- Нет! Никто из вас никуда не пойдет.

Тупое аккуратное рыльце пистолета черным зрачком внимательно смотрело мне в лоб. Мы со Ступиным недоуменно переглянулись.

- Вы останетесь здесь, - продолжала Лия, - а уйду я. Руки на затылок. Стоять.

Заметив, что Ступин двинулся в сторону, она перевела пистолет на него.

А этого-то ей делать и не следовало. Падая за холодильник, я что было сил толкнул его на герровскую внученьку. И тут же, не давая Лие опомниться, подкатился к ней и прижал ее руку к полу, выбивая пистолет.

- Гони в милицию, - приказал я Ступину, с интересом наблюдавшему за нашей возней.

Лия наконец успокоилась. Она лежала на животе с вывернутыми за спину руками. Я же, сидя в трусах на ней верхом, прикидывал, чем бы связать ей руки.

- Отпустите, больше не буду! - закричала она отчаянно.

- Откуда у тебя пистолет?

- Из лифчика.

- А что там еще есть?

- Ничего больше, отпустите.

- Чей пистолет?

- Головина. Когда он шлепнулся, я вытащила из его кармана.

- Похоже на правду. Да иди же ты, кому говорю! - подстегнул я Ступина и отпустил Лию.

Она села, утирая слезы и размазывая по щекам грязь.

- Пойдемте в подвал, - дождавшись, когда уйдет Володя, предложила амазонка.

- Чтоб ты меня там закрыла?

- Нет! Я придумала!

- Что?

- Вас как зовут?

- Константин Иванович.

- Константин Иванович, у нас мало времени, очень мало. Пойдемте.

- Нет, Лиенька, я с тобой больше не играю.

- Но времени в обрез.

- Почему же?

- Менты придут - и все! Кончен бал.

- Вот и хорошо. Мне как-то надоело кружиться вальсом, глядя в черные дула пистолетов.

- Тебя Степан нанимал?

- Просил помочь, - уточнил я.

- Заплатил?

- Да. Аванс!

- Но ты же работу не выполнил.

- Деньги нашел. Жену тоже.

- Сколько он обещал?

- Десять "лимонов".

- Я дам больше.

- Колышком по головушке?

- Дурак ты легавый, да я нашла золото! - вдруг отчаянно завопила она на весь дом.

- Вот и хорошо, - ответил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Решил потянуть время, поинтересовался, где же она его нашла.

- Где надо. Пойдем.

- Ладно, пойдем, - согласился я, отрывая от холодильника электропровод. - Только сначала я тебе ручонки обезврежу.

Торопясь, она помогала мне связать свои руки. А когда все было готово, выскочила первой и через трактир, потом кухню увлекла меня в подвал, в давешнюю нашу западню. По дороге предупредила:

- Только Головина с пацаном надо оттуда убрать, чтоб не видели!

Что ж, довод резонный. Отомкнув одну пару наручников, я погнал очухавшихся убийц наверх. Все же Лия не выдержала, вцепилась связанными руками Головину в глотку, завыла, раздирая кожу ногтями, окрашивая себя и его кровью. Оттолкнув ее, я вывел бандитов во двор и снова защелкнул их "хороводом" вокруг березы.

Когда спустился назад, Лия уже вытащила несколько кирпичей из кладки, открыв нишу, в которой стояли шесть металлических банок-сейфов с наглухо закрученными массивными крышками.

Лия вся горела и пылала.

- Возьми крайнюю слева, возьми же! Возьми, ну!..

Я приподнял тяжелый вороненый цилиндр весом килограмма на четыре.

- Ну, и что дальше?

- А теперь следующий. Ну да бери же, Константин!

Я попытался взять вторую банку, но не смог.

- Привинчена, что ли?

- Ага, привинчена, - звонко засмеялась Лия. - Да двумя, двумя руками, олух!

Двумя руками я с трудом поднял тяжеленную кубышку. Тянула она на добрый пуд.

- Ну и как, есть разница?

- Есть.

- И учти, остальные четыре тоже полные. Нужно их срочно увезти. Твои коллеги устроят обыск, а теперь-то эти банки легко найти.

- Устроят, как пить дать, - согласился я. - Тем более, что они узнают, почему здесь столько трупов.

- Так давай увезем! Помоги мне. Твои - десять процентов.

- Куда?

- Да хоть к бывшим подружкам.

- Не успеем по времени, милиция, может, уже выехала.

Я думал, ее кондрашка хватит. Она покачнулась, но взяла себя в руки. Сглотнула комок в горле.

- Как же это? - Я увидел, что баба сходит с ума. - Как же? Почему? Столько лет... нельзя так... Константин Иванович, я умру... Помогите, милый мой... Придумайте.

Упав на колени, она связанными руками вцепилась в меня. Жалобно, по-собачьи заскулила, заглядывая мне в глаза.

Сплюнув, я грязно выругался и потащил тяжелый цилиндр к люку. Потом второй, третий... и наконец шестой, полупустой и последний. Как зачарованная Лия смотрела на меня, когда я сдергивал крышку люка, матерясь от напряжения и злости.

- Не-е-ет! г- заорала она, кидаясь ко мне, когда первый-сейф полетел в колодец и, ударившись о каменный выступ, плюхнулся в реку. - Не надо!

- Заткнись! - заорал я в ответ. - После суда заберем. Подумай, если есть мозги, - это единственный выход.

Кажется, она поняла, но все равно следила с болью во взгляде за каждым контейнером, уходящим в воду.

- Все, ставь на место кладку. Нишу, конечно, найдут, но следов от сейфов там нет. За восемьдесят лет в нише не осело ни пылинки. Что двигали кирпичи, они поймут, да только ты ничего не знаешь. Ясно? Народу тут много протопало, мало ли что. А на дне реки вряд ли станут искать: не до этого сейчас. Возьми себя в руки. Достанем после суда, понятно? И никакой самодеятельности.

Лия покорно закивала. Во дворе раздался протяжный автомобильный сигнал.

* * *

Следствие тянулось полгода. Потом состоялся суд, по которому Головин получил "червонец", а трое парней, Кузиных помощников, "восьмерик" на каждого.

Как только открылась река, мы достали сейфы. Три полных. Куда делись остальные, для меня так и осталось неразрешимой загадкой.

Месяцем позже я узнал, что в колонии строгого режима парни эти повесились, а Головин сам себе проткнул сердце остро отточенным стальным прутком.