«Преврати это в шутку! Переключи внимание зала на другую тему!» – мысленно посоветовала я Александру. Но он не обладал телепатическими способностями, поэтому поступил наоборот.

Посоветовавшись с музыкантами, Александр решил петь под оркестр. Борис и Андрей с торжествующим видом наблюдали за ним.

Мелодию я узнала с первого звука, и она повергла меня в изумление. Это была одна из моих любимых песен. Впервые ее исполнил Олег Анофриев в кинофильме «Земля Санникова», и с тех пор никто не смог спеть ее лучше, чем он.

«Саша, не надо, пожалуйста! Ты же испортишь прекрасную песню и опозоришься!», – подумала я, но не рискнула озвучить свои мысли.

А он начал петь. И тогда я забыла обо всем на свете. Все, что окружало меня, исчезло. Остались лишь музыка и его голос – восхитительный, бесподобный, чудесный!

Это было невероятно, но Александр Сосновский затмил Олега Анофриева. Я опомнилась, лишь когда песня смолкла. В зале стояла полная тишина.

– А почему ты раньше никогда не упоминал о том, что умеешь петь? – спросил, наконец, Геракл.

– Потому что меня никто не спрашивал об этом, – отозвался Александр.

– Он включил фонограмму! – завопил Борис.

Юбиляр нахмурился и вопросительно посмотрел на Александра. Тот сделал отрицательный жест.

– А вы проверьте! – настаивал Борис. – Пусть он выступит без оркестра!

Геракл взглянул на Александра сочувственно и в то же время насмешливо.

– Санек, я, конечно, верю тебе, хотя мы все знаем, что ты обожаешь разные приколы. Только просьбу придется удовлетворить.

Борис злорадно улыбнулся.

Александр выпроводил музыкантов со сцены и отключил всю аппаратуру.

– Микрофон оставь, иначе тебя никто не услышит! – посоветовал Андрей.

Но Александр убрал и микрофон.

– Проверь сам, чтобы потом не было никаких претензий! – сказал он Борису.

Тот проверил и объявил, что теперь все будет по-честному. Зал замер в ожидании.

И снова началось волшебство. Голос Александра звучал так чарующе, что проникал в сердце и в душу. Он пел даже лучше, чем в первый раз!

Геракл встал, и все поднялись вслед за ним. Так мы и слушали Александра – молча и стоя, словно он исполнял не песню из кинофильма, а гимн.

Аплодисментов не было – потрясенные зрители забыли о них. В зале долго царило молчание.

– Я знал, что вам это не понравится! – хмуро произнес Александр. – У меня нет музыкального образования, и мои вокальные данные оставляют желать лучшего, поэтому я планировал выступить в конце праздника, когда все будут настолько пьяны, что не смогут критиковать мое пение.

– Дурак ты, Санька! – ответил Геракл. – Такую песню надо исполнять и слушать в трезвом виде. А пел ты так, что мы все обалдели! У тебя же талант! Тебе нужно было поступать не в МГУ, а в ГИТИС.

– Александр учился в МГУ? – изумленно спросила я Данилина.

– Он окончил физический факультет, – уточнил Данилин. – Но работать по специальности не стал, предпочтя заняться бизнесом.

Борис публично извинился перед Александром. Тот повеселел и перестал обижаться. Мир уже был почти восстановлен, когда вдруг опять вмешался неугомонный байкер.

– Вы, студенты, во всем уступаете нам, хотя и приехали из крупного города. Никто из вас даже спеть нормально не способен.

– Наша Надя поет не хуже вашего Саньки! – неожиданно заявил Андрей, уже успевший попробовать водку.

Услышав такое, я едва не свалилась со стула.

– Он пошутил, – вступился за меня Сева, укоризненно глядя на приятеля.

– Ничего подобного! – возразил пьяный Андрей. – Я лично слышал, как Надюшка что-то напевала, когда мыла окна и думала, что находится в доме одна.

– Золушка! – расхохотался нахальный байкер, указывая на меня.

Прежде, чем я успела опомниться, он выбежал на сцену и крикнул:

– Прошу тишины! Внимание! Концерт не окончен! Одна прелестная девушка тоже желает выступить! Ее зовут Надя. Она немного стесняется, поэтому придется поддержать ее аплодисментами.

Все уставились на меня и стали аплодировать. Я хотела убежать, но Борис остановил меня и подтолкнул в сторону сцены.

– Выручи нас, пожалуйста! – тихо произнес он. – Спой что-нибудь так, как умеешь! Они все сейчас пьяные, поэтому ничего не поймут.

– Саша трезвый! – испуганно ответила я.

– Это неважно, – заявил Андрей, помогая Борису выталкивать меня на сцену. – Главное, чтобы юбиляр ничего не заметил, а он уже дошел до нужной кондиции.

Я сопротивлялась, и тем самым ускорила процесс. Андрей взял меня на руки, вынес на сцену и поставил перед микрофоном.

Александр все понял по моему лицу.

– Только не плачь, пожалуйста! – шепнул он, настраивая микрофон. – Делай вид, будто собираешься петь, а я имитирую замыкание.

В ответ я пробормотала что-то невнятное.

– Не слышно ничего! – крикнули из зала.

– Минуту! Сейчас все исправлю! – пообещал Александр и умчался.

Вскоре погас свет – не только на сцене, но и в зале.

– Провод перегорел! – донесся из темноты голос Александра.

Официанты принесли свечи и расставили на столах.

– Вот это по-нашему! – обрадовались готы. – Давно бы так!

Воспользовавшись тем, что на меня перестали обращать внимание, я собралась незаметно покинуть ресторан. И в этот самый момент ко мне приблизился Геракл. Я поняла, что вечер все-таки не удался. Сейчас юбиляр заставит меня петь при свечах!

Но услышала я не то, что ожидала.

– Извини, Надюша! Твое выступление придется отменить. Ане плохо.

– Что с ней? – поинтересовалась я, ловя себя на мысли о том, что впервые в жизни радуюсь чужому несчастью.

– У нее высокая температура, и горло болит. Я не знаю, что делать. А ты – медик, и к тому же ее подруга.

Я никогда не считала Аню своей подругой, особенно после того, как она мне нахамила. Только Гераклу необязательно это знать. Я заверила его, что помогу Ане, и попросила отвезти нас обеих домой. Геракл вызвал такси.

Аня была не только больная, но и пьяная. А голос у нее совсем исчез. Меня это не огорчило. Так ей и надо! Теперь не будет говорить гадости.

Когда гости начали расходиться, Антон подошел к Александру.

– Надо поговорить без свидетелей! Это важно и срочно, – тихо произнес он.

Александр не спрашивал ни о чем до тех пор, пока не доставил друга в свою квартиру.

Убедившись в том, что они одни, и никто не подслушивает их, Антон рассказал о знаках и о разговоре с Надей.