– Ранняя смена, – он перекинул накрахмаленную форменную рубашку через плечо. На нем была облегающая хлопковая футболка, от него пахло гелем для душа и шампунем. Он откинул со лба мокрые локоны и показал на двигатель. – Хочешь, гляну?

Господи, да.

Черт подери, нет.

– Конечно. – Я прочистила горло и показала большим пальцем через плечо. – Ключи в машине.

В уголках глаз появились морщинки – он улыбнулся. Прошлым вечером, в баре, я не обратила внимания на цвет его глаз. В ярком солнечном свете его радужки, казалось, переливаются еле заметными оттенками зеленого и золотого, и я была уверена, что с удовольствием глядела бы на них до тех пор, пока их цвет не станет определенным. Он наклонился и повернул ключ. Я спрятала лицо в ладонях, когда двигатель снова ужасающе зачихал.

– Определенно, аккумулятор, – сказал Джулиан, выступая из-за двери со стороны водителя. – Подожди немного. Я «подтяну» его. У меня в джипе есть нужные провода.

Слегка подпрыгивая, он подбежал к бордовому джипу с мягким верхом. Затем подогнал его к моему минивэну, к самому капоту, так что наши бамперы разделяло всего несколько футов. Он вышел, держа в руках черный и красный провода, и я очень старалась не пялиться на его зад, когда он наклонился над моим капотом, чтобы подсоединить их. Кажется, так же сильно я старалась не убивать Харриса Миклера и не брать деньги у его жены.

– Это уже случалось раньше? – спросил Джулиан.

– Да вроде нет. Все было нормально, – ответила я, пока он присоединял второй конец кабеля к моему аккумулятору. Это была не совсем правда. Машина вела себя не очень правильно последние несколько недель, но я старательно игнорировала эти неожиданные странные звуки и тусклый свет фар, надеясь, что эти странности в конце концов исчезнут, так же, как деньги с моего банковского счета. Думаю, могло быть и хуже. Машина могла не завестись вчера, когда Харрис валялся в отключке за передними сиденьями.

– Возможно, проблема в генераторе. Пусть подзарядится немного, и можно будет ехать, но по дороге домой тебе стоит заскочить в автомастерскую, чтобы его проверили.

Джулиан оказался рядом со мной. Или, может, это я оказалась рядом с ним. Достаточно, чтобы заметить, что он гладко выбрит и от него пахнет гелем для бритья. И еще чем-то классным, от чего кружилась голова.

– А ты вообще что здесь делаешь? – спросил он, выразительно подняв бровь. – Бар открывается не скоро.

«Наверное, надышалась выхлопными газами, – сказала я сама себе. – Или, может быть, жар от двигателя делает воздух разреженным. Не может так действовать его запах. Или то, как его волосы падают на глаза, когда он наклоняет голову… Или как они поблескивают на солнце…»

– Я… я потеряла кое-что вчера здесь, на парковке.

Например, здравый смысл. Или, по крайней мере, трезвость суждений.

– Но все нашлось, – солгала я.

– О, – протянул он с натянутой улыбкой. – А я-то надеялся, что ты передумала.

Я отмахнулась от образа Джулиана на заднем сиденье моего минивэна.

На этой неделе на моем заднем сиденье уже побывал один представитель мужской популяции, и вот посмотрите, к чему это привело. Так что единственное, что я собиралась сделать, – пропылесосить минивэн. Или поджечь его.

– Может, в следующий раз?

– Буду рад.

Повисло молчание, непреодолимое и неловкое. Он опустил взгляд, пряча самодовольную улыбку. Я заправила прядь из парика за ухо, а он посмотрел на часы. И кивнул.

– Давай зажигай. Думаю, прошло достаточно времени.

Я дотянулась до ключа и повернула его. Двигатель заработал, и когда Джулиан отсоединил провода, я облегченно вздохнула. Он опустил свой капот, хлопнул в ладоши; кончики пальцев испачкались в грязи и машинном масле. Вспомнив об отглаженной белой рубашке, которую он принес для работы, я протянула ему пачку влажных салфеток и сухой слюнявчик, проверив прежде, не пахнет ли он кислым молоком и нет ли на нем волос или крови.

– Спасибо, – поблагодарил Джулиан, оттирая испачканные места.

– Бейкер! – Джулиан повернулся к бару. Лысеющий мужчина с объемным животом стоял в открытых дверях и постукивал по часам. Я пригнула голову – распущенные светлые пряди скрыли мое лицо – и спряталась за Джулиана, теперь его тело прикрывало меня от лишних глаз. Джулиан кивнул мужчине.

– Это мой босс. Пора идти. Ты уверена, что не хочешь задержаться ненадолго?

– Я не могу, – быстро ответила я, кивнув на работающий двигатель. – Мне пора домой. К детям. И… если помнишь… дела с недвижимостью…

– Точно, – уголки его губ дрогнули. Это была открытая улыбка – искренняя и теплая. Такая улыбка, что мне становилось все труднее лгать.

– Но спасибо, что завел меня. – Его брови поползли вверх и скрылись под кудрями; мои щеки затопил жар. – Это… Ой, я не это имела в виду. Прости. Просто у меня был очень, очень нестандартный день.

– Все в порядке. Я понял, что ты имела в виду, – он прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Когда он протянул мне слюнявчик Зака, я была готова провалиться сквозь бетон. – У тебя сохранился мой номер?

Я кивнула.

– Тогда надеюсь, что мы еще увидимся, Тереза.

Он отступил к своему джипу, его глаза смотрели, казалось бы, невинно, но я словно плавилась. И пока он ставил джип на свое место, я забралась в машину и пролистала контакты, проверяя, действительно ли у меня есть его номер.

Когда он зашел в «Лаш» с рубашкой, перекинутой через плечо, мои пальцы зависли над клавиатурой. Если напишу ему, у него будет мой номер. Так что это очень, очень плохая идея. Харрис Миклер лежит в земле, а я только что получила семьдесят тысяч долларов за его убийство. Мне следовало бы держаться как можно дальше от того места, где нас с Харрисом видели вместе. Но все же…

«Все еще не против минивэна?» – быстро набрав сообщение, я тут же нажала «Отправить», пока не передумала. Ясно как день – я пока что не нашла на этой парковке потерянную трезвость суждений.

Опустив голову на руль, я ждала его ответа; секунды тянулись мучительно долго. Что, если я неправильно его поняла? Что, если с его стороны это была простая вежливость? Что, если слюнявчик убил всю романтику на корню?

Телефон завибрировал на моих коленях. Я села и закрыла глаза ладонями, а потом набралась смелости и прочитала сообщение сквозь щелку между пальцами.

«Забирай меня в любое время. Ты знаешь, где меня найти».

Я посмотрела на затемненные окна «Лаша». По ту сторону стекла я могла различить белую рубашку Джулиана, едва заметный взмах его руки. Я помахала ему, гадая, видит ли он мой ответный жест. Гадая, видел ли он меня насквозь сегодня – всю как есть – так же, как он видел меня насквозь вчера вечером?

Изнеможение настигло меня тридцать минут спустя, когда я стояла в гараже и таращилась на то место, где мы только вчера заворачивали тело Харриса Миклера в скатерти. Бетонный пол был влажным и слегка пах отбеливателем, дверь была поднята, чтобы послеполуденное солнце подсушило его.