петра. Много лет назад из окруженного дома куда-то исчезли харьковские ведьмы, избежавшие справедливого суда инквизиции, осталась лишь Милана Лесс, которую сам Дворкин и вытащил из пылающего огня. И вот спустя двадцать с лишним лет эта девочка — все еще такая же девочка объявилась в Харькове вместе с немецкими оккупантами. Чего она здесь забыла? Что хотела? Для чего прибыла, ведь явно не соскучившись по Родине? Сейчас Петр понял все…Ведьмы спрятались туда, откуда сами не могли выбраться, в междумирье…Для того, чтобы открыть портал назад им нужен был человек, умеющий разрывать хрупкую завесу между мирами. Они ждали долго и кажется его нашли…Некто Кононенко…Мечтающий о троне наместника. Какого наместника?

Плюнув на все предосторожности, Дворкин медленно и осторожно пошел за Миланой Лесс и ее спутником в главную залу. пОд ногами еле слышно зрустели кирпичные обломки, но увлеченные разговором преступники не слышали робких шагов бывшего инквизитора.

— Подождите… — проговорил мужской голос. — Я же не маг…Я не совсем знаю, что мне надо делать в этом случае…А вдруг…

— Вдруг не случится! — резко отрезал голос маленькой девочки Миланы Лесс. Он был так не похож на то детское лепетание, которое Петр слышал двадцать с лишним лет в этом здании. Он был полон суровой жесткости и непреклонной власности. Было понятно, что эта ведьма умеет илюбит отдавать приказы, привыкнув, что ее беспрекословно слушаются. Ох и чертовка! Подумал про себя Дворкин. Самого главного инквизитора империи сумела обвести вокруг пальца. Но ведь в ней было ни капли магии, иначе приток силы он бы непременно ощутил.

— Михаил Адреевич, — начала она, справившись с минутным порывом, снова превратившись в милую и мягкую волшебницу с елейным голосом, — вам стоит только закрыть глаза, посмотреть на все вокруг своим внутренним особым зрением, и портал наведеться сам собой. Там…С той стороны вам помогут! Они слишком долго ждали своего возвращения…

— Двадцать пять лет… — добавил за нее Дворкин, выглядывая из-за высокой колонны с полуобвалившейся лепниной. Каким терпением надо обладать, чтобы выжидать удобного момента столько времени. Наполненные какой злобой вернуться назад в наш мир сильнейшие колдуньи нашей планеты? От этой панической мысли сердце Петра затрепетало. В его руках была судьба всего человечества, всего того, ради чего он жил, служил в инквизиции, по всему миру уничтожая эту нечисть.

Стараясь, чтобы случайный шорох не выдал его присутствия, он достал из внутреннего кармана телогрейки револьвер, проверил барабан, взвел тугой курок. Замер, выжидая удобного момента. У него был всего лишь один шанс, и Петр был обязан его использовать.

Милана сделал несколько шагов внутрь зала и взмахнула руками. Лицо Дворкина обожгло мощнейшей вспыщкой силы, взятой словно из-под земли, сотканной, словно из воздуха. Он зажмурился. По глазам ударил яркий свет сотен свечей, паривших над потолком и вокруг Кононенко с колдуньей. Теперь инквизитор мог легко рассмотреть всю комнату. Она ничуть не изменилась с тех пор, как он был здесь последний раз. Тот же засыпанный обломками пол, закопченные стены и обломок гардины, висевшей над широким витражным окном. Возле небольшого постамента. Выполненного из черного мрамора высилась обезглавленная статуя угрюмого, слегка полноватого мужчины средних лет. Голова, украшенная гривой косматых волос, этого архитектурного шедевра валялась рядом, подле крепких, чуть косолапых ног. Тот кто слепил эту скульптуру был бессомненно талантливым человеком! В каждой черточке, в каждом изгибе тела был запечтлен один миг, грань между жизнью и бессмысленной смертью.

— Э…это кто? — сдавленным голосом пробормотал Кононенко, указывая на статую.

— Это? — переспросила Милана, оглянувшись. — Это наш страж, тот кто хранит портал от посторонних лиц. Бутус! — негромко позвала она, и скульптура косматого мужика слегка закачалась. Потом из нее повалил то ли дым, то ли пар, который сформировался через пару секунд в полноценного человека, точнее в его призрака. Эта была высшая магия! Ни на что не похожее, что видел Дворкин раньше, гоняясь по всей стране за бабками-знахарками, что-то сверхсильное и ужасно опасное.

— Здравствуй, Милана! — поклонился призрак, слегка склонив голову.

— Ты так и не научился говорить мне «вы»! — укоризненно посмотрела на него девчонка, скривив полноватые губки.

— Так обращаются только к хозяйке, а она у меня одна, — буркнул Бутус, сжав кулаки.

— Отлично! Пусть так… — примерительно подняла руки колдунья.

— Ты пришла попробывать снова? — нахмурился призрак. Он шевелил губами, сотканными из сизого дыма, но его голос отчего-то слышался у Дворкина в голове, будто общался неизвестный мужчина посредством телекинеза.