– А если она расскажет об этом королю, как только вернется во дворец? – спрашивает Дидре. – Это то, что я сделала бы на ее месте.

– Что ж, будем надеяться, что она умнее тебя, – говорит Клиона, встречаясь глазами с Дафной. – В конце концов, в замке у нас тоже есть шпионы, в том числе и я. И она не знает, где они. Королевская гвардия со своими острыми мечами, повара, готовящие ей еду, королевский эмпирей, который может загадать правильное желание и сделать ее жизнь пыткой. Это может быть кто угодно.

Дафна сглатывает, но заставляет себя выдержать взгляд Клионы.

– Мы друг друга поняли, – говорит она перед тем, как улыбнуться. – Видите? Нет причин, по которым мы не можем поладить.

Клиона берет у госпожи Наттермор кинжал и перерезает веревку, связывающую Дафну.

– У нас назначены встречи с ювелиром и сапожником. Мы ведь не можем допустить, чтобы кто-то заподозрил неладное, так ведь?

Дафна поднимается на ноги, потирая руки в том месте, где веревка оставила красные вмятины.

– Клиона, – зовет госпожа Наттермор, когда они подходят к лестнице. – Если что-то пойдет не так, твой отец будет очень разочарован.

Каким бы мягким ни был тон, Дафна видит блеск настоящего страха в глазах Клионы, и это первый раз, когда она действительно выглядит встревоженной.

– Не будет, – говорит она сквозь зубы и кладет кулак на сердце. – За Фрив.

– За Фрив, – повторяют эхом госпожа Наттермор и Дидре.

Остальная часть их покупок проходит как в тумане. Примеряя десятки ожерелий, серег и туфель на каблуке, Дафна краем глаза наблюдает за Клионой. Она снова напустила на себя вид испорченной светской львицы, но теперь Дафна не может смотреть на нее, не видя холодноглазую девушку из подвала, изучающую мушкет проницательным и решительным взглядом.

Она должна была увидеть это раньше, должна была заметить, что Клиона не такая, какой казалась. Но, с другой стороны, Клиона тоже не видела ее такой, какая она на самом деле, – в этом есть некоторое утешение. И Дафна смогла пустить слух о запланированном королем слиянии Фрива и Бессемии. Она думала, что ей понадобится печать, прежде чем будет возможность это сделать, но случайный слух может распространиться даже дальше и быстрее, чем намеренный. Императрица любит говорить, что сломанная страна уязвима. Если Фрив борется сам с собой, Бессемии будет легче его одолеть.

Когда они возвращаются во дворец и передают лошадей в руки конюха, Клиона берет Дафну за руку, как и раньше, но на этот раз жест кажется более угрожающим. Дафна оглядывает руки Клионы в поисках какого-то спрятанного оружия – отравленного кольца, кинжала шириной с перо, – но там ничего нет.

– Через несколько дней ты получишь послание, – говорит ей Клиона. – Следуй инструкции, и твоя звездная пыль будет у тебя.

– Инструкции? – спрашивает Дафна, и ее живот скручивается от страха. При этом улыбка Клионы превращается в нечто совершенно иное.

– Ты хотела присоединиться к нашей игре, принцесса. Посмотрим, как ты играешь.

Даже в Бессемии до Беатрис доходили слухи о красоте морского сада Селларии – участка берега на южном побережье страны, недалеко от стен дворца. Во время прилива здесь не на что смотреть: просто песчаный пляж, на который накатывают волны. И это зрелище, по правде говоря, до сих пор вызывает у Беатрис удивление, но ничто не сравнится с тем, чем это место становится, когда начинается отлив.

Море откинуто назад, словно одеяло, и взгляду открыты яркие заросли, больше похожие на детские рисунки, чем на любые из цветов, которые Беатрис когда-либо видела. Издалека берег выглядит как шкатулка, наполненная драгоценными камнями всех цветов и форм, но по мере того, как Беатрис подходит ближе, он становится еще более необычным. У некоторых цветов есть усики, которые протягиваются по песку и облизывают его долгими, вялыми движениями. Другие большую часть времени не двигаются, но хватают своими острыми когтями любого, кто подойдет слишком близко.

Но фавориты Беатрис – гроздья красных цветов, которые постепенно, неспешно раскрываются, и каждый их лепесток скатывается, открывая яркий фиолетовый центр. Проходя мимо них, она лишь в третий раз замечает две черные точки, которые, кажется, следят за каждым ее движением.

У цветов есть глаза.

В Бессемии о садах ее матери ходили легенды, они были тщательно собраны из самых красивых цветов со всего мира. В детстве Беатрис часто думала, что они похожи на волшебную страну сладостей: необычную, яркую и красивую, но неподвижную. Те цветы не были разумны. Они не были такими, как эти.

Сегодня днем она не единственная, кто гуляет по саду, держа в руке атласные туфельки и слегка утопая босыми ногами во влажном песке. Здесь еще много знати, и она смутно узнает людей из дворца: пары идут рука об руку, смеются, плещутся и наслаждаются ярким теплым днем. Это заставляет ее скучать по сестрам больше, чем когда-либо. Софрония была бы очарована садом, Дафна – людьми. Беатрис пытается придумать, как описать сад в следующий раз, когда будет им писать, но не знает. Это совершенно неописуемо.

Она бросает праздный взгляд по сторонам, вглядываясь в лица других людей, бродящих по морскому саду, но ищет одно, конкретное лицо. Беатрис видела зарисовки лорда Савеля, сделанные шпионами ее матери, но еще не заметила никого, кто был бы на него похож. Она предполагала, что он будет на свадьбе, но и там его не увидела.

«Не то чтобы ты уделяла много внимания чему-либо, кроме содержимого бокала», – упрекает голос в ее голове. Похоже на Дафну. Беатрис вздрагивает. Она знает, что должна была уже дальше продвинуться в своем задании, и ей следовало бы признаться в своих неудачах в письме к матери. Но она не будет зацикливаться на прошлых ошибках – лучше исправит их сегодня. Один из ее слуг упомянул после нескольких тщательно подобранных, искусно завуалированных вопросов, что лорд Савель любит гулять по морскому саду, так что это казалось лучшим местом для их знакомства.

У Беатрис все уже запланировано: она будет бродить рядом с лордом Савелем, затем споткнется о камень и притворится, что подвернула ногу. Она подумывала и правда подвернуть ее ради подлинности, но здесь нет звездной пыли, которая могла бы быстро ее вылечить. Лорд Савель будет обязан сопроводить ее обратно во дворец – возможно, даже нести на руках. Ей достаточно будет просто похлопать ресницами и сердечно поблагодарить его за помощь. Беатрис очарует его прежде, чем они доберутся до входа во дворец, и тогда можно будет легко использовать его для разжигания войны с Темарином. Кажется, самое сложное – найти его.

Но пока Беатрис ищет лорда Савеля, то чувствует на себе пристальные взгляды окружающих. Они обжигают ее кожу, но она пытается их игнорировать.

Наверное, они задаются вопросами, почему она здесь одна и где ее новый муж. Она их не винит, потому что не раз видела молодоженов, как они не отходят друг от друга – по крайней мере, в течение нескольких недель после свадьбы, – и знала, что зачастую они редко покидают свою комнату. Беатрис тоже стало бы итересно, если бы у кого-то это было не так.