Клэр выпрямилась и жестко посмотрела ему в глаза.

– Проси прощения только у самого себя за то, что оказался трусом.

– Трусом? – в гневе прорычал он.

– Да, трусом. Ты скорее обвинишь во всех грехах меня, чем сходишь к врачу и узнаешь, правда ли ты бесплоден.

– Чего мне бояться? Худшее, что мне могут сказать, я и так знаю.

– Нет. Ты боишься услышать правду о том, что заблуждался все это время. И тогда тебе придется подумать о потерянном времени, когда ты прятался за работой. Вместо того чтобы жить полной жизнью и любить, ты прятался.

– Убирайся и забери с собой эту гнусную ложь, пока я не вызвал охрану и тебя не вышвырнули. – Лука указал на входную дверь.

– С превеликой радостью. И поскольку ты так уверен, что этот ребенок не твой, полагаю, опека тебя не интересует.

– Нет! – рявкнул он.

Клэр постаралась не поддаваться эмоциям. Нужно подумать о ребенке и его благополучии.

– Отлично. Тогда сделай мне одолжение и Эвой тоже не интересуйся. Если дети тебе не нужны, то и ты нам не нужен.

Клэр с силой хлопнула дверью и быстро направилась к лифту. Только оказавшись там, она почувствовала, как злость утихает, а ее место занимают печаль и слезы.

Луч солнца застал Луку на диване в гостиной. После ночи с бутылкой скотча – а алкоголь взял свое – он отключился.

Теперь он с трудом уселся, морщась от жестокой головной боли. Согнувшись, прижал ладонь ко лбу. Такое ощущение, будто кто-то сжимает голову тисками.

Прошлая ночь вновь встала перед глазами. Головная боль ничто по сравнению с болью сердечной.

Лука поднял голову и заметил обломки телефона. После того, как Клэр хлопнула дверью, он схватил первую попавшуюся под руку вещь и швырнул о стену. Удовольствия это не принесло, а теперь, вдобавок ко всему, придется попросить ассистента заказать новый телефон.

Лука уставился в потолок.

Он потерял контроль над собой. Предательство Клэр оказалось последней каплей. Его ребенок! Ей хватило наглости утверждать, что это его ребенок! Он абсолютно уверен, что подобное невозможно.

Но так ли это на все сто процентов?

Утро заставило его сомневаться. Клэр назвала его трусом, ведь он не прошел ни одного обследования за все эти годы. Правда, он и не видел смысла в анализах. Желаемое не выдашь за действительное. Химиотерапия уничтожила надежду на отцовство.

Она знает его слабое место и воспользовалась этим. Но даже затуманенный похмельем разум противился этим мыслям. Это совсем не похоже на Клэр.

Лука с отвращением вспомнил злобные обвинения в ее адрес. Нужно выпить кофе, очистить мысли.

Он механически налил чашку кофе и сел за стол. Уставился на плитку над раковиной. Вчера речь опять зашла о Джессике, как он ни старался, эта женщина продолжала напоминать о себе. Поэтому он и скрыл все это от Клэр, однако мать, естественно, не постеснялась открыть правду? Неужели Клэр вдохновилась этой историей? Или его восприятие отравлено ядом Джессики?

Одно он знает точно: Джессика и Клэр абсолютно разные люди. Джессика умна и амбициозна. В постели они чудесно проводили время, а она хотела большего. Он знал, что не может дать ей этого, поэтому отдалился, игнорировал звонки и эсэмэски. А спустя месяцы она появилась беременная «его» ребенком.

Джессика всего лишь хотела вернуть его, выйти замуж. Хотела настолько, что протыкала иголкой презервативы, не зная, что он бесплоден. А когда они расстались, она подцепила кого-то в баре в надежде забеременеть и выдать своего ребенка за ребенка Луки. Кто бы мог подумать, что и Клэр опустится до подобного.

Лука вдруг четко осознал, что она бы никогда так не поступила. Она верит в то, что говорит. Однако ребенок не может быть его. А если и так, он совершил ужасную, непростительную ошибку.

– Мистер Моретти?

Лука с ужасом поднял глава на медсестру. Настал момент, которого он избегал десять лет. Более того, почти решился отменить прием, но рано или поздно пришлось бы встретиться с Гэвином.

Его друг повторил слова Клэр, когда Лука рассказал, что произошло. Пока не узнает точно, что он не отец ребенка, никаких решений принимать нельзя. Он и так, возможно, натворил достаточно бед.

Убрав телефон, Лука нехотя последовал за медсестрой. После сдачи анализа его провели в кабинет доктора. Он с замиранием сердца смотрел, как часы отсчитывают минуту за минутой. Скоро все выяснится.

Доктор покачал головой:

– Мистер Моретти, мы провели предварительные анализы. Более точные результаты будут готовы через некоторое время. Но могу сказать одно: вы можете иметь детей.

– Вы уверены? – Лука замер, ожидая совсем не такого заключения.

– Я не говорю, что будет легко. Ваша болезнь и лечение повлияли на количество сперматозоидов. Тем не менее они подвижны и полностью сформированы. При стечении благоприятных обстоятельств вы сможете иметь детей.

Лука был совершенно ошарашен.

– Если вы и ваша вторая половина испытываете трудности с зачатием, рекомендую обратиться к специалисту.

– Нет, с меня хватит. Однако спасибо за совет, – усмехнулся Лука.

– Почему же в таком случае вы сдали анализ, если не ради семьи?

– Похоже, у меня уже есть семья. Стечение благоприятных обстоятельств.

Доктор нахмурил брови.

– Я бы вас поздравил, но вас, видимо, не радует возможность стать отцом.

– Отцовство меня не беспокоит. Я рад, хотя всегда остается опасность рецидива болезни. Мне предстоит как следует извиниться перед матерью моего ребенка.

– А-а-а. Если хотите точности, тест на отцовство можно провести на очень ранних сроках.

Доктор встал и закрыл историю болезни.

Лука покачал головой. Эдмунд будет настаивать на тесте, но после всего, что он наговорил Клэр, не стоит давить на нее. Несколько недель они все время находились вместе. У Клэр просто не было возможности соблазнить другого мужчину.

Она носит под сердцем его ребенка, а он повел себя неподобающим образом. Непростительно.

– Думаю, можно на этом закончить, если у вас нет вопросов. Надеюсь, все наладится.

Врач стремительно поднялся, пожал руку и вышел из кабинета, оставив Луку наедине со своими мыслями.

Он может иметь детей. Мысль провериться никогда не приходила ему в голову. Онколог в свое время нагнал страху, и Лука предположил самое худшее. А потом сделал то же самое с Клэр.

Клэр. Женщина, столько пережившая и теперь с трудом доверяющая людям. Она приняла его таким, какой он есть. Мать его ребенка. Его детей.

Он обошелся с ней так жестоко. Лука и не думал, что может так легко обидеть близкого человека. Он надеялся, что и нужные слова сможет подобрать так же легко. Ему бы стоило вернуться на работу, но теперь нужно время, чтобы разобраться в себе. И ни в коем случае не встречаться с семьей. Никто из них не догадывался, где он и что случилось между ним и Клэр. Лука знал, что не сможет скрыть замешательство и боль, если сейчас увидится с кем-то из них.