я. — Не то попадемся под руку его светлости. А рука у него — можете мне поверить — тяжелая.

Худенькие, бледные личики ребят одновременно повернулись ко мне.

— Но может быть, мы сумеем помочь вашему спутнику, госпожа? — церемонно осведомился мальчик.

— Нет уж, дорогие мои, давайте встанем в сторонке и не будем загораживать его светлости перспективу, — скомандовала я и, ухватив малышей за руки, оттащила их поближе к краю опушки.

Оттуда было отлично видно, как Джемс присел возле созданной им ледяной тюрьмы, положил ладони на землю и принялся напевать что-то, негромко и размеренно. Повинуясь его голосу и движениям, лед быстро растаял, но освободиться дипса не успела. Все потому, что вокруг нее из-под земли потянулись свежие побеги.

Они окружили темное существо плотной оградой, а некоторые проросли прямо сквозь туловище твари, лишив ее возможности шевелиться. Мне казалось, что змеюка шипит слишком громко, но, едва первые прутья проткнули тело дипсы, она разразилась таким оглушительным воем, что оставалось только покрепче заткнуть уши.

Герцог нахмурился — против звуковой атаки никаких средств у него не было. Зато были у Велизария: кот неприязненно оглядел орущую тварь и назидательно мяукнул. Голова дипсы повернулась в его сторону, как будто она хотела узнать, что нужно полосатому нахалу. Заметив ее маневр, фамильяр снова замяукал на разные лады. И чем дольше длилась его сольная партия, тем тише становился змеиный вой.

— Смотрите, госпожа, она высыхает! — девочка торжествующе тыкала пальчиком в сторону дипсы.

Я пригляделась. Так оно и было: стремительно вырастающие из земли прутья как будто выпили из темного создания все соки, дипса на глазах усыхала, превращаясь в мумию, и наконец повисла блеклыми клочьями поверх проросшего сквозь нее куста.

Джемс удовлетворенно улыбнулся и сильно дунул на сотворенную силами природы инсталляцию. Этого оказалось достаточно, чтобы прах жутковатой твари развеялся в воздухе без следа.

— Вот и все, а вы боялись, — весело объявил его светлость. — Взгляните только, какой отличный куст вырос на месте нашего небольшого сражения. Вместо памятника самонадеянности. Другие темные твари теперь поостерегутся разгуливать по вашему лесу.

— Он не наш, — неожиданно помотал головой мальчик. — Это Великий лес, в нем правит мой дядя Ильдрасил со своей супругой Килтрасиэль. Мы с Фели воспитываемся в его доме. Они наши благодетели и высокие покровители, по их воле нас учат и воспитывают, как детей правящего дома.

Ну и имена у здешней венценосной пары! Уж не к эльфам ли мы угодили? Нет, непохоже. Во всяком случае, ушки у детей маленькие и изящные, без острых кончиков, положенных волшебному народу. Пока мальчик говорил, я рассматривала их с сестренкой. Ох, что-то не выглядели ребятишки ни спокойными, ни уверенными в себе. Я могла бы спорить на что угодно — «благодеяния» родичей вряд ли включали семейную привязанность. О том же, похоже, подумал и Джемс.

— Дядя, говоришь? Знакомая ситуация. Что ж…

Но договорить он не успел.

— Опять вы, никчемные создания, бродили по лесу без охраны, словно лишенные крова попрошайки! — раздался гневный окрик из-за деревьев.

И на поляне вмиг сделалось многолюдно. Откуда ни возьмись возникла целая толпа разодетых мужчин и женщин, во главе которой шествовала сверкающая красотой и драгоценностями пара. «Игдрасиль и Галадриэль», — подумала я. Все равно их настоящие имена было невозможно ни выговорить, ни запомнить. Верно говорят, что от совместного проживания супруги иногда обретают портретное сходство — перед нами был как раз такой случай. Правители Великого леса выглядели одинаково моложавыми, надменными и отстраненными. И смотрели на нас и на своих племянников с одинаковым плохо скрытым презрением. От их взглядов во мне немедленно заворочалась фамильная строптивость. К счастью, раньше, чем я начала выказывать ее публично, монаршее внимание обратилось на нас с герцогом.

— Чему Великий лес обязан удовольствием видеть под своей сенью вас, неведомые господа? — свысока полюбопытствовал правитель. — И какой причиной вы истолкуете встречу с дорогими нашему сердцу родичами, Валардралисом и Фелирауне?

Ну и незадача, у деток тоже, оказывается, непростые имена. Правда, они, помнится, звали друг друга покороче, — надо только переспросить их самих, как именно. А вот как назваться нам, я сейчас придумаю, уж очень по здешним меркам у нас имена короткие и незамысловатые. Вот только воздуху в легкие наберу.

Глава 15. Тайны лесного королевства

— Мы рады оказаться под сенью древнего леса не менее, чем приветствовать его высокомудрого правителя, с несравненной супругой и благородными спутниками, — провозгласила я, выступая вперед и не дав герцогу раскрыть рта. — Позвольте представить вам, многоуважаемые господа, Высокородного Попокатепетля из Дома огненных молний.

Несчастный неподготовленный Джемс закашлялся и выразительно взглянул в мою сторону. Ничего не попишешь, без пафосной рекомендации нас вряд ли примут здесь всерьез. Я не только его светлость, я и себя ради пиара не пожалею.

— Что до меня, то я рождена в том же доме. Мое имя — Эйяфьятлайокудль, счастлива познакомиться.

— Госпожауа, ты никак спятилауа? — прошипел из-под моих ног фамильяр. — Что это ты горроудишь?

— Не мешай, — так же тихо зашептала я. — Мы должны выглядеть представительно. Ты слышал, как зовут всех этих… лесовиков? Воот. Я и нам сочинила что подлиннее да повычурней.

— Не то слово, — вполголоса высказался герцог. — Не уверен, что я смогу выговорить собственное новое имя. Да и твое, кстати, тоже.

— Терпи. Можешь не выговаривать, называй меня просто «сиятельная госпожа».

— Спасибо, — Джемс даже слегка поклонился мне и тихо фыркнул, скрывая смех.

Самое интересное, что хозяева не обратили на наши «внутренние переговоры» ни малейшего внимания. И наши имена совсем не показались им сложными.

— Не случалось доселе такого радостного события, чтобы под сень Великого леса прибыли дети Огненных молний. Тем больше наше удовольствие от вашего редкостного посещения, благородный Попокатепетль и прекрасная Эйяфьятлайокудль, — любезно улыбнулся «Игдрасиль».

Честное слово, я его зауважала. Такой текст без запинки шпарить — это надо иметь талант. Его светлость, по-моему, тоже проникся, во всяком случае улыбался любезно и вообще выражал лицом всяческое уважение к хозяевам.

— Смеем ли мы надеяться, что наши родичи не доставили вам слишком много хлопот? — продолжал меж тем лесной правитель, указывая на ребятишек. — Обычно они безвредны, хотя, приходится признать, что и полезны своему дому они покуда не оказались. Но мы не оставляем надежды, что приложенные нами усилия со временем все же принесут некие внятные плоды.

Вот она, родственная любовь, полезла — не остановишь. Я даже как будто услышала пренебрежительный голос Алистера, распекающего никудышного, по его мнению, племянника. Тьфу. Если бы тетя Вита так верила в мои силы — быть