Это вызывает у Дафны интерес.

– Действительно? – скептически спрашивает она.

Клиона кивает.

– Я никогда такого не видела, только слышала. Говорят, чтобы это сработало, и посланнику, и цели нужно коснуться звезд.

Дафна запоминает эту информацию. Она сама тронута звездами, и ее сестры тоже. Если бы она могла поговорить с ними…

– Значит, это возможно, – говорит она, возвращаясь к обсуждаемой теме. – Правильный эмпирей в правильную ночь, загадав правильное желание на правильную звезду, мог бы захватить Фрив для Варфоломея.

– Это слух, – осторожно напоминает Клиона. – Людям нравится искать оправдание своим неудачам. И если они смогут обвинить женщину, тем лучше. Эмпирея, на которую они возлагают вину, – это женщина. Аурелия. Не знаю, как твой Найджелус, но Аурелия – величайшая эмпирея, о которой я когда-либо слышала, хотя с тех пор, как закончилась война, ее никто не видел.

– За такую сильную магию приходится платить, все зависит от размера желания, – говорит Дафна. – В единственный раз, когда я видела, как Найджелус использовал свою силу в полную мощь, он пожелал, чтобы засуха в Бессемии закончилась. В тот же день пошел дождь, но после этого он не мог встать с постели несколько недель. Желание, достаточно великое, чтобы сделать Варфоломея королем, вполне могло его убить.

Клиона многозначительно смотрит на Дафну.

– Да, звезды взыскивают цену, но, возможно, Аурелия не была той, кто ее заплатил.

Дафна резко вдыхает.

– Ты думаешь, это то, что убило Киллиана? Он же еще даже не родился, даже не был зачат.

Клиона пожимает плечами.

– Но можно сказать, что Варфоломей все равно заплатил цену. Это слух. Королева, кажется, верит в это, и король считает, что будет лучше, если она на несколько недель поедет навестить свою сестру на севере. Он думает, что она легче согласится покинуть дворец, когда там не будет тебя и Байра.

Они останавливаются перед вывеской, гласящей, что это ателье госпожи Наттермор, и двое гвардейцев исчезают внутри, чтобы осмотреть место.

– А где же тогда Байр? – спрашивает Дафна Клиону, пока они ждут. – Я полагаю, что он не ходит по магазинам.

– Нет, он охотится с моим отцом и другими дворянами. Теперь, когда он наследник, ему есть чем заняться, – говорит Клиона.

Гвардейцы появляются снова, один из них кивает, но его взгляд, кажется, больше направлен на Клиону, чем на Дафну.

– Пойдем, – зовет Клиона, таща ее к двери. – Я слышала, они только что получили кружево из Селларии.

В ателье тесно, но оно ярко освещено солнечным светом, пробивающимся через большое панорамное окно, и полдюжиной масляных ламп, установленных на полках и столах, чтобы освещать полоски ткани, покрывающие все доступное пространство. Одни выстроились вдоль стен, другие – в углах, а некоторые даже лежат на единственном мягком диване, с которого на ковер стекает серо-стальной бархат.

Это полная противоположность ателье в Бессемии с их плюшевыми креслами, аккуратно организованными каталогами образцов тканей и энергичными продавщицами с острыми чертами лица, которые могут продать вам новый гардероб или разрушить вашу самооценку всего лишь одним движением руки и несколькими уверенными словами. Дафна с трудом представляет, что сегодня кто-то предложит им шампанское за все время встречи.

Из задней комнаты выходит миниатюрная седая женщина с шерстяной шалью, обернутой вокруг костлявых плеч, с чашкой чая в одной руке и сантиметровой лентой в другой. Когда она видит Клиону и Дафну, ее глаза сужаются.

– Вы опоздали, – говорит она им.

– Прошу прощения, госпожа Наттермор, – извиняется Клиона, опускаясь в нечто, что можно назвать реверансом, хотя у женщины нет титула, а Клиона – дочь герцога.

Госпожа Наттермор почти не смотрит на Клиону, вместо этого обращая свое внимание на Дафну. Но, как только она это делает, Дафна отчаянно желает, чтобы та посмотрела куда-нибудь еще. Ее пристальный взгляд настолько тяжел, что Дафне трудно дышать, хотя она заставляет себя держать спину прямо, а подбородок поднятым. Она принцесса Бессемии, будущая королева Фрива – будущая императрица всего этого континента, – поэтому отказывается тушеваться перед портнихой.

– Итак, – говорит госпожа Наттермор, и за этим единственным слогом покоится тяжесть империи. – Ты наша новая принцесса? Выглядишь так, будто не переживешь и зиму.

Дафна открывает рот, чтобы возразить, но быстро закрывает его, заставляя губы расползтись в, как она надеется, приятной улыбке:

– Мне нужны новые платья.

– И свадебное платье, – добавляет Клиона.

– У меня есть свадебное платье, – хмурится Дафна. Оно висит в ее гардеробе с самого приезда – темно-зеленый бархат с золотыми цветами из бисера.

– Ты уже не можешь его надеть, – говорит госпожа Наттермор. – Все скажут, что оно проклятое, невезучее. Жалко, конечно: все пальцы онемели от этой вышивки бисером.

– Я… прошу прощения? – произносит Дафна. Она не хочет извиняться, знает, что не за что. Но слова вылетают из ее рта прежде, чем она успевает их остановить. Стальные глаза женщины вытягивают их из нее практически против воли.

– Думаю, сейчас это уже не поможет. Клиона, опусти шторы. У меня есть несколько тканей. Дидре! Где эта девчонка?

Когда Клиона опускает шторы, в комнату проскальзывает еще одна девушка, на этот раз почти ровесница Дафны. Завитки темно-каштановых волос обрамляют ее бледное лицо. В руках она несет стопку из рулонов тканей разных оттенков зеленого, хотя ни один из них не похож на чистый изумруд оригинального свадебного платья Дафны.

Госпожа Наттермор выводит Дафну на возвышающуюся платформу и снимает с нее костюм для верховой езды так быстро, что она даже не замечает этого, пока не остается в одной сорочке, а рулетка госпожы Наттермор не оборачивается вокруг ее плеч, а затем и талии, руки и бедер. Госпожа Наттермор измеряет расстояние от плеч до талии, от талии до щиколоток. Пока ее руки двигаются, она выкрикивает числа, и Дидре записывает их углем в блокноте.

– Дай мне первый, – говорит госпожа Наттермор, и Дидре спешит выхватить верхний рулон из своей стопки и бросается к портнихе, которая, сузив глаза, подносит свободный конец ткани к лицу Дафны.

– Для этого цвета она слишком бледна, – говорит она, качая головой. – Он ее затмит. Где бутылочно-зеленый?

Дидре бросается искать еще один рулон, на этот раз светло-зеленый, но более насыщенного оттенка.

– Лучше, – говорит Дидре, кивая, а затем переводит взгляд на Дафну. – Что ты думаешь? – спрашивает она.

Дафна смотрит в трехпанельное зеркало, на свои три отражения, смотрящие на нее в ответ.

Этот зеленый цвет – цвет весенней травы. От этого ее глаза выглядят немного ярче. Она одобрительно кивает.