Неужели это те самые люди, о которых предупреждала Патрисия? Те, у кого глаза и уши по всему городу?

Мой муж был связан с очень опасными людьми.

Проверив зеркала и убедившись, что эти двое действительно уехали, я открыла дверь и вернула почту в ящик. Все во мне кричало, что надо уходить. Убегать. Но что, если Патрисия все это время была дома? Что, если она пряталась не от меня, а от этих людей? У водителя был довольно большой нож, но вернулся он без него. Я не могла уехать, не убедившись, что с Патрисией все в порядке.

Я подкралась к гаражу, встала на край кадки, стоявшей рядом с подъездной дорожкой, и заглянула в окно. Внутри стоял тот самый коричневый «Субару», на котором она исчезла после встречи в «Панере», заднее стекло все было в наклейках: «Университет Джеймса Мэдисона», «Животные – друзья, а не пища», «Возьми из приюта – не покупай» и «Шерсть – это естественно». И еще на стекле были нарисованы фигурки мужчины, женщины и двух собак.

Патрисия была дома.

Я пробежала через боковой двор, обогнув дом Миклеров, и затормозила у заднего крыльца. Солнечный свет отражался от длинного лезвия – нож был воткнут в обшивку двери.

Затрепетал приколотый листок бумаги.

«Верни то, что принадлежит мне.

У тебя есть 24 часа, потом мое терпение иссякнет. – Ж.»

Я коснулась банковской выписки в кармане. Точно ли все эти небольшие ежемесячные пополнения депозитов были платежами от клиентов? Или Харрис присваивал деньги с их счетов?

… если они узнают, что мы сделали, они придут за нами.

Я-то думала, что Патрисия имела в виду, что эти опасные люди найдут нас, если узнают, что мы сделали с Харрисом. Но что, если она говорила совсем не об этом? Что, если речь шла о том, что они с Харрисом сделали? Что, если деньги на счету принадлежали этим людям и она украла их – не у своего мужа, а у них? Могли эти люди убить Харриса? Я тяжело вздохнула. По крайней мере, они не входили в дом.

Я постучала в заднюю дверь, потом заглянула в окно. На кухне было темно, в раковине не было посуды, столы были чистыми. Я натянула рукав на руку и попробовала повернуть дверную ручку, дверь была заперта. И окно рядом с дверью тоже было закрыто. Я поискала дверцу для питомцев – я могла открыть ее и покричать – и удивилась, потому что такой дверцы не было. Я снова постучала, но если она и была дома, то явно не собиралась отвечать. После всего, что я видела, я не могла винить ее за это. Если бы я была на месте Патрисии, я бы спряталась под кроватью и позвонила…

О нет.

Я отпустила ручку, насторожила уши, пытаясь расслышать вой сирен, и поспешила к машине, чуть не споткнувшись на крылечке. Забравшись внутрь, я сказала самой себе, что с Патрисией все в порядке. К концу ночи пройдет сорок восемь часов с момента исчезновения Харриса, и полиция будет рыскать здесь повсюду. Страшный мужчина в костюме и его очень страшный водитель не настолько глупы, они не вернутся сюда, пока все не уляжется. И если у меня есть голова на плечах, то и я тоже.

Меня истязали – кололи пыточными инструментами. Я молилась всем известным богам всего земного шара; мои молитвы состояли преимущественно из слов в два слога: боже, прошу тебя, ради всего святого, хватит.

Приоткрыв один глаз, я подождала, пока взгляд сфокусируется.

Делия сидела на краешке моей кровати, лампа в коридоре освещала ее со спины, так что я хорошо видела силуэт волос ежиком. Она с энтузиазмом пыталась растолкать меня – ее крошечная ладошка давила прямо на мою правую почку так, что мочевой пузырь грозился лопнуть. Зак дышал мне в лицо, обдавая запахом молока, его пухлый пальчик тыкал мне в щеку.

Я спрятала лицо под подушку.

Делия стащила ее с моей головы.

– Мамочка, вставай! Ника говорит, пора ужинать!

– Ужинать? – Я приподнялась на локте. Какой сейчас день? Который час? Последнее, что я помнила, это как я отправила компьютер в спящий режим, закрыла дверь кабинета и, словно зомби, поплелась в спальню.

Зак довольно хихикнул, когда достал обслюнявленной соской до моего уха. Я села, вздрогнув от воспоминаний о языке Харриса; события трех предыдущих дней медленно возвращались ко мне.

– Как долго я спала?

– Целый. День. – Делия так закатила глаза, что я разглядела в темноте белки.

– Знаю. Понимаю. Это кайфово.

Я спустила ноги на пол и потянулась – мышцы на спине и плечах застонали. Я была уверена, что это карма. Боль, что я испытывала, похоронив Харриса Миклера, была прямо пропорциональна моей глупости.

Возможно, Вероника была права насчет погрузчика.

Я включила настольную лампу и поморщилась, когда свет безжалостно высветил мое жизненное пространство. «Похитители» схватили меня за руки и потащили из комнаты. В коридоре пахло жареным чесноком, орегано и томлеными помидорами, и мой желудок заурчал, так что я подхватила Зака и поспешила вниз по лестнице.

Что-то было не так. Или, скорее, все было не так. Устроив Зака на его обеденный стульчик, я окинула взглядом кухню. На чистые участки столешницы, где обычно скапливались груды всякой всячины. На гостиную, по которой явно прошлись пылесосом, и корзины с чистым, сложенным бельем. На открытые тетради, и калькулятор, и книги по бухгалтерскому учету на том месте, где еще вчера лежали стопки писем с требованиями уплатить долги.

Мне показалось, что я тону.

– Где счета? – спросила я Веронику.

– Я разобралась с ними, – ответила она, подавая к столу чесночный хлеб и расставляя миски со спагетти.

– Что значит «разобралась»?

– Я оплатила их.

– Чем?

Поставив тарелку перед Делией, она подняла бровь. Я побежала наверх, в свой кабинет, и открыла ящик письменного стола. Конверта не было.

Я бросилась назад, едва не поскользнувшись на только что отполированном полу у подножия лестницы.

– Где деньги? – зашипела я, бросая тревожные взгляды на детей. Делия поглощала длинную лапшинку. Зак набрал полную горсть макарон с соусом и с визгом бросил их на свой поднос.

Ника села на свободный стул рядом с ними.

– Я открыла ООО на твое имя, затем открыла счет, и с него оплатила твои счета. – Она оторвала приличный кусок чесночного хлеба. – Не за что, – добавила она с полным ртом.

Аппетит пропал, я тяжело опустилась на стул.

– Все счета? – Ника вонзила вилку в спагетти с таким видом, будто ответ был очевиден. – Тебе не кажется, что это может выглядеть немного подозрительно? Что я скажу Стивену, когда он меня спросит, откуда взялись деньги? – Делия, услышав имя отца, подняла глаза от тарелки, и я не стала продолжать.

– Это новый счет. Твоя компания. Его имя не упоминается, – Ника пожала плечами, наливая себе бокал вина. – К тому времени, когда он узнает, что счета оплачены, ты закончишь книгу.