Процедура наложения лечебной грязи тоже прошла без эксцессов под снисходительным взором орлиных глаз и при напряженном внимании Тиграша.

Позавтракала я фруктами и травяным отваром. Тиграш отправился на охоту, так как вчерашнее мясо не могло храниться долго, а как его закоптить или завялить, я не имела ни малейшего понятия. Впрочем, грифон и взрослый тигр не оставляли мясу ни малейшего шанса утратить свежесть.

После завтрака я поставила котелок с водой на огонь, погрузив в него свой будущий обед, и через три часа варки выяснилось, что мясо и не думало становиться мягче. Бывший козлом при жизни оставался таковым и после смерти. Досадно. Сидеть и наблюдать, как бульон булькает в котелке, — занятие бестолковей некуда. Уже после первого часа хотелось лезть на стену, после второго убить козла вторично, а после третьего — послать все к черту и объявить голодовку под лозунгом «Стройность женщины — залог успеха в современном обществе». Но я не пошла на поводу у собственной злости, нашептывающей скормить недоваренный продукт жизнерадостному сэру Толесналу, чей луженый желудок с блеском выдержал подобное испытание вчерашним ужином. Судя по вполне довольному выражению лица рыцаря, ни его самого, ни оруженосца не постигла расплата в образе жесточайшего несварения желудка, и колики их тоже не посетили. Что ж, это неудивительно. Находясь в постоянных странствиях в надежде свершения подвига, такую роскошь, как деликатный желудок, просто невозможно себе позволить.

Пришлось сделать над собой усилие и подавить приступ малодушия в зародыше. Баловать мужчин, даже если один из них рыцарь, не следовало. Этак они на голову сядут, свесят ножки и станут принимать подношения как должное. А тигр вообще может обидеться, причем вполне заслуженно. Кот не щадя лап таскает добычу, а я раздаю ее всем желающим. Поэтому решила извлечь из процесса приготовления пищи максимальную выгоду. Костер перенесла поближе к входу в пещеру. Благо недостатка в топливе не было. После чего расстелила на земле плащик, облачилась в минимальный комплект одежды и принялась принимать солнечные ванны, периодически помешивая мясо. Эх, сюда бы крем для загара и детективчик! Но нет в мире совершенства. Как в моем родном, так и в этом.

Разморенная под ласковыми лучами солнца, я задремала, поэтому появление моих многочисленных спутников произвело на меня примерно такое же впечатление, как на французов Суворов, спустившийся с Альп в компании русской армии. То есть сначала я посчитала их приход продолжением сна, а затем впала в некое оцепенение и даже не сразу почувствовала всю полноту ощущений от сгоревшей на спине кожи. Все-таки спать на солнцепеке — занятие, чреватое неприятными последствиями для организма вообще и для нежной девичьей кожи в частности.

Спутники же выглядели как суд присяжных, готовый вынести единодушный вердикт «виновен» попавшемуся с поличным маньяку. На этом фоне всеобщего осуждения глотком свежего воздуха выглядел Бродяга. Видимо, жизнерадостный левбай использовался группой товарищей как проводник. Понятное дело, Арданассак — гадалка, а не горная серна, ей по горам лишний раз скакать нет никакого удовольствия. Жертва хитроумного колдовства приветствовал меня радостным ржанием. Он вильнул хвостом, попробовал утащить мясо из практически выкипевшего бульона, огреб по носу ложкой, ехидно фыркнул и удалился. Наверное, пошел готовиться к ритуалу. Что ж, положа руку на сердце, мне будет не хватать этой ехидной конской морды.

— Вероника! Как прикажешь тебя понимать?! — вместо приветствия вопросила Лисса, ее чуть раскосые зеленые глаза с поволокой горели праведным гневом.

Прежде чем я успела поинтересоваться, о чем это она, слово взял темный эльф.

— Ты бы, воительница, накинула что-нибудь, — предложил лорд Тиррэль. — Я-то ничего (при темном дворе чего только не насмотришься), а вот лорд Эллэн не привык, чтобы его встречали леди в неглиже. Стесняется.

— И вовсе я не стесняюсь! — возмутился светлый эльф. Впрочем, в пику темному он готов принципиально объявить белое черным и стоять на своем до посинения.

— Так я и знал, что светлым стыд неведом. — Карие глаза темного окатили лорда Эллэна ведром презрения.

Светлый попытался облечь возмущение в цензурную форму и в красках доходчиво объяснить лорду Тиррэлю, насколько гнусна сама суть Темного двора. После этого лорд Тиррэль ехидно поинтересовался, откуда у светлого эльфа такие глубокие познания о нравах и быте Темного двора. Не иначе как не единожды посещал его в поисках развлечений. От возмущения лорд Эллэн покраснел так, словно пережил взрыв на фабрике по производству томатной пасты и чудом уцелел. Я решила, что сверкать нижним бельем, пусть и кружевным, не совсем удобный случай. Поэтому часть перепалки благополучно пропустила, ибо из пещеры не все слова расслышала.

Когда через несколько минут я, достойно прикрыв наготу скромной футболкой и штанами, сунула ноги в сапоги и появилась из пещеры, словно Шамаханская царица из шелкового шатра пред очи царя Дадона, то застала следующую картину. Лорд Эллэн с каждой секундой все больше багровел и раздувался как шар, который кто-то невидимый накачивал велосипедным насосом (я испугалась, уж не хватит ли беднягу удар). При этом он бросал на небеса укоризненный взгляд голубых очей, словно недоумевал, отчего они не рухнули на голову темного эльфа. Лорд Тиррэль в ожидании кары свыше времени даром не терял. Взяв в компаньоны Арагорна, чьи рыжие волосы ярким пятном оттеняли черную кожу, он спасал наш обед от бесславной кончины. Линк и Скворчащий Животик дружно чистили оружие. А Лисса сверлила мою скромную персону взглядом зеленых глаз с такой страстью, будто всерьез решала, найдется ли в долине камень достаточно внушительный, чтобы запустить в меня.

— Что? — наконец прервала тягостное молчание я.

Честно говоря, столь пристальное внимание заставит нервничать даже человека с более крепкой психикой, чем у меня.

— Вероника, ты же должна была просто подняться на гору к гадалке, получить предсказание и вернуться.

— Не так это и просто, — заняла оборону я.

— Но таков был план. Колдунья рассказывает, где принцесса, и мы спокойно продолжаем свой путь. Вместо этого ты отдала горной ведьме левбая, а сама спустилась в долину, где загораешь и предаешься чревоугодию.

Звучало как-то нехорошо. Да и питалась я не сказать чтобы чересчур обильно. Не голодала, конечно, но поедание фруктов, запивая их травяным сбором, — это пост.

— Планы меняются, Лисса, — устало вздохнула я. — И мы яркий пример этого изречения. А левбая я не отдавала. Он заколдован, и Арданассак обещала ему помочь.

— У нас не так много ездовых животных, а ты вот так запросто отпускаешь левбая? Ты так ей доверяешь?

— Главное, Бродяга ей верит. К тому же он не обычный конь и помогал нам скорее по собственной воле, чем по принуждению. Ты готова заставить беднягу пожертвовать своим разумом, оставшись в теле пусть магического, но все же животного, ради комфорта собственного седалища?

Целую минуту мы яростно буравили друг друга взглядами. Согласна, мне при любом раскладе не придется путешествовать пешком. К тому же поступь Тиграша мягкая, а пушистая шкура не даст замерзнуть. И все же Бродяга вполне заслужил свой шанс. И сдается мне, что при переговорах с демонами лошади будут не самой главной нашей необходимостью.