– Держи. Это запасные крылья Вирта. Он проспорил.

На Малыша спланировали два крыла, связанные вместе ремнями для крепления их на спине. Бело-красные, полосатые. Малыш поймал и тяжело вздохнул. Только бы получилось!

Минут через пять его возни с завязками феи увидели такое, что никогда не могли представить. Не потому, что не хватало воображения. Никто и не пытался это представлять. Никогда. Ни за что. Это так же невозможно, как ходящие деревья и поющие камни. Пришелец по имени Малыш только что на их глазах вырыл глубокую нору. Он доказал, что гномы не мифические, а вполне реальные существа. При этом совсем не дикие, и ничем, кроме отсутствия крыльев, от феев не отличающиеся.

И вот он поднялся из норы на крыльях. Он взлетел.

Как будто червяк-гусеница превратился в бабочку.

* * *

Теперь уже все феи из города фей собрались на поляне, заменявшей их городу главную площадь. Тех, кто не хотел приземляться, ловили за крылья и тащили вниз. Тех, кто считал себя птичками, били по щекам, пока в глазах не загоралась искра разума. Или боли – для начала сойдёт. Вирт, никак не хотевший верить в гномов, после пережитого шока сделал полный круг и поверил в них с такой силой, что хотел отказаться от крыльев навсегда. Фест с трудом его отговорил. Тогда он, валяясь в ногах у Малыша, упросил его стать учителем рытья. Малыш пытался объяснить, что умение копать землю – это в гномах не главное, и они не занимаются этим всё время, но проще было согласиться, чем объяснить, что не хочется. Тем более что уроки скоростного копания Вирт получил немедленно. По мере того, как феи прилетали на поляну, и им объясняли причину собрания, Малышу приходились предъявлять доказательства. То есть, показывать коронный номер. Рыть нору и вылетать из неё на крыльях. К вечеру вся поляна была изрыта, как будто подверглась нападению бешеных сусликов. Малыш еле дышал, он стёр пальцы в кровь. Вирт ходил и показывал всем свои грязные, выпачканные в глине руки. Ему удалось закончить свою первую нору. Ничего, что глубиной по колено. Зато он стал настоящим гномом.

– Прошу, совершите надо мной обряд посвящения, – пристал Вирт к Фесту и Малышу. Те пытались растолковать, что обряда посвящения не существует, в гномы ещё никого не принимали, гномами просто рождаются. И всё, что может сойти за обряд – шлепок по попке новорождённого.

– Да, да, я согласен! – восторженно завопил Вирт.

– Ох, ну ладно, – устало сказал Фест. – Давай, вставай лицом к своей яме.

– Да, да, я бегу! – Вирт заскакал, как будто его собирались принимать в зайцы.

– Так, вот сюда, на край. – Фест его немного подвинул вперёд. – А теперь, фей Вирт, властью, данной мне Малышом, посвящаю тебя в истинные гномы! На старт, внимание, марш!

И Фест не жалея размаха, пнул Вирта пониже спины. Тот со счастливым воем улетел в темноту.

– Я буду ночевать здесь! – крикнул он снизу.

– Простудишься!

– Гномы не простужаются!

– Ладно, Малыш, оставим его. Трудно всю жизнь представлять мир одним и однажды утром обнаружить его совсем другим. Надеюсь, этот его гномий энтузиазм со временем немного утихнет. Но я тебя поздравляю.

Фест повернулся к Малышу, серьёзно посмотрел в глаза и пожал руку:

– Сегодня ты изменил жизнь целого народа. И изменил к лучшему.

– Да ну, чего там, пару ямок выкопал, – застеснялся Малыш.

– Чего там? Пару ямок? Ты посмотри!

Фест обвёл рукой поляну. Феи, больше двух сотен, ходили по земле, стояли на коленях, растирали комки глины между пальцев, заглядывали в норы.

– Они убедились, что можно жить и на земле. Это не делает их хуже, и не отбирает счастье полёта. Наоборот, полёт приносит больше удовольствия, когда помнишь, что кроме полёта есть что-то ещё.

Чувствовался запах дыма. Кто-то впервые за долгое время готовил горячую пищу.

– Они теперь знают, что жить хорошо и в небе, и на земле, и под землёй.

– Нет, – Малыш помотал головой. – Под землёй не очень хорошо. Плохо.

– Ах да, чуть на радостях не забыл. А теперь давай обсудим вторую часть нашего плана.

Фест обнял Малыша за плечи и повёл в сторону своего дерева.

* * *

По вечерам в шахте гномы рассказывали друг другу страшные истории. О привидениях, заманивавших шахтёров в заброшенные штольни, откуда они не возвращались. О таинственных огоньках, мерцающих в тёмных коридорах. Увидеть такой – к несчастью. О звуках, таких, как будто земля вздыхала. После вздоха – жди обвала. К этим страшным историям прибавилась ещё одна. Такая, что кровь стыла в жилах, а зубы звенели о лопаты. Это история о призрачной голове, которая высовывалась прямо из стены и спрашивала:

– Толстого не видели? Я к тебе, чучело чумазое обращаюсь: Толстого не видел?

Оставляя за собой эпидемию медвежьей болезни, страшная призрачная голова продвигалась по пещере, высовываясь из стен. Один из старших охранников в кожаном фартуке оказался или слишком храбрым, или слишком глупым. Скорее второе. В ответ на вопрос призрачной головы «где Толстый», он не убежал, завывая от страха, а попытался насадить её на копьё. Профессор отскочил поглубже в проделанное Хкром отверстие.

– Хкр, ты не мог бы быстренько сделать ещё одну дырочку? Чтобы она ровненько под этим тыкальщиком оказалась? Вот, молодец, спасибо.

Гном в фартуке с удивлённым «ыык» провалился в дыру, возникшую у него под ногами, и повис на копье, упавшим поперёк отверстия.

Профессор с Белочкой выпрыгнули из стены.

– Ну, что ты скажешь: где Толстый?

Фартучник что-то неразборчиво промычал.

– Какие-то вы все тут негостеприимные. Где Толстый, не говорите. А как в туалет пройти, знаешь? А, ты там уже… Фу! Хкр, осторожнее, он какает. А давай я тебе пальчик один разожму, может, вспомнишь.

Профессор ухватился за один из пальцев с грязными обломанными ногтями, сжимающих древко копья, и попытался его разогнуть.

– Э-э-эть! Ничего себе, как вцепился! Белка, помоги разжать.

Белочка подошла и молча врезала по пальцам каблуком ботинка. Висящий над дырой гном завыл.

– Ну что, теперь вспоминаешь? Давай, шевели мозгами, а то отправишься в путешествие к центру Земли. Что ты головой машешь, пальцем покажи, в какую сторону. А, боишься руки отпустить. Хкр, подопри его там снизу, чтобы он ногами зацепился. Куда? Туда? Точно? Ну вот, молодец. Хкр, можешь отпускать.

Гном с визгом улетел куда-то вниз.

– Эй, копьё забыл!

Профессор кинул копьё в дыру.

– Лови! Ой, что ж ты… Руками надо ловить, а не головой. Ладно, пошли, наконец-то хоть кто-то смог показать, куда.

* * *

Они уже час шли по узкому каменному коридору, когда вдали послышались какие-то звуки. Подойдя ближе, они разобрали, что это пение, и весьма противное.