– Когда я вам назначил прийти? – спросил Трефилов.

– Вот, дочка сказала, что сегодня.

– Ну да, сегодня я целый день в больнице на дежурстве. Заходите, посмотрим вас.

– Сейчас приеду, – пообещал Иван.

Он с сожалением проглядел несколько сообщений с заказами, понимая, что придется пожертвовать часть времени на дурацкое обследование и, стало быть, потерять хорошие деньги. Да еще и Трефилову нужно заплатить за консультацию, не Христа же ради он будет с ним возиться.

Иван поохал, покряхтел и поехал в больницу.

Трефилов встретил его радушно, уложил на кушетку, долго мял ему живот, расспрашивал, не болит ли что, как пищеварение, соблюдает ли Иван диету, не поднимает ли тяжести, не злоупотребляет ли спиртным. Иван клятвенно заверил доктора, что у него все в порядке. Ест он строго по часам и строго отварную пищу без специй, не переутомляется и совсем не пьет.

Трефилов слушал и удовлетворенно кивал.

– В следующий раз сделаем вам гастроскопию, – пообещал он Ивану таким задушевным тоном, будто говорил о пенной ванне с массажем. – Таблетки принимаете, которые я вам прописал?

– Принимаю.

– Ну и молодец. – Трефилов похлопал его по плечу. – Можете идти, через две недели милости просим снова.

Иван встал с кушетки и протянул ему конверт с деньгами.

– Ну что вы… – Трефилов тонко улыбнулся и, смущаясь, взял конверт своими длинными изящными пальцами. – Благодарю.

– И я вас, – проговорил Иван и вышел из кабинета.

Он чувствовал невероятное облегчение – теперь можно со спокойной душой отрапортовать Маше, что он свое обещание выполнил. На этот раз! А насчет следующего… Тут Иван сильно сомневался. Ходить в больницу каждые две недели, делать гастроскопию, да еще тратить на это кровно заработанные денежки ему вовсе не улыбалось. Зачем все это? Болезни, бог даст, в прошлом. А у него, кажется, начинается совсем новая жизнь. Жизнь, о которой, наверное, мечтают многие в его возрасте, но не многие решатся себе ее позволить. А он рискнул – и отступать теперь некуда. Его ждет Катя, ее ароматные губы, волосы, разметавшиеся по подушке. Беззащитный и в то же время порочный взгляд, доверчивое дыхание ему в ухо…

У Ивана закружилась голова. Он набрал Катин номер.

– Котенок, ты как?

– Я хорошо! – Голос ее действительно звучал весело и бодро, несмотря на хрипоту.

Иван ощутил, как внутри него возникает восхитительное чувство невесомости, ощущение счастья.

– Вот что, я вечером приеду, но поздно. Нужно после работы зайти домой.

– Ночевать останешься? – тут же спросила она.

– Ну конечно!

– Хорошо, я буду ждать.

Иван хотел сказать про расписку, но махнул рукой. Какая сейчас им расписка? Медовый месяц! Он шел по улице, и ноги сами норовили пуститься в пляс. На него даже оглянулись несколько прохожих, и были это исключительно женщины. «И водка не нужна, – подумал Иван, – и так точно пьяный».

Он вернулся к заказам и после каждого из них не мог удержаться и звонил Кате. Та всякий раз радовалась и с надеждой интересовалась:

– Уже едешь?

– Нет еще, – отвечал Иван со вздохом.

– Чего ж тогда звонишь?

– Соскучился.

– Я тоже, – говорила она и дышала в трубку тихо и часто, так, что у Ивана кровь приливала к лицу.

Так повторилось много раз за вечер. Наконец с работой было покончено. Иван послал Кате смайлик с сердечком, собрался с силами и поехал к Маше.

– Что с тобой? – Маша смотрела на Ивана с изумлением. – Что происходит? Тебя не узнать. Ты… ты весь сияешь. Ты нашел себе кого-то?

– Сядь, пожалуйста, – попросил ее Иван.

Маша послушно опустилась на диван.

– Ты права, доча, я… я, кажется, того… влюбился.

Она ничего не ответила, продолжая внимательно глядеть на него. Иван решился.

– Это дочка Лидии. Ее зовут Катя.

– Чья дочка?! – Маша резко отпрянула в сторону, подбородок ее задрожал.

– Лидии. – Иван поморщился, предчувствуя длительные объяснения.

– Папа! – крикнула Маша и вскочила. На лице ее отразился ужас.

– Сядь! – Иван тоже вскочил и дернул легонько ее за руку, но она продолжала стоять.

– Послушай, я же не говорю, что встречаюсь с Лидией. Ее действительно нет на свете, она умерла. Давно. Но я нашел ее адрес, сходил к ней домой. И там… там оказалась ее дочь. Катя.

– Катя, – повторила Маша уже тише и слегка наклонила голову.

– Да, Катя, – радуясь, что она перестала спорить, повторил Иван, – она была в бедственном положении. У нее отняли квартиру, денег она не зарабатывает, и я…

– И ты решил взять на себя заботу о ней, – язвительно подсказала Маша. Она уже совсем успокоилась, только губы едва заметно продолжали подрагивать.

– Да, – подтвердил Иван, делая вид, что не замечает ее сарказма. – Так и было. Я стал помогать ей. Купил еду, одежду. Ездил к ней часто. А недавно мы… мы стали близки.

Иван намеренно сказал недавно, а не вчера. Ему хотелось, чтобы Маша думала, что их отношения – не случайность, а закономерность, что все уже решено и подписано. Он с тревогой и робостью поглядел на дочь, но та молчала, глядя куда-то мимо него.

– Ты… ты не осуждаешь меня? – с удивлением спросил ее Иван.

– Я? – рассеянно переспросила Маша. – Нет, что ты. Как я могу? Сколько ей лет?

– Кате?

– Ну да. Кате.

Иван растерянно пожал плечами.

– Я… я не знаю. Не больше 25, наверное.

– Не больше? А если меньше? – Маша наконец посмотрела на него в упор.

– Какая разница, – слегка сник Иван.

– Ты прав, никакой. Просто… просто ты не думал о том, зачем молодой девушке больной, пьющий мужчина 52 лет?

– Ну зачем ты… – еще более расстроился Иван.

Конечно, он думал об этом. Думал все сегодняшнее утро и весь день. И сейчас он тоже думал об этом. Но невесомость внутри не давала этим мыслям расцвести пышным цветом, она глушила их на корню, как глушат сорняки плохо прополотые грядки.

– Ты чудак, пап, чтоб не сказать больше, – устало проговорила Маша и села обратно на диван.

– Возможно, я и чудак, – тихо сказал Иван, – но я впервые после смерти мамы чувствую себя живым. Я готов к любому обороту. Катя нужна мне.

– А ты? Ты ей нужен?

– Да, – твердо произнес Иван. – Нужен. Она ждет меня.

– Ну хорошо. – Маша тихонько вздохнула. – Что ты намерен делать?