— Смотри на меня, Тина, не отводи глаза. Нравится трахать мой член?

Облизав губы, я быстро прикрыла глаза в знак согласия.

— Нравится.

Веки напротив дрогнули, чувственный рот слегка приоткрылся.

— Быстрее.

Грудь болезненно ныла от возбуждения и трения, но я не осмеливалась жаловаться, сильнее сжимая её и двигая как можно быстрее.

— Пей таблетки. В твоих интересах восстановиться как можно скорее, Тина.

Кожей я ощутила, как и без того твёрдый орган, стал каменным.

В тот же момент мне на затылок опустилась тяжёлая рука.

— Открой рот.

Ладонь толкнула мою голову к пульсирующему члену, и я инстинктивно обхватила его губами. В горло брызнула обжигающая терпкая жидкость. Рука на затылке не давала шевелиться, удерживая на месте.

— Глотай, Тина. Всё, до капли.

Задыхаясь, я сглатывала горячие струи, пока из глаз не полились слёзы. Казалось, прошла вечность, прежде чем давление на моей голове исчезло.

— Теперь идём наверх. Моя очередь сказать тебе спасибо.

Едва мы вошли в дом, ладони Алекса легли на мои бёдра и потянули за верёвочки, удерживающие ткань, от чего плавки с влажным шлепком упали на пол.

— На диван, — подталкивая бёдрами, он заставил меня пятиться назад, пока ноги не упёрлись прохладную обивку. Я осторожно откинулась на диван, и Алекс незамедлительно лёг на меня сверху. В обнажённый живот через влажные шорты упёрся затвердевший член. Его широкая ладонь легла мне на волосы и погладила. Этот неожиданно нежный жест, отозвался во мне сильнейшим внутренним трепетом.

— Ты смелая девочка, Тина. Боишься меня?

Я не умела врать, тем более ему.

— Немного.

Зелёные глаза смотрели внимательно и, казалось, читали все мои мысли.

— Боишься, что обижу?

— Боюсь, что тебе со мной станет скучно.

Алекс ничего не ответил. Вместо этого, его губы обхватили мои, втянув в себя. Мы целовались вечность, но это отличалось от жадной страсти, с которой поглощали друг друга в бассейне. Этот поцелуй был медленный и глубокий, словно наши рты вели друг с другом беседу. Его губы спустились к моей шее, в то время как руки не переставали мять грудь, которая уже отчаянно болела.

— У тебя лучшая грудь из тех, что я видел.

Из уст Алекса это не звучало, как комплимент - это была констатация факта, и, пожалуй, именно тогда я поняла, что этот мужчина никогда не станет утруждать себя лестью или ложью.

Спустя минуту, Алекс отстранился и медленно поднялся с дивана. Его ладони легли на мои колени, подтянули их вверх и развели в стороны. Лицо обожгла очередная волна жара. Прошлой ночью он видел меня на расстоянии нескольких футов и в полумраке, сейчас же стоял совсем близко в идеально освещённой комнате. Алекс не спешил отвести взгляд, рассматривая каждый миллиметр раскрытой плоти и тем самым заставляя тело вспыхивать.

— Ты всегда не оставляешь волос?

Борясь со смущением и желанием сомкнуть колени, я еле слышно прошелестела:

— Обычно небольшую полоску.

— Мне нравится так, - в ту же секунду тяжёлая ладонь коснулась моего раскрытого входа. Ничто не подготовило меня к остроте этого ощущения, и с губ сорвался протяжный стон.

— Такая отзывчивая, — раздался удовлетворённый голос Алекса надо мной.

Два пальца осторожно скользнули в меня, и в тишине гостиной раздался влажный хлюпающий звук. От стыда из-за подобной реакции своего тела, я зажмурилась.

— Зря смущаешься, Тина, — глаза Алекса переместились на моё пунцовое лицо. — Мне льстит твоё возбуждение.

Он вышел из меня и стал неспешно ласкать клитор, распределяя по нему мою собственную влагу. От интенсивности такого прикосновения голова сама запрокинулась назад, спина прогнулась. Каждое его умелое движение нагнетало желание большего.

— У меня почти ничего не болит... Мы можем...

Алекс отрицательно покачал головой.

— Не сегодня.

Я не успела сообразить, что происходит, как тёмная голова оказалась между моих ног, и я ощутила горячее влажное давление языка. Оно было подобно удару тока. Тысячи иголок пронзили каждый нерв в теле, заставив вскрикнуть и вонзиться ногтями в диван.

— Иисус...

Хриплый голос вибрацией потряс мои внутренности:

— Алекс, Тина. Никаких других имён.

Его руки обхватили мои бёдра и, подтянув к краю дивана, прижали колени к груди.

— Ноги шире.

Если бы я не была так возбуждена, то наверняка сгорела бы от стыда из-за такой откровенной позы.

Язык коснулся гладкой кожи лобка и медленно пополз вниз, заставляя меня охнуть и поджать пальцы на ногах. Неспешно помассировал клитор, скользнул между раскрытыми лепестками входа и проник внутрь. Я вонзилась зубами в губу, пытаясь подавить громкий стон. Бесполезно. Моя кожа горела и плавилась, глаза закатывались, пальцы скребли диван. Это было запредельно.

Внезапно влажное давление ощутилось ниже.

— Что... ты... делаешь, — вырвалось из меня.

Не обращая внимания на мои протесты, язык спустился к разведённым ягодицам, и сосредоточился на отверстии между ними, мучительно медленно проводя по нему вверх и вниз.

— Алекс... — прохрипела я, задыхаясь от стыда и странного трепета, клокочущего внутри.

— Что тебя смущает, Тина? Это, — он коснулся пальцем запретного места, — тоже будет моим.

Я больше не могла думать и смущаться, потому что язык поднялся к раскрытому входу, начав быстро и неглубоко толкаться в него.

Я металась головой по диванным подушкам, непроизвольно двигаясь бёдрами ему навстречу, хрипела и задыхалась от своей беззащитности перед приближающимся оргазмом. Острота ощущений лишала меня всякого контроля над разумом. Из груди вырывались какие-то невнятные звуки, всё тело напряглось струной и дрожало.

Внезапно жар языка исчез, и ему на смену пришло резкое проникновение пальцев. Они быстро с силой пронзали меня, заставляя всхлипывать и визжать от взрывного экстаза, поразившего тело. Алекс навалился на меня сверху, прижавшись эрекцией к моему бедру.

— Ты моя женщина, Тина. Никто не коснётся тебя. Я твой первый и последний мужчина. Надеюсь, ты это понимаешь.

Когда я, наконец, затихла, Алекс поднял меня на руки и отнёс в постель.

— Отдохни немного.

— А ты? — вырвалось у меня. — Не останешься со мной?

— Мне нужно работать, Тина. Если тебе станет скучно, ты всегда можешь пригласить своих подруг.