– А что у тебя с новой книгой? – И все-таки Катерина сменила тему.

Как она себя ни уговаривала, а неприятный осадок от всей этой истории с «детьми» все-таки остался.

– О! Роман отлично! – Павел, как обычно, включил «звезду». – Я отдал его Ольге Медляковой, она в ближайшее время даст мне обратную связь по тиражу и гонорару. О! Я уверен, что это будет бомба! Я говорил с Вадиком (Вадик Гончаров был менеджером Павла), он обещал мне такую рекламную кампанию закрутить! Говорит, у нас уже сейчас практически на мази договоренность о моем интервью с одним центральным каналом, а еще парочка местных ТВ, ну это так, по мелочи. И, да, меня будут переводить на арабский.

– Арабский? – Из всего потока Катерина выловила лишь одно непривычное слово. – Но почему именно арабский? Странный выбор.

– Ну, Вадику виднее. – Павел даже присвистнул от удовольствия. – Если он сказал арабский, значит, арабский. Вадик вообще дальновидный мужик, он с кем попало не работает, только с перспективными авторами.

А вот это был уже «наезд» на Катерину. Пять лет назад, еще когда Павел Данилов не был великим и могучим, Вадик Гончаров присматривался к ним обоим, но работать решил только с Павлом. Катерине менеджер мужа никогда особо не нравился, она, всегда максимально толерантная, интуитивно сторонилась Гончарова, а на совместных мероприятиях старалась как можно меньше попадаться ему на глаза.

Вадику Гончарову было около сорока. Невысокий, пухлый, лысый мужичок с отчетливо выпирающим брюшком. Гончаров обожал очки в модных оправах и, подражая Элтону Джону, менял их с неимоверной скоростью. На каждый выход у Вадика Гончарова были свои очки, то в желтой оправе, то в красной, то с синими стеклами, и всегда, всегда он громко смеялся и очень откровенно льстил. Может, именно поэтому многие люди Вадика недолюбливали и относились к нему как-то брезгливо-снисходительно. Иначе почему мужчину в сорок лет звали не Вадимом, а точно мальчика – Вадиком?

И тем не менее Павел был от него в полном восторге, а Катерина в их отношения не вмешивалась. Именно Вадик Гончаров посоветовал Павлу писать романы более жесткие, красочные, с грудастыми отвязными блондинками и грубым, животным сексом. Катерина прочитала «След одинокого волка» и была в откровенном шоке: откуда у ее мужа-тихони (он ходил дома в шерстяных носках и в теплых штанах даже летом) такая бурная фантазия, в том числе и в плане секса? Интимная сторона их жизни по пятибалльной шкале тянула на троечку, максимум на четверочку, и это при том, что Катерина часто первая проявляла инициативу и старалась как-то разнообразить их отношения. Что же касается Павла, раз в неделю в миссионерской позе его вполне устраивал, и Катя просто поражалась буйству сексуальной фантазии, которую муж выплескивал на страницах своих литературных произведений. Вот что значит талант! Катерине не всегда нравилось то, что пишет ее муж, но она им несомненно гордилась. Раньше. Что происходило в ее душе сейчас, она объяснить себе не могла, особенно после этого неудачного путешествия за новыми эмоциями. В общагу она уезжала с сильной обидой на мужа и с огромным желанием написать бестселлер, а сейчас, кроме обиды на мужа (куда ей деться-то?), появился страх потерять его и, как следствие, остаться без средств к существованию. С другой стороны, Катерина теперь прекрасно понимала, насколько ей повезло с Павлом, но почему-то это открытие ее угнетало. Словно ей подарили дорогущий автомобиль, на котором она не хочет ездить, а вокруг все крутят пальцами у виска, совершенно ее не понимая.

Так вот, Вадик Гончаров… Катерина снова вернулась мыслями к менеджеру мужа. Как профессионал Вадик был действительно крут, он как-то легко и не очень дорого обеспечивал Павлу дневные эфиры для толстеющих домохозяек, во время которых Данилов рассказывал о своей чудесной семье и о своих добрых (как он потом выкручивался, Катя не понимала) книгах. Вечерние же эфиры шли как раз после программы «Новости» и перед шоу «Уроды на дорогах», когда мужички, вернувшись с работы, застывали с баночкой пива перед телевизором. И вот уже тогда Павел вещал и о мужской дружбе, и о жизни по понятиям, и о жестком сексе, и о брутальных книгах. Удивительно, но Данилова любила и та, и другая аудитория, а Вадик Гончаров мастерски поддерживал эту симпатию. Катерина же как автор даже в лучшие ее годы была ему неинтересна.

И вот теперь Павел так ее мастерски поддел.

– Он с кем попало не работает, – повторил муж, видимо, для закрепления эффекта.

Катерина постаралась взять себя в руки, уняла гнев и спокойно согласилась:

– Да, Гончаров действительно мужик дальновидный.

– Давай спать, мне завтра рано утром на передачу. «Радио дорожник» меня на интервью пригласило, поэтому надо выспаться.

– Рано – это во сколько? – без задней мысли уточнила Катерина, вспомнившая, как две недели просыпалась в полпятого утра.

– В десять часов надо быть там, – простонал Павел. – Это значит просыпаться придется в половине девятого. Ну, что за жесть, верно?

Катерина кивнула в темноте, хотя Павел скорее всего этого и не заметил. Он еще немного поворочался, а затем уснул. У Катерины тоже слипались глаза, она прижалась к мужу, натянула на плечи мягкое, теплое, легкое одеяло и провалилась в глубокий сон.

Она шла по какому-то подвалу, на обшарпанных стенах которого в комьях собственных сетей висели огромные пауки. Катерина была босиком, она чувствовала, как сквозь пальцы сочится что-то холодное, скользкое и неимоверно противное. Она посмотрела себе под ноги и вскрикнула – она шла прямо по кровавой жиже, от которой шло страшное зловоние. Впереди что-то упало, и Катерина подняла глаза. На нее двигался тот самый парень, наркоман, который пытался ее задушить, вот только сейчас у него у самого были черная вспухшая шея и наполовину выпавшие глаза.

Катерина закричала во весь голос и… проснулась. Она подскочила в кровати, вся мокрая от пота, ее сердце гулко билось где-то в горле, а скулы свело от чрезмерного напряжения. Еще никогда Катерина не видела такого кошмарного сна, она даже представить себе не могла, какой ужас может сниться людям.

Катя еще немного посидела в подушках, затем осторожно сползла с кровати и пошла на кухню – пить валериану. Было всего два часа ночи, а Катерина уже проснулась и теперь совершенно не хотела спать. Накапав тридцать капель настойки валерианы в стакан с водой, Катя зашла в свой кабинет, но компьютер включать не стала, в полной темноте села в кресло и принялась любоваться ночным городом. В ее комнате было удачное расположение окон – одно их них выходило прямо на центральный мост, который горел разноцветными огнями и, казалось, переливался всеми цветами радуги. На набережной всегда бурлила жизнь, особенно по ночам, и ярких огней тоже хватало. Катерина могла часами сидеть в своем любимом кресле и молча наслаждаться видом.

В четыре утра Катерина все-таки поднялась и снова сходила на кухню, наполнила бокал красным вином и вернулась на свое любимое место. Еще час – и начнет светать, скоро новый день и …

«А что, если она мне позвонит и потребует еще денег?» – так некстати Катерина вспомнила о Синицыной.