В общем, некоторые люди посвящают этим исследованиям свою жизнь. Жаргал делать этого не собирался. В своё время он самостоятельно постиг ту магию, которой обладал, но сверх того тема магии его практически не интересовала — ни её теория, ни история, ни недоступные ему её разновидности. Он всю жизнь являлся человеком практического склада и предпочитал заниматься лишь тем, что может изменить обстоятельства его жизни или его непосредственное окружение.

Почему Филис интересуется магией, он догадывался — конечно же, она не знала о существовании другого мира, когда совершала тот роковой обмен душ, и наверняка желает вернуться в свой мир. Или хотя бы здесь обрести привычную для неё жизнь, рядом с магией. Поэтому своё путешествие он затеял, прежде всего, для неё. Надежды найти место, которое бы открыло ему портал в тот магический мир, где он прожил несколько столетий, у него не было. И не только потому, что по преобладающему мнению, в этом мире нет магии. А прежде всего потому, что и душа Филис, и его собственная когда-то принадлежали людям, обладающими магией разума, ментальной магией. А вовсе не телепортационной магией. Но убедиться в отсутствии в его стране порталов он считал себя обязанным. Чтобы потом ему было что ответить на вопрос Филис о том, нашёл ли он магию, а вернее, чтобы его ответ не прозвучал: "Да я и не искал".

На своём пути Жаргал нередко заходил в гости в попадающиеся ему юрты, чтобы поесть и отдохнуть, и чаще всего его встречали с радостью. Он мог помочь хозяевам в какой-то мужской работе, мог оставить им немного денег, мог просто развлечь их рассказом. И в результате следующий отрезок дороги Жаргал проводил, напутствуемый добрыми пожеланиями обитателей своей предыдущей остановки. Людям нравилась цель его путешествия — посещение мест силы, и то, что он путешествует на коне, лишь подтверждало сложившийся во многих умах простых монголов миф о нём как о легендарном батыре, возрождённом, чтобы улучшить их жизнь.

В Интернете Жаргал вычитал, что вообще монголы, на взгляд заядлых путешественников из-за рубежа, столь же хитры, как все азиаты, но гораздо более цивилизованы, чем китайцы. В них, мол, чувствуется какое то внутреннее спокойствие и уверенность. Ну да, не технические достижения же считать признаком более высокой цивилизованности монголов — в стране, где существуют, преимущественно, не дороги, а направления.

Архитектуру монгольских городов эти путешественники соотносили с советской провинцией. Что это такое, Жаргал не знал. Да и не хотел знать — всё равно ему города Монголии совсем не нравились, вот и советскую провинцию его совершенно не тянуло увидеть когда-либо в жизни.

Город Сайншайнд, предваряющий пустыню Гоби, как оказалось, ждал его. Молва пролетела немного впереди путешественника, и устроители ежегодного конкурса "Мисс Монголия", который на этот раз проходил в этом городе и включал обязательные съёмки участниц на фоне пустыни, решили придать своему мероприятию больше гламура и авторитета, пригласив Жаргала поучаствовать в жюри финала конкурса. В качестве наблюдателя с правом вручения собственного приза, буде такое желание у него появится.

Так что на дефиле в купальниках воин не успел, — финальный тур включал в себя как раз съёмки в пустыне. Сожаления Жаргал, впрочем, не выказал, даже если и испытал его. Он с удовольствием полюбовался на самых красивых девушек своей страны и да, определил свою фаворитку, которая не заняла первое место в конкурсе. Но ему эта девушка, её образ, показались духовно более родственными Монголии.

Оглашение результатов конкурса и награждения происходили на следующий день, и обласканная славой победительница получила свою корону, денежный приз, а также путёвку на участие в конкурсе красоты международного уровня.

Жаргал вручил своей фаворитке собственный приз, который, к неожиданности всех присутствовавших, состоял из камня — изумруда, найденного им в сокровищнице Даян-хана и по своей стоимости превосходил денежный приз победительницы. Ну не было у него с собой ничего другого! Просто только деньги он дарить постеснялся — это показалось ему унижающим девушку — а камни он взял с собой в путешествие, чтобы попытаться "зарядить" их, как магические накопители, в местах силы.

Таким образом Жаргал в очередной раз, не желая того, наделал шуму, и поэтому поспешил покинуть этот город, даже не оставшись на банкет с участием конкурсанток и разной столичной и местной богемы. Пустыня Гоби ждала его, чтобы приоткрыть свои сакральные тайны.

А ещё, он надеялся, леди Филис Кадней ждала встречи с ним. Да, вот именно тогда, когда запускала в сеть новый рекламный ролик своей студии латиноамериканского танца — всё это время только и делала, что ждала.

Прямо посреди пустыни километрах в двадцати от оставленного позади Сайншайнда Жаргала встретил импровизированный посёлок для туристов, состоящий из нескольких юрт. Тут путешественникам предлагали весь сервис необходимых услуг — места для отдыха, питание, душ. Люди из разных стран приезжали сюда, чтобы посетить один из легендарных входов в Шамбалу — мифическую страну, о существовании которой говорят многие источники разных времён и у совершенно разных народов. И почти каждый из приехавших медитирует или молится в месте этого входа, чтобы попытаться войти в ту прекрасную страну. Говорят, что некоторым это удаётся.

Вход в Шамбалу указал живший в девятнадцатом веке в Монголии монах, святой, который был признан перерожденцем, видный социальный и религиозный деятель по имени Данзанравжаа. Он построил здесь три монастыря и символическую модель страны Шамбалы. Тысячи паломников приезжают сюда, заряжаются энергией Вселенной — люди верят, что здесь их души очищаются, а желания исполняются.

Всё это Жаргал узнал от ламы местного монастыря. Конечно же, он не стал присоединяться к туристам — иностранцам и иноверцам, чтобы получить знания об этом месте.

— Данзанравжаа говорил, что войти в Шамбалу может только человек чистый духом, а его путь должен включать в себя молитвы и медитацию.

— Вы сами видели Шамбалу? — поинтересовался Жаргал.

— Трудно сказать, — ответил лама, — Я пару раз что-то видел во время своих молитв — каменные дома, улицы, другую местность и людей там, но видение было очень призрачным, и сам в эту страну я не мог войти. Однако у меня нет никаких сомнений в том, что это место действительно сильно отличается от других мест своей особой энергией.

— Я надеюсь, что мои камни смогут зарядиться этой энергией. Вы поможете мне оставить их так, чтобы они некоторое время побыли в месте выхода силы в неприкосновенности?

— Я помогу тебе, Жаргал. Сам сделаю углубление в месте для медитаций под одним из камней, когда никто не будет видеть. Но скажи, твоя магия, который ты, по твоим словам, владел, может что-то сделать здесь?

— Выберите время, и мы попробуем провести сеанс.

Почти сутки Жаргал отдыхал в предоставленной ему отдельной юрте. А когда солнце следующего дня показалось над пустынным горизонтом, они с ламой вошли в открытую беседку со специальным низко висящим колоколом, которым нужно было сигнализировать о своём желании войти в Шамбалу, и потом пешком двинулись в ритуальный трёхкилометровый путь мимо ста восьми белых ритуальных ступ — фигурных столбов.