— Как у тебя все просто. Я видел его обращение. Заботился о нем. Он — дитя из моего гнезда. — Пленник осуждающе покосился на меня и процедил, выдавая свои настоящие чувства: — Он был мне как младший брат. Брат, которого ты убила!

Ну надо же, а я уж было решила, что мы сможем все забыть и мирно уладить наши разногласия. Но нет, насытившись, вампир слегка расслабился и перестал контролировать свои эмоции. Или просто смирился и устал от витающей в подземелье напряженной атмосферы? Хотя вряд ли, такие быстро не сдаются.

Значит, решил в благодарность за еду поговорить со мной честно? Похвально!

— А он убил моего!.. — внезапно разразилась злым рыком Рыжая. Ну надо же, вспомнила! И сразу же кинулась на нашего пленника, выпустив когти. Надеюсь, что про брата — это просто образно.

Хотя, судя по тому, как помрачнел Рубен, с заметным усилием удерживающий волчицу, нацелившуюся в очередной раз прибить нашего красавчика-правдоруба, растяпа и правда приходился ей кем-то очень близким. Возможно, действительно братом.

Только все равно такая частая и резкая смена устремлений меня беспокоит. То она готова запытать вампира до смерти, то соглашается на привязку, то осуждает меня за желание привязать врага силой, против его воли. И вот опять возвращаемся к началу?! Правда, в этот раз Рыжая стремилась именно убить, безо всяких прелюдий и разговоров.

— Между нами смерть, — словно не замечая рычащей рядом оборотницы, вампир смотрел только на меня и говорил вроде бы только со мной. Спокойным ровным голосом. Как будто мы тут просто мило беседуем, а не его судьбу решаем. — На связь с этой неуравновешенной психованной сукой я не соглашусь.

Услышав последнюю фразу, Рубен, не выдержав, рассмеялся, да так заразительно, что Рыжая тоже слегка успокоилась, перестав вырываться и оставив на время попытки разорвать нашего пленника голыми лапами. Возможно, если сейчас аккуратно надавить на нужные точки, она вновь согласилась бы на привязку. Хотя я уже ни в чем не была уверена. Во всем, что касалось этого мужчины, волчица была очень непостоянна.

А еще я прекрасно видела, что, в отличие от моего щенка, этот вольный орел так легко не сдастся. И если привязать его сейчас силой, он покончит с собой, да еще и Рыжую задушит, за компанию.

И тут меня озарило очередной раз.

— Могу впустить тебя в свою семью. На равных. Обменом кровью, — предложила я, внимательно глядя на мужчину.

За эти сутки я прочитала столько описаний различных ритуалов, что они у меня в голове бурлили и кипели, напоминая слипшиеся макароны во второсортной таверне. И хорошо, что из всей этой мешанины мне так вовремя вспомнился наиболее подходящий, который должен нас всех устроить.

Я прекрасно понимала чувства нашего пленника; разделяла негодование волков; осознавала, что вольный вампир опасен... Но мне очень хотелось за него побороться.

Совесть, жалость, жадность, любопытство... неважно уже, что мною двигало. Мне не удавалось разобраться в этом эмоциональном клубке. Но очень хотелось дать этому гордому красавчику последний шанс спасти свою жизнь. Откажется — значит, убью.

Очередной пакет с кровью я пока так и держала в руках, не открывая. Поэтому протянула его Рубену, а сама, приблизившись к пленнику вплотную, демонстративно медленно, чтобы успели разглядеть и внимательно следящие за мной волки, собрала волосы мужчины в хвост и зажала его в кулаке. Один резкий рывок вверх — и голова отделится от туловища.

Мы замерли, почти не дыша и пристально глядя в глаза друг другу, словно проверяя, чья воля сильнее. Принятие в семью все равно подразумевало потерю свободы. Дикая птица добровольно залетала в клетку и захлопывала за собой дверцу. Но я пошла на максимальные уступки, позволяя неизвестному мне мужчине из чужого гнезда стать равноправным членом клана. Такое практиковалось достаточно часто, но обычно все участники успевали продумать и осознать выгоду объединения. Мы же действовали в спешке, к тому же между нами была смерть его друга, которую мне еще не простили. И смерть Джо, которую еще не простили волки. Но мне нужны были сильные союзники, сильные и верные. А после этого ритуала мы не сможем убить друг друга. Правда у меня для этого есть Рубен... и Рыжая. Справимся, если понадобится.

Вишневые глаза выделялись на белой коже почти так же ярко, как голубые на смуглой. Кофейно-рыжеватые локоны поблескивали при свете факелов. Четко очерченные губы слегка подергивались, так как рядом пахло кровью. Вампир едва сдерживался, борясь с жаждой. И никак не мог выбрать, что для него ценнее: жизнь или свобода.

— Хорошо, — произнес пленник, когда я уже смирилась с тем, что завести нового союзника пока не получится. С облегчением выдохнув, я довольно ухмыльнулась и протянула ему свою руку.

Укус в запястье был глубоким и болезненным, словно на мне отыгрывались за потерянную свободу. Оскалив клыки, я тоже впилась ему в шею, закрепляя наш союз.

Моя кровь потекла по его венам, а его — по моим. Я снова переживала его самые яркие воспоминания, а он узнавал мое прошлое. Принятие в клан на равных требовало обоюдного доверия, но мне нечего было скрывать. Этот мужчина порой сам мечтал о мести своему создателю, просто он был к ней не готов. Но, объединившись, мы справимся.

— Мы убьем твоего создателя, — пообещала я, зализывая рану на запястье.

— Но он не виновен в смерти твоего, детка. Уж можешь мне поверить, — мужчина все еще был заметно напряжен, но уже снова пробовал шутить и флиртовать. Даже улыбнуться попытался, правда, взгляд при этом оставался серьезным. — Хотя мне приятно, что ты так близко к сердцу приняла мои обиды. — Красавчик рассмеялся, глядя на меня с нахальным вызовом, провоцируя. — Что ты смотришь на меня так сурово, лапонька? — это он уже начал приставать к недовольной таким исходом Рыжей. — Хочешь снова меня погладить? Подойди, не бойся! Я не кусаюсь без разрешения, можешь спросить у подруги!.. — и снова рассмеялся, шут балаганный. — Детка, теперь, когда мы стали так близки, самое время меня освободить! — подмигнул он мне, провокационно облизнув губы и доведя Рубена до ревнивого рычания.

Это было так красиво. вся картина в целом: и этот наглый соблазнитель в цепях, и ревнующий щенок, в человеческой ипостаси скалящий зубы на соперника, — что я поддержала атмосферу всеобщего веселья, погладив пленника по груди. Но едва моя рука поползла чуть ниже, на живот, Руби снова зарычал. Вышло гораздо внушительнее, чем в волчьем облике.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к нему. как к самцу. я его убью, чего бы мне это ни стоило, — спокойным ровным тоном пообещал мальчишка и посмотрел на меня серьезно и зло.

Хищно улыбнувшись, я ухватила щенка за волосы и притянула к себе, хотя этот козленок попробовал сопротивляться.

— Еще раз закатишь мне сцену ревности, я напьюсь твоей крови прямо из твоего члена, понял? Тебе не понравится! — предупредила я. Полюбовавшись на сверкающую на смуглом лице голубую ярость, я приобняла мальчишку и поцеловала его, чтобы успокоился. А потом повернулась к вампиру и процедила: