что играешь на стороне Александра, верно? – спокойно уточнил он, глядя в лицо Омеге. – Он вцепится в своего долгожданного Великого Светлого руками и ногами и оттеснит всех, кто попробует выпихнуть его на пенсию. И это человек, который запер собственную внучку в саркофаге. Ты знала? Или он умолчал и об этом, как солгал про будущего Великого? – Он насмешливо хмыкнул. – Представь, что маленькая Таисса провела бы внутри субъективные годы, измученная кошмарами и видениями собственной совести. И всё по вине доброго дедушки. Точно хочешь свернуть шею мне, а не ему?

Таиссу невольно передёрнуло. Субъективные годы? Сколько бы это заняло в реальном мире, несколько недель? Если бы Принц не нашёл её… что бы от неё осталось?

– Таисса, это правда? – спросила Элен Пирс.

– Я… не знаю о субъективных годах, – с усилием произнесла Таисса. – Но там было страшно.

– А будет ещё страшнее, если меня разозлить, – холодно подтвердил Вернон. – Кстати, ещё один любопытный момент: твоя достопочтенная бабушка не хочет меня убивать, по крайней мере пока. А вот я не остановлюсь ни перед чем, чтобы снести ей голову. Интересно, она это осознаёт?

Вернон-Кай сделал расчётливую паузу.

– Кому-то вроде Элен Пирс стоит обдумать другие варианты, – его тон сделался мягче, вкрадчивее. – Отложить непоражение на потом. Как насчёт того, чтобы отправиться в мой замок? Думаю, у меня найдутся весомые аргументы, – быстрый взгляд вниз, на Таиссу, – в пользу этого исхода событий.

Глаза Омеги сузились.

– Единственным веским аргументом в твою пользу будет то, что ты её отпустишь.

– Нет, – спокойно сказал Вернон.

Омега сжала широкий клинок сильнее, и по его краям побежала золотистая хищная дуга.

– Тогда нам не о чем говорить.

Вернон-Кай ухмыльнулся. Сейчас он выглядел Верноном до кончиков ногтей – обаятельным, бесстрашным, насмешливым.

– Знал, что ты это скажешь.

Сердце Таиссы перестало биться. Звёзды в разрывах серого тумана всё ещё призывно светили, но Принц Пустоты на них больше не смотрел. Тон голоса оставался прежним, но лицо превратилось в маску.

Он был готов убивать.

– Вернон, – позвал Майлз Лютер.

– Нет. – Принц Пустоты не повернул головы. – Я уже ответил тебе. Дважды.

Таисса глядела на них, и происходящее казалось ей безумным фарсом, сном, от которого она вот-вот проснётся. Вот сейчас Вернон обернётся, подаст ей руку и скажет: «Вставай, Пирс. Время возвращаться домой».

Вот только этого никогда не произойдёт. Отчаяние наплыло на неё чёрным облаком.

Но если она продолжит беспомощно лежать и молчать, будет ещё хуже.

Таисса с усилием поднялась на колени, цепляясь за платформу.

– Хватит, – произнесла она. – Тот из вас, кто убьёт другого, станет убийцей близкого мне человека… и просто убийцей. В первый раз или в двадцатый – это одинаково страшно. Мы не можем калечить друг друга, пока мы способны говорить.

Противники молча смотрели на неё. Мир застыл. Лишь молнии сверкали в облаках.

Секунды, которые Таисса обязана была использовать.

– Нет битвы «почти до смерти», – хрипло сказала Таисса. – Если Майлз умрёт, будет беда. Если Вернон умрёт, будет беда. Не потому, что в итоге сферу сожгут молнии Александра или Страж уничтожит нас всех, а потому что кого-то из них не станет.

– Таисса, нам действительно не о чем говорить, – неожиданно мягко произнесла Омега. – Пока Страж противостоит нам, мы отсюда не выберемся. Я не хочу укладывать Вернона в кому, но больше мы ничего не можем сделать. У нас нет альтернатив. Только драться до конца.

– Или смириться и начать выбирать обои в тон местному колориту, – легко согласился Вернон. – Я бы предложил обнажённых девиц: будет чем отвлечься от мыслей по захвату мира. – Он покосился на Таиссу. – Я не о тебе, конечно. Когда речь заходит о Таиссе Пирс, возможные женихи толпой несутся на ближайший вокзал, спасая свои активы от невесты-хищницы.

– Ну разумеется, – пробормотала Таисса. – В этом вся я.

Несколько секунд Вернон смотрел ей в глаза. В его взгляде было сожаление.

– Кстати, есть ещё один неплохой вариант, – произнёс он. – Умереть.

Он вскинул голову, и взгляды наёмницы Омеги и Принца Пустоты скрестились.

– Будем разговаривать дальше? – с насмешкой уточнил Принц Пустоты.

– Зачем? – спокойно ответила Омега. – Мы оба знаем, чем всё кончится.

Кай-Вернон наклонил голову.

И без предупреждения, без малейшего знака с невозможной скоростью направил платформу в сторону Омеги. Таисса бросилась на корточки, вцепившись в углы платформы.

Но Омега немыслимым образом успела уклониться, отвернув платформу в сторону. Миг, и удар широкого клинка обрушился на Вернона.

В пальцах Принца Пустоты сверкнуло лезвие не длиннее пальца, разом выросшее до полноценного меча и вспыхнувшее белоснежным электричеством по всей кромке. Клинок Омеги со звоном ударил в него, а в следующую секунду уже наёмница вынуждена была отшатнуться от острого удара. Таисса не успела осознать, цела ли та, как клинки вновь со звоном скрестились, расталкивая платформы в разные стороны.

И тут ударил Майлз Лютер. Два клинка в его руках хлестнули прямо перед глазами Таиссы, почти рассекая Вернону сухожилия, но в последнее мгновение Принц Пустоты совершил немыслимый прыжок, ударил ногой в развороте – и мечи чуть не вылетели у Майлза из рук. Платформу отшвырнуло в сторону.

– Я не хочу тебя убивать! – крикнул Майлз.

– Ты много чего не хотел, – бесстрастно констатировал Вернон, парируя следующий удар. – Не хотел, чтобы пятнадцатилетний мальчишка жил с тобой в одном доме, не хотел давать матери видеться с ним, не желал пощадить его друзей, когда они были в полной твоей власти. А теперь мечтаешь заслужить сыновье прощение? Поздновато. Да и не у кого.

Почти тут же платформы вновь сблизились. Миг, и дуэлянты перешли на сверхскорость. И Омега не отставала от остальных, хотя совсем недавно способностей у неё практически не было.

«Неужели Майлз зарядил платформу для тебя?»

– А ты ведь не промах, – лениво заметил Вернон, отводя очередной удар Майлза по скользящей траектории. – Ты не просто хочешь выбраться отсюда, не так ли, Лютер-старший-и-единственный? О нет. Твоя мечта – вывести мою сферу на низкую орбиту над Землёй и объявить себя властелином мира. Или набить карманы артефактами, вернуться домой и навязать Совету свою волю. Добить Светлых парой сокрушительных ударов, если придётся. Сколько там погибнет? Миллиона два?

– Меньше,