странное: ни крыльца, ни двери не оказалось. Но ведь я только что оттуда вышла! Неровные старые стены выглядели глухими. Вдруг прямо из стены на двор вышел человек в сером одеянии. Я сразу узнала моего утреннего знакомца и поежилась. Зомби постоял, словно прислушиваясь к чему-то. А затем повернулся и ушел обратно в стену. Исчез в ней.

Этого моя психика уже не вынесла. Я припустила по лесу, продираясь сквозь заросли кустарника, покрытого одуряюще ароматными цветами. Пока бежала прочь от башни с ее жуткими обитателями, все время держала в уме, что нахожусь в тропиках, а значит, здесь могут в изобилии водиться змеи, а также гигантские ядовитые насекомые, о которых я читала в книжках. Потому держала юбки в руках, и смотрела, куда ступаю. Вот только огибая колючий куст с ярко-фиолетовыми цветами, никак не ожидала, что наступлю прямо на разлегшегося на полянке огромного и пушистого зверя!

Кажется, белоснежный зар никак не ожидал, что о него запнется запыхавшаяся девица. На всей скорости я полетела вперед, не успевая даже выставить руки. На усатой морде отразилось возмущенно-изумленное выражение — это я успела заметить, прежде чем окончательно потерять равновесие и растянуться во весь рост… на изумительном красавце с белоснежными волосами и сверкающими зелеными глазами.

— Вот это пробуждение! — лениво протянул оборотень и обнял меня, прижимая к твердокаменной груди.

30

Доминик

Попалась, Марика! От магической инквизиции не убежишь, детка!

Сообщение от магистра Гейра арк’Асгейрра я прочел уже после заседания в Совете магов. Осознав, о ком идет речь, я немедленно связался с деканом кафедры искусства смерти. Теперь неудивительно, почему двухчасовые потуги нашего специалиста по магии перемещений ни Тхара не дали. Девочке встретился некромант (уж не знаю, какие пути завели старого греховодника в тот сквер!), и она уговорила его помочь. Досадно, что столь уважаемый магистр не может быть привлечен за введение в заблуждение представителей закона. Кроме того, он дракон. Арк’Асгейрр построил портал и увел Марику. Терпеливо (надеюсь, это выглядело так) я выслушал протесты некроманта, но твердо отмел их, как несостоятельные. Девушке действительно нужна защита, но ей нечего делать в магической академии. Да магистр первый же взвоет, когда она выведет из строя защиту или разрушит ценный артефакт.

Несколько бессонных ночей подряд сказывались не лучшим образом — голова, казалась тяжелой, а усталость валуном давила на плечи. Ну ничего, поймаю беглянку и часов на двенадцать пропаду для всех, включая его величество и департамент.

Даже не знаю, как не заснул на экстренном заседании Совета Багрового замка. Занудные умствования старых чудаков и днем-то наводят сон, а в четыре часа ночи… Верховный магистр Валасьен почему-то уверен, что, если он страдает старческой бессонницей, значит, и остальные члены Совета обязаны прибыть по его требованию в самое неподходящее время. Недаром говорят, что прожив несколько веков, древние маги (а Валасьен очень древний) существуют вне времени. Вот скажите, почему вердикт по делу о поддельных кристаллах, которые пытался сбыть какой-то бедолага-артефактор — по сути мелкое мошенничество, должно рассматриваться, как только результаты расследования попали в канцелярию Совета? Что в нем срочного или важного? Любой идиот способен покрасить кристаллиты, но только полный придурок примет эти жалкие подделки за настоящие иллирийские накопители энергии.

Секретарь монотонно бубнил выводы следствия, а я, прикрывшись от коллег бумагами, извлек из подпространственного хранилища маговизор. Чтобы хоть как-то отвлечься от сна, принялся читать материалы по делу убитого накануне бедняги с отрицательной энергией.

Следствие установило, что жертва — сорокалетний житель королевства Ильс по имени Кайло Зиггер. Одинок, служит управляющим в фирме своего дяди Орло Зиггера — «Инструменты и клинки от гнома Зиггера». Собственно род деятельности — ответ, зачем несчастный прибыл в Зангрию две недели назад: дядя задумал расширяться и отправил племянника в Триесту хлопотать об открытии торгового представительства.

В аттестате о магических способностях, который нашли вместе с другими документами и одеждой Зиггера неподалеку от места преступления, значилось, что Кайло магией не одарен. Но артефакт, настроенный на отрицательную энергию, показывал ее выраженный отпечаток. На левом плече трупа заметна тонкая, темная полоса — родовая метка [1]. Достаточно слабая и невыраженная — просто крохи отрицательного дара, которого, конечно, никто и не мог предположить, когда в пятнадцать лет Кайло проходил магическую аттестацию в храме Шандора. Со слов дяди, за погибшим не водилось славы неудачника. Вот как его вычислили и зачем убили? Просто безумие какое-то!

Под осуждающим взглядом верховного магистра, я отправил несколько распоряжений подчиненным и поспешил включиться в дебаты по «важному» делу о крашеных кристаллитах.

Однако всему приходит конец, около шести утра закончились прения и архимагистр Валасьен царственным жестом даровал всем свободу. Меня уже ждали сообщение из Башни Смерти, а также помощник, которому я поручил доставить мне новенький каррус. Да, не один Валасьен гоняет подчиненных по ночам, каюсь, — просто без магомобиля мне никуда не успеть!

А занимающийся день обещал стать прекрасным. В небе парили легкие, подсвеченные солнцем облачка. Новенький магомобиль за рекордные сорок минут домчал меня до острова Флорес, где располагается лучшая на Андоре академия. Правда, пришлось превысить все допустимые скорости. Я оставил каррус на парковочной площадке и миновал охрану. В приемной приложил ладонь, чтобы «система» (она тут всем управляет) меня узнала, а затем ввел имя некроманта на инфо-экране. Высветилась надпись, что декан арк’Асгейрр находится в ректорате. Что ж, чего-то подобного я ожидал от магистра. Наверное, хочет перетянуть на свою сторону ректора, чтобы тот оставил сьерру Марику в академии. Ну нет, я этого не позволю!

Стараясь не терять достоинства, что было нелегко, когда почти бежишь, я понесся мимо учебных корпусов и цветущих скверов к небольшому двухэтажному зданию администрации. Замечательно здесь все-таки, и каждый уголок — словно родной. Миновав толпу галдящих и стреляющих в меня глазками студенток возле закусочной в сквере (здесь до сих пор подают шербет, любимый мною со студенческой поры; может быть, позже, угощу им дальнюю кузину), я поднялся по ступеням и исчез за зеркальными дверями.

Итак, я здесь. А где ты, маленькая проныра?

Едва зашел в приемную, как услышал гудение знакомых голосов. Никто из магистров не позаботился установить стену тишины. Я-то надеялся, что прозвучит голосок строптивой родственницы, однако, к моему разочарованию, разговор вели лишь драконы. Я бесшумно приблизился к распахнутой двери. Кабинет ректора тонул в золотистом полумраке — шторы на окнах были приспущены, но лучи солнца все равно проникали внутрь, бросая отблески на потолок.

Никто из магистров не пошевелился, хотя, уверен,