— Потому и звоню, что жив, что звонить покойнику, у меня еще нет связи с Всевышним.

— Жаль.

— Не очень. Все шутишь. Это хорошо. Я так полагаю, что подобные приключения интересны и даже бывают горячими.

— Мне не жжет.

— Можешь материал прислать?

— Могу, но вы уверены, что нас не прослушивают, после моих приключений?

— Нет.

— Вот и я о том же. Но пусть слушают. Отправлять экспресс-почтой, может не дойти.

— Отправь через посольство. Я им позвоню. Не будут же у тебя вырывать статью, на улице. В посольстве напиши. Голова у тебя при себе?

— Пока при мне. Написать могу, но думаю, публикация не пройдет.

— Почему?

— Не по телефону. Есть свои сложности. Сами не захотите.

— Пришли, а я решу.

— Хорошо.

— Ты там это… он сделал паузу, — поосторожнее.

— Постараюсь. Кстати, а когда будет замена, на более спокойного журналиста?

— Будет и скоро.

— И я свободен!?

— Почти.

— Это как?

— Ты остаешься внештатным сотрудником, до тех пор, пока сам не захочешь вернуться. Какой бы ты ни был неугомонный, порой и неуютный, статьи твои интересны. Я имею в виду подачу материала.

— Хорошо.

Мы попрощались, и я вернулся к созерцанию телевизора, но мысли мои были в другом месте. Предстояло написать статью, но не только это, надо подготовить материал для отправки в Центр. Как это получится, я не знал, так как не был уверен, что меня оставят в покое. Завтра надо за машину расплатиться, что осталась в лесу, — подумал я, — и купить новую, неказистую, но мощную.

Посмотрел на время, вечер уже вступил в свои права, и решил позвонить Андре. Дома никто не отвечал, и я позвонил в бар, где он любил бывать. Сообщил бармену кто я и попросил позвать Андре, если он там.

— Здесь, — ответил бармен и вскоре я услышал возбужденный голос Андре:

— Привет, пропащий! Ты сейчас дома?

— Дома.

— Давай к нам, мы тебя заждались.

— Не сегодня. Завтра встретимся в офисе, а вечером посидим. Я звоню сообщить, что прибыл, так что до завтра. Предай всем привет.

— Обязательно. Отдыхай.

Постояв с трубкой в руке, из которой доносились короткие гудки, я ухмыльнулся. Отдыхай! Нет времени на отдых. Повесив трубку, я увеличил громкость телевизора, переключив его на новости, и прошелся по квартире. Было у меня чувство, что в квартире могли поставить жучки в мое отсутствие. Это мог сделать кто угодно, но вероятнее, это люди Джеймса. Я обнаружил жучки на кухне и в комнате. Как их искать я тоже знал. К тому, что тебя подслушивают можно привыкнуть, а иногда извлечь пользу. Поэтому отреагировал на их наличие спокойно, с пониманием дела, самому доводилось ставить. Что делать — такая работа у них и у меня. Не создавая особого шума, я извлек из тайника микропленку, а из шкафа фотоаппарат. С виду это был типичный аппарат, но в нем была возможность установить микропленку, а установить ее мог тот, кто знал как. Затем сел за стол и стал записывать все, что хранил в голове. От руки нарисовал карту, где нанес места расположения обеих баз. Координаты, чтобы можно более точно настраивать спутники на фотографирование. Все написанное и нарисованное отснял, убрал пленку в тайник, фотоаппарат в шкаф, бумагу сжег, а пепел смыл в унитаз.

После сел за стол и начал писать статью, не рассчитывая, что завтра у меня будет на это время. Закончил дела ближе к полуночи и, оставив статью на столе, отправился спать.

Утром я проснулся выспавшимся, хотя за прошедшие дни основным моим занятием было спать. Посмотрев за окно, я увидел солнечный свет, который заливал комнату. Само солнце спряталось за кроны деревьев и его лучи напрямую не проникали, чтобы нагреть воздух квартиры; приятная прохлада утра ласкала.

Торопиться было некуда, назначенных встреч не было, ввиду моего отсутствия, а значит, успею еще в офис.

Я приоткрыл окно и в комнату ворвался свежий аромат утра, ни один листочек деревьев не шевелился и в прозрачном воздухе, словно безжизненном, было нечто, что предвещало то, что здесь называли прохладным утром.

Я быстро оделся и вышел на улицу, справа от моего дома находилась булочная и я, выйдя под утреннее аргентинское солнце, купил свежеиспеченные булочки и вернулся в квартиру. Сварив кофе, сел у окна и принялся уничтожать булочки, запах которых смешался с ароматом кофе. Улица уже проснулась, по ней проходили редкие прохожие, да изредка проезжали машины.

Убрав остатки завтрака, вышел из дома. Пройдя по теневой стороне улицы, как и вся моя основная деятельность, проходила в тени, я вышел под уже палящие лучи. Надев солнцезащитные очки, осмотрелся, в поисках такси, одновременно приглядываясь к обстановке, нет ли чего нового и просто запоминая стоящие машины на обочине, как обычно замечал все, идя по улочке, где жил.

Такси подъехало быстро, и когда я расположился на заднем сиденье, то оглянулся.

— Кого-то высматриваете? — поинтересовался водитель.

— Да, приятель должен был заехать, но что-то нет, — я назвал адрес офиса. На самом деле меня интересовало, не отъедет ли кто следом, но, ни одна машина не отъехала, что совсем не означало, что у нас нет попутчиков. Учитывая бдительность таксиста, я на протяжении пути больше ни разу не оглядывался, но поинтересовался:

— Где можно приобрести машину, подержанную.

— Вам повезло, — заявил он авторитетно, — у меня есть знакомый. У него хороший выбор и умеренные цены. Город знаете?

— Найду.

Он назвал мне адрес и рассказал, как проехать. Спросил я так, чтобы не искать по справочникам, не особо веря в его авторитетное заявление, но понимая, что водители порой лучше порекомендуют, чем реклама в газетах. Сам я не хотел брать машину, там же, где брал в аренду предыдущую, с которой простился.

Когда я вышел из такси около здания, то окинул взглядом улицу, как обычно делает любой прохожий, который никуда не торопиться и обратил внимание на серую машину, которая проезжала мимо, ее я уже видел возле дома.

Ну вот, а я расстраивался, что нет за мной присмотра. Я вдохнул сухой бензиновый воздух города. Меня не ошеломило то обстоятельство, что за мной следят. Это несколько осложняло жизнь, но работу никто не отменял. Что остается? Естественность и еще раз естественность. «Отрыв» должен выглядеть естественно, но пока в этом не было необходимости. Много еще чего будет, чувствовал я, и, улыбнувшись себе, вошел в прохладный вестибюль.

Проходя по коридору, я чувствовал его прохладу, которая возвращала мне ностальгические нотки реальности. Я был рад видеть, что все как прежде и я там, где должен быть, а именно, как и отметил утром, в тени своей реальной деятельности. Но кто его знает, может быть тот, Егор, который остался в прошлом и есть тень в этой жизни, и идет рядом со мной уже много лет.