Не спеша прогуливаясь по лабиринтам парижских улочек, Стелла проверялась и внимательно наблюдала за окружением. «Только бы не встретить опять маму. Анри я сумею объяснить свое появление здесь, но маме…» – то и дело думала она.

Стелла дошла до улицы Де Бретань. До рынка оставалось совсем немного – только пересечь улицу Шарло. Девушка украдкой глянула на наручные часы, пересекла улицу, перевела взгляд налево и заметила знакомое лицо. Краснов! Как же она обрадовалась! Он тут же исчез в воротах рынка со стороны Рю Шарло. Сердце ее дрогнуло, на душе стало радостно от того, что она увидела своего, русского человека.

Оставалось еще несколько минут до самой операции, и Стелла чуть задержалась под ярко-желтой вывеской сыроварни Мэтра Фромажэ, делая вид, что рассматривает витрину с сырами. Затем двинулась дальше и прошла через ажурную кованую арку в самом начале рынка.

Краснов под видом обычного покупателя неспешно двигался навстречу Стелле по торговому ряду, лениво разглядывая фрукты и зелень на прилавках торговцев. Через минуту они должны сблизиться, чтобы тут же разойтись в противоположные стороны. Оба испытывали ликование от встречи, которое приходилось тщательно скрывать. Еще секунда… и миниатюрная флешка перекочевала из ладони Стеллы в ладонь Юрия…

Радость встречи и горечь расставания одновременно вспыхнули в сердце Краснова. Он уходил все дальше от девушки и не мог позволить себе оглянуться и посмотреть вслед дорогому ему человеку. Молодых людей объединяли общее прошлое и Родина, но задачи, которые они выполняли как разведчики, создавали непреодолимую преграду между ними. Юрий сжимал в кулаке флешку, и ему казалось, что он чувствует тепло руки Стеллы, и все никак не мог решиться переложить полученный предмет в карман; он снова и снова прислушивался к своим ощущениям и судорожно сглатывал подступивший к горлу комок.

А девушка уже вышла через ворота, которые несколько минут назад пересек Краснов, с каждым шагом удаляясь от человека, воплотившего в себе невидимую связь с ее родной страной. В глазах Стеллы появились слезы, которых она не стеснялась, ведь непроницаемое лицо – это не показатель твердости характера, а слезы – не признак слабости. Намного важнее является сила духа, то, что помогает человеку подчиняться во имя нужного дела обстоятельствам жизни, какими бы они ни были трудными.

Мысль о том, что совсем скоро Стелла окажется в Москве и наконец увидит отца, своих коллег и друзей, утешала девушку. А флешка с особо важной информацией опередит ее и прибудет с дипломатической почтой к руководству внешней разведки уже через двое суток.

Серая вуаль утреннего тумана постепенно оседала, открывая взгляду Стеллы до боли знакомый, родной, но уже подзабытый пейзаж российской природы. Она смотрела в окно скорого поезда. Состав мчался по белорусской земле, но все здесь было близким ее сердцу: и березовые перелески, и пшеничные поля, и пруды, и стада пестрых коров. Девушке казалось, что даже протяжные гудки электровозов здесь звучат по-иному, не так, как в других странах Европы.

Разведчице уже пришлось пересечь несколько границ, а вместе с этим – изменить свое имя. Теперь в купе скорого поезда Братислава – Москва с книгой в руках сидела молодая англичанка Нэнси Бронкс, которую еще вчера звали Стеллой, а годами раньше – Дашей.

Время от времени девушка отрывалась от чтения и мысленно повторяла свою новую дату рождения и адрес проживания. Стелла получила «перебросочные» документы для поездки в Россию на тайной встрече с человеком из Центра. В условленном месте, после длительной проверки на предмет слежки она опознала агента по брелоку от ключей в правой руке. Она назвала пароль, он четко ответил. Стелла, в свою очередь, передала агенту свой упакованный в конверт синий гонконгский паспорт, который до ее возвращения из отпуска будет храниться в сейфе резидентуры в Мюнхене.

В Париже Стелле с трудом удалось уговорить Анри не провожать ее до аэропорта. Это она сделала с прицелом на будущее, чтобы приучить возлюбленного расставаться у порога дома – ведь ей часто придется отправляться в поездки по «легенде». В кармане у девушки якобы лежал билет до Лондона, куда она «летела к дальним родственникам».

Следуя указаниям Центра, она купила билет на поезд. Однако поездка в двухместном купе-люкс оказалась не такой приятной и спокойной, как того ожидала девушка. Ее соседкой по купе оказалась очень общительная русская туристка, которая постоянно пыталась развлечь Стеллу историями о России. Пожилая попутчица знала по-английски всего несколько слов, а сказать ей хотелось очень многое, поэтому она отчаянно жестикулировала, коверкала русские слова и использовала невпопад немецкие. Когда незнание английского языка тормозило ее, женщина хватала карандаш и пыталась изобразить на листке предмет обсуждения.

Стелла, конечно, понимала все до единого слова, но безукоризненно разыгрывала попутчицу. Расслабиться не удавалось. Нужно было оставаться все время начеку, чтобы невзначай не отреагировать на произнесенную по-русски просьбу или замечание. Постепенно отдых превращался в мучение, и девушка, в конце концов, буркнула «I`m going to bed»[6] и просто легла спать.

Утром Стелла проснулась раньше своей соседки и некоторое время наслаждалась относительным одиночеством и покоем. Встречный поезд, с диким воем промчавшийся за окном, разбудил соседку, и она, едва успев подняться с постели, начала расспрашивать Стеллу о проведенной ночи, о самочувствии и многих других мелочах, не требующих ответа. Стелла, не желая слушать неугомонную пассажирку, извинилась и вышла из купе в коридор. Там ее ожидал неприятный сюрприз.

Двое русских парней, увидев симпатичную девушку, тут же попытались с ней познакомиться. Когда поняли, что она иностранка и ни слова не понимает по-русски, принялись ее живо обсуждать, не стесняясь в выражениях. Стелле пришлось не просто сохранять безучастное лицо, но и бороться с нарастающим гневом. Ничего не оставалось, как пройти в вагон-ресторан в надежде побыть там в одиночестве.

Там, сидя за столиком со свежей белой скатертью и глядя в окно, Стелла получила все, о чем мечтала. Официанты свободно владели английским, а общение с ними не выходило за рамки выбора блюд.

Стелла, наслаждаясь ароматным крепким чаем, думала о том, что, возможно, Анри будет звонить ей на сотовый телефон и, разумеется, не дозвонится. Покинув Париж, она вынула сим-карту из телефона. Так требовали инструкции по безопасности – без сим-карты никто не сможет определить ее местонахождение с помощью геолокации. Это означало, что, когда она вернется из России и снова включит телефон, ей придется объяснять Анри, почему она все это время оставалась недоступной для связи. Лгать любимому ей было трудно. Стелла понимала, что жизнь по легенде, игра, притворство являются обязательной частью ее работы; ни один разведчик не обходится без этого. И все-таки в отношении Анри ей хотелось оставаться искренней и честной как можно чаще.

Миссия разведчицы-нелегала была настолько засекречена, что прямое общение с ней разрешалось лишь нескольким людям в Центре. Девушка знала, что на перроне ее должны были встретить сотрудники службы, и она надеялась, что это опять будет Краснов. И не ошиблась.