– Ни за что не угадаешь. Из всей моей многочисленной родни только мой двоюродный дядька называл меня так. А теперь вот ты…

Влад едва дыша коснулся губами её уха. Прядь её волос нежно щекотала его щёку и лоб.

– У тебя сейчас выскочит сердце. – Ирина прижалась ухом к его груди.

– Будь готова его поймать и вставить обратно. А пока ты его караулишь, я сделаю то, чего так хотел ещё внизу, у лифта.

Он прижался губами к всё ещё пульсирующей жилке на её шее.

– Господи, как сладко! – прошептал Влад. Он продолжал обнимать её. Так прошло некоторое время.

– Тебе и мне пора. – Ирина провела ладонью по его лицу. – Уже поздно, – прошептала она.

– Даже тебе, свободной от мужа женщине? Тебе тоже пора? – удивился он.

– Свободной от мужа, но не от работы и прочих забот. И потом, ты снимешь меня с этого прилавка, наконец? Нам вообще пора освободить пока что чужую квартиру.

– Ага, убедила, – пришёл в себя Влад. – Уходим.

Он обнял Ирину за талию и осторожно поставил на пол. Когда они вышли из квартиры, было уже около девяти. Влад подъехал к дому Ирины и захотел проводить её до лифта, но она прижала палец к его губам и молча покачала головой.

– Я пойду, Ладушка. А ты подумай, как мне отвоевать квартиру. – Она провела ладонью по его щеке и вышла из машины.

Влад подождал, пока Ирина зашла в подъезд, и постоял ещё несколько минут. Ехать домой сразу он не хотел. Он решил заехать в офис. Несмотря на столь поздний час, там ещё было несколько человек – полуночников, как называл их Влад, которые засиживались там допоздна. Влад и сам частенько оставался в офисе до позднего вечера. Он любил эти вечерние часы: ничто не отвлекало от работы, молчали телефоны, принтеры и факсы были не заняты, одним словом – только работай.

Влад позвонил домой, Ольги дома не было. Он позвонил ей на мобильный, она сидела у соседей, с которыми они приятельствовали уже много лет, и Влад обещал ей скоро быть дома. Ольга не удивилась его звонку, он часто приезжал довольно поздно. Влад сходил в туалет, смочил волосы и ополоснул лицо. Посмотрел на себя в зеркало, скорчив рожу: «Ну, старик, ты даёшь!» Потом вернулся к себе в кубик, достал заполненную форму контракта и, написав сопроводительное письмо, отправил его факсом агенту владельца квартиры.

Он проделал всё это автоматически – мысли его были заняты совсем другим. Влад достал из ящика стола начатую бутылку коньяка, сходил на кухню и принёс себе стаканчик, сел в кресло и замер, задумавшись. Грешен он был, чего скрывать. В его жизни много было того, за что, наверное, его уже ждала персональная сковородочка в аду. Вообще-то, отношение Влада к религии было сугубо рациональным, поэтому в своих суждениях на религиозные темы он постоянно заходил в тупик. Так, мысли о сковородке в аду вызывали у него, как ни странно, больше сочувствия, нежели перспектива райского сада. Влад давно пришёл к крамольной мысли, что в раю среди праведников ему было бы скучно. Самые близкие и приятные ему люди в этой жизни были людьми грешными, но интересными. Людей безгрешных он на своём жизненном пути не встречал совсем, да и правильных – редко, и желания контактировать с ними у него почти не возникало. А уж обещания, например, Корана о том, что в раю праведника ждёт какое-то количество девственниц, вообще вгоняло его в ступор. Здесь он находил явные противоречия. С одной стороны, при чём здесь плотские утехи на небесах, в жизни загробной и бестелесной. А с другой, «распечатать» девственницу (Влад знал это по собственному опыту) было сомнительным удовольствием, а уж если их много… Он налил себе немного коньяку и залпом выпил.

Ему было безумно жаль Ольгу – свою вторую, но единственную жену (первый брак его был студенческим безумием на втором курсе и длился всего три месяца, нечего было даже вспомнить). Вернее сказать, Владу было даже не столько жаль жены, сколь он досадовал и удивлялся самому себе. Влад тогда заканчивал университет, Ольга была первокурсницей, когда они встретились и полюбили.

И были свидания ранним утром перед началом занятий, когда они целовались в самом центре под колоннадой Казанского собора; прогулки по Неве на речном трамвайчике. Это было неповторимое ощущение радости. Им предстояла бесконечная и счастливая жизнь, полная настоящей любви.

После окончания университета Влада, как офицера запаса, призвали в армию. Когда через два года он вернулся, они поженились и буквально через считанные месяцы Влад изменил Ольге. Он поначалу переживал страшно и клял себя последними словами. А потом это произошло ещё раз, но уже с другой женщиной. Невероятное заключалось в том, что всякий раз Влад убеждался в том, что в постели другие женщины явно проигрывали его Ольге. Да и как хозяйка и мать его детей Ольга была на высоте.

«Непонятно тогда, чего же я ищу на стороне? – всякий раз мучил его этот вопрос. – Господи, да я просто похотливый козёл!» – этой убийственной характеристикой он как бы отрезал дальнейшее самокопание.

И всё же, как он ни старался понять причину своего непостоянства, этого ему не удавалось. Многое, если не всё, становилось со временем известным Ольге. но, как ни странно, она это ему прощала или делала вид, что прощает, любя и накапливая эти измены – обиды в своей душе, где они со временем, возможно, вызревали в «гроздья гнева». Вот и сейчас, немного успокоившись, Влад досадовал на своё «поганое», как он говаривал, мужское естество.

– Да, старый, слаб ты на передок. Уже седьмой десяток разменял. Господи, ведь дед уже, пора о вечности думать.

Влад покрутил головой, поставил обратно коньяк, закрыл на ключ письменный стол и вышел из офиса. Он сел в машину и поехал домой другой, более дальней, дорогой, мимо дома Ирины. Это вышло совершенно непроизвольно и поэтому сильно его озадачило.

– Жалко, аккордеона нет с собой, дома оставил, а то бы серенаду исполнил под балконом, – с иронией пробурчал он себе под нос.

Влад достал телефон, нашёл в памяти её номер и позвонил. Ирина ответила сразу же, как будто ждала этого звонка.

– Ты как, – спросил Влад, – ещё не спишь?

– Пытаюсь, но получается слабо. А ты где?

– Я уже дома, – зачем-то соврал Влад. – Ужин съеден, чай выпит, иду спать.

– Иди, Ладушка, только осторожней – у нас здесь на выезде яма, всё никак её не заасфальтируют.

– А ты, значит, борешься с бессоницей у окна. – Владу стало весело.

– Я просто почувствовала, что ты рядом. Но, пожалуйста, Владик, милый, поезжай. Напиши мне что-нибудь на мой имэйл.

– I will, – пообещал Влад. – Спокойной тебе ночи.

* * *

Когда он приехал домой, Ольга уже спала. Чтобы не разбудить жену, Влад спустился в подвал, где был его домашний офис, разделся и постелил себе на диване. Он очень любил этот старый и очень удобный диван, который они с женой купили вскоре после приезда в Америку на гаражной распродаже буквально за копейки. Перевозка его стоила дороже самого дивана. Ему и тогда уже было немало лет. С тех пор очень многое сменилось в их доме, и только диван, ровесник иммиграции, был их неизменным домашним атрибутом.