– Хм-м-м… и впрямь, негусто. Что ж, за эту цену могу предложить Вам купить леграсса?

– Леграсса?

– Это карликовые ящерицы-хамелеоны, выведенные в лабораторных условиях. У меня как раз осталась одна непроданная.

– И чем мне поможет сейчас леграсс?

– Мы выпустим её, и ведьмедь погонится за ней, отпустив Вас.

– То есть леграсс будет съеден? – уточнил я. Всё-таки совесть мне не позволяла вот так просто согласиться на план хозяина зоопавильона.

– Да, скорее всего. Но не беспокойтесь, эти ящерицы очень глупые. Так как? Вы согласны? У меня заканчивается кукуруза.

Жертвовать чьей-то жизнью, пускай и ящерицы-хамелеона, мне отчаянно не хотелось, однако быть съеденным диким животным желания было ещё меньше. Окончательно принять решение меня заставила фраза гуманоида:

– У меня последний початок остался.

– Согласен! – выпалил я, больше не размышляя.

Прошло несколько томительных секунд, и я увидел, как гуманоид впустил рядом с моей ногой в клетку к ведьмедю что-то маленькое и голубое. Когтистая лапища ведьмедя тут же ослабила свою хватку, и жёлто-красный зверь метнулся за улепётывающим леграссом. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успел опомниться.

– Ну, вот и всё! Вы свободны, – заявил довольный хозяин зверинца. Как оказалось, это был худой долговязый тип с залысиной на голове и какими-то зелёными пятнами по всему телу. Он мне совершенно не понравился. – Отходите от клетки скорее, пока ведьмедь занят леграссом!

Я уже практически послушно шагнул от клетки, как бросил взгляд внутрь и увидел дрожащую от страха ящерицу, загнанную жёлто-красным монстром в угол клетки.

– Нет, я так не могу, – с этими словами я достал из кармана брюк парализатор и, прежде чем худой плешивый инопланетянин успел сказать хотя бы слово, надавил на кнопку спрея.

Ведьмедя мгновенно окутало серой дымкой, и он застыл.

– Что?! Что ты наделал?!! – продавец схватился за остатки своих волос на вытянутом черепе. – Ты его убил?! Ты должен мне триста пятнадцать кредитов!

– Я его всего-навсего обездвижил, – фыркнул я, в душе надеясь, что действительно лишь обездвижил, так как проверить действие парализатора в оружейной лавке я не догадался. – Иди ко мне, маленький. Давай-давай, выбирайся, – я поманил леграсса оставшимся початком кукурузы.

– Да что ты себе вообще позволяешь, молокосос?! Это вообще-то редкий вид дикого животного! Да я пожалуюсь на тебя шерлокам, и тебе навсегда будет закрыт влёт на территорию Тортурги! – продолжал сотрясать воздух хозяин зоопавильона.

Леграсс какое-то время сидел на месте, глядя поочередно на меня, ведьмедя и худосочного гуманоида. Потом, видимо, принял какое-то решение для себя и быстро засеменил к моей руке с початком кукурузы.

– Какого шварха ты кормишь ящера? Да ещё и моей кукурузой?! С тебя три кредита за кормление…

Я подхватил на руки леграсса, отдав ему еду и выпрямился. Не знаю, что на меня нашло, но в этот момент я понял, что с меня хватит. Как будто какой-то тумблер внутри меня резко переключили.

– Во-первых, я тебе не «молокосос», – даже голос мой прозвучал необычно холодно. – Во-вторых, этот ведьмедь жив-здоров и прекрасно себя чувствует. – Я сделал несколько шагов, чтобы поскорее отойти от клетки, в которой уже очнулся шерстяной хищник, озирающийся по сторонам и пытающийся сообразить, куда же пропала его жертва. – Ну, а в-третьих, если Вы пожалуетесь на меня шерлокам, то я направлю ответную жалобу, в которой сообщу, что Вы содержите опасное дикое животное в ненадлежащих условиях.

С этими словами я развернулся и пошёл прочь от павильона. В след мне донеслось растерянное:

– А ящер? А кукуруза?…

– Леграсса я купил, он теперь мой, а початок кукурузы пойдёт в счёт моральной компенсации, – крикнул я противному плешивому гуманоиду, не оборачиваясь.

Ящер сыто икнул, съев весь овощ, после чего проворно вскарабкался по рукаву, обвил тонким хвостом мою руку и крепко вцепился лапками в ткань свитера, уютно устроившись на плече.

– А не такой уж ты и глупый, как попытался тебя изобразить твой бывший хозяин, – сказал я, задумчиво почесав цветную шкурку хамелеона, принявшего бежевый с голубым окрас в тон моей одежде. – Как тебя назовём?

– Ик! – ещё раз икнула моя ящерица.

– Хм… А как на счёт Тикки? Тебе нравится?

Леграсс задумчиво почесал лапкой свою шею, а затем потёрся мордочкой о мою ключицу. Я воспринял это за знак согласия.

– Ну что, Тикки, а теперь мы идём искать моего друга Рэя. Нам тут совсем чуть-чуть до тринадцатого сектора осталось.

Вот так, решив немного прошвырнуться по Тортуге, посмотреть, что здесь к чему, и поискать своего напарника, я стал обладателем спрея-парализатора, замаскированного под мужской одеколон, и карликового ящера-хамелеона, про которого я, к слову, так и не узнал, чем он питается. Сейчас мне как никогда требовалась помощь и дельный совет Рэя. Вмонтированные в пол светодиодные указатели направляли меня и чётко показывали, где выход из этого безумного сектора с лабиринтом из вольеров, террариумов, аквариумов и насестов с гнёздами. Наученный горьким опытом, я шёл строго по центру проходов между павильонами, следя лишь за разметкой на полу и не обращая внимания на толпу любителей экзотических животных, а потому и не заметил, как на кого-то налетел.

– Прошу проще… – практически на автомате произнёс я и сбился посреди фразы.

Передо мной стояла фигуристая девушка с пышной грудью, туго обтянутой тонкой тканью эластичного комбинезона. Когда она вдыхала воздух, казалось, что вот-вот, и не до конца застёгнутая молния разъедется полностью, обнажив её эффектно выпирающие полушария. Эта особа напоминала представительниц Захрана, но от них её отличала ярко-малиновая грива густых волос, невероятные фиалковые в золотую крапинку глаза, чудесного лилового оттенка кожа и очаровательный хвостик с мягкой пушистой кисточкой на конце.

– О, это я прошу прощения, я была столь неаккуратна, что испачкала твою рубашку, симпатяшка, – она потянулась рукой к моей рубашке, и только сейчас я обнаружил на ней синюю гелеобразную субстанцию.

Я попытался отряхнуться, но девушка проворно перехвалила инициативу:

– Позволь мне, я знаю, как правильно удалять пятна от чернильной ягоды.

Я не возражал. Я не возражал настолько, что когда она практически прильнула ко мне всем телом, чтобы оказаться поближе, так как нас обтекала толпа посетителей, я не сказал ни слова. Ежевичный аромат её духов ударил мне в голову похлеще любого алкоголя, а её дыхание на моей щеке вызвало лёгкую тахикардию.

– М-м-м… и что же здесь на Тортуге делает такой юный симпатяшка? – спросила она, плотно прижавшись ко мне.

– Я… я… э-э-э… – до сих пор ни одна девушка не подходила ко мне так близко.