– Короче, ты ничего не выяснил.

– Барабанов ведет такую пресную жизнь, что дажепротивно. Единственным его развлечением после работы является сон. Аединственной подлинной страстью – пиво с креветками. У него нет ни кота, нисобаки. Он живет один и только по выходным, строго по списку, ездит в гости кродственникам.

– Родственники Барабанова – это ведь и родственникиБолотова, – подсказал Михеев. – И что там с ними?

– Скукотища. Добропорядочные семейства с кучей детейвсех размеров и габаритов. Ни одного профессора или космонавта, – пошутилон. – Все люди простые и чрезвычайно предсказуемые. Кроме Болотова,конечно. Он единственный, кто, так сказать, выбился в люди.

– А женщина? Есть у Барабанова постоянная подружка?

– Вот с этим полный пролет. Ничего выяснить не удается.

– Может быть, он петляет по городу именно передсвиданиями?

– Да я уверен, что в этом нет никакого криминала.Барабанов отлично знает, что в связи с убийством Ольги Гладышевой его милициябудет проверять. Возможно, что его пассия – всего-навсего замужняя женщина.

– Жена директора торгового центра, – усмехнулсяМихеев.

Лиза прыснула. Она не видела Барабанова и теперь спросила:

– А как он вообще, этот парень?

– Двадцать пять, потрясающее самомнение, хорошаяфизическая форма. Лицо чуть плосковато, глаза близковато посажены, но в целом –экземпляр достойный. По крайней мере для противоположного пола интересен.

– Этого Барабанова надо выследить, – уверенносказал Ратников. – Дима, бери на подмогу ребят, и действуйте. Мы должнызнать, что он делает, когда отрывается от преследования.

– Дим, а может, он все-таки тебя вычислил? –предположил Михеев. – Ты ведь все время катался за ним на одной и той жемашине. Мог и засветиться.

– Этого нельзя исключать, – ответил вместо ДимыРатников. – Пусть теперь Дима не особо прячется. А вы, – он кивнулподбородком на Артема и Михеева, – завтра организуете настоящую погоню.

Втянув голову в плечи, Лиза забежала под козырек подъезда, вкотором проживала Неверова, и принялась стряхивать с себя капли дождя, заполминуты осыпавшие ее плащ миллионами искрящихся крупинок. Апрель в этом годувыдался на редкость дождливым и промозглым. В сумке у Лизы лежала папка сраспечатками разговоров Неверовой с Сухаревым.

О том, что она задумала, Лиза не сказала никому. Не сказала,потому что вряд ли смогла бы сформулировать причину, по которой ее тянулоповидаться с недавней клиенткой. В сердце Лизы засела заноза. Она постояннонапоминала о себе, а тут еще последний торжествующий взгляд Нины Николаевны.

«Неверова – потрясающая актриса, – подумалаЛиза. – Когда ей это выгодно, она изображает наивную простушку. Что ж, ятоже попробую себя в этой роли. Буду говорить всякие глупости с умным видом.Посмотрим, как она отреагирует. Напугает ли ее мой приход? Станет ли онанервничать? Поедет ли куда-нибудь после моего визита? Вдруг возьмет да ибросится к Болотову?» Лиза никак не могла примириться с тем, что сенсационнаяцепочка Болотов – Неверова не получила никакого объяснения.

Она подошла к домофону и, потыкав пальцем в перчатке в табло,набрала номер квартиры Нины Николаевны. Было одиннадцать утра. Хозяйка моглаеще спать. А могла уехать куда-нибудь завтракать.

– Кто там? – спросил знакомый голос.

– Нина Николаевна! – невинным и слегка испуганнымголоском сказала Лиза. – Это Лиза Левашова. Из «Партнера». Ради бога,извините меня за беспокойство. Можно отнять у вас две минуты? Чистаяформальность, я забыла дать вам подписать кое-какие бумаги.

– Да, дорогая, заходите, – у Неверовой былприветливый тон.

Лиза вошла в чистый, светлый подъезд и на лифте с наряднымивыпуклыми кнопками и неизрезанными панелями, который из-за этого показался ейужасно странным, поднялась на девятый этаж. Неверова ждала ее на пороге вдомашнем брючном костюме темно-синего шелка. А может быть, это была пижама. Лизапонятия не имела, для чего предназначается подобный ансамбль.

– Здравствуйте, Лиза! – Нина Николаевна просияланавстречу нежданной гостье чистым, молочно-белым лицом без следа морщинок иусталости. – Проходите в гостиную. Что я вам должна подписать?

– Всего несколько листов.

Лиза скинула туфли и без приглашения сняла плащ.

– Хотите кофе? – спросила Нина Николаевна, синтересом вглядываясь в лицо гостьи.

– Да, – сказала Лиза обрадованно. – На улицеужасно сыро и противно.

Она похлопала ресницами, соорудив самую дурацкую улыбку извсех, что ей приходилось когда-либо изображать.

– Тогда подождите меня пару минут, хорошо?

Хозяйка отправилась на кухню, сделав изящный взмах рукой.Лиза поглядела ей вслед и вздохнула. Так покачивать бедрами способна толькоженщина, убежденная в собственной неотразимости. Оставшись в одиночестве, Лизамгновенно завертелась на месте, жадно оглядывая обстановку комнаты.«Господи, – злилась она на себя, – и что я надеюсь здесь найти, если уменя нет ни времени, ни возможности полазить по ящикам и полкам? Только ШерлокХолмс мог бы, бросив один-единственный взгляд на обстановку, сказать, что в нейподозрительно. Допустим, я – сыщик, – торопила себя Лиза. – Я прихожув незнакомый дом… Да, собственно, так и есть. Окидываю взглядом мебель, стены,потолок. Что мне здесь не нравится?» Лиза тут же прервала мысленный диалог ссобой, потому что ей явно не нравились картины на стенах.

Нет, это были даже не картины, а репродукции. Складывалосьвпечатление, что их спешно вырезали из журналов, сунули в рамки под стекло иразвесили по всей комнате. Сборная художественная солянка: морские пейзажи,абстракции под трехзначными номерами, натюрморты с убитыми утками и виноградом,дебелые обнаженные женщины с залысинами на лбу. Тело одной из таких пышнотелыхкрасавиц явно располагалось некогда на сгибе листа – остались даже дырочки отскрепок. «Какая ерунда, – подумала Лиза. – Не может быть, чтобыНеверова со всей своей утонченностью удовлетворилась подобной дешевкой». Репродукцииявно повесили сюда не навсегда. Значит, они должны были выполнять какую-тоопределенную роль. Какую? Может быть, за каждой из этих рам скрывается помаленькому сейфу, в которых хозяйка хранит свои драгоценности? Лиза неудержалась, подошла поближе и, взяв одну из рамок за уголок, осторожноотодвинула ее в сторону.

Сейфа в стене, конечно, не оказалось. Зато Лиза заметилакое-что другое. Обои под рамой были яркими. Но этот сохранивший свои краскиучасток был по размеру гораздо меньше висевшей здесь сейчас репродукции. Лизапошла вдоль стены, сдвигая все рамы подряд. И везде видела одно и то же –раньше на этих местах явно находились рамы других размеров, иногда они быливертикальными, а не горизонтальными, как теперь. И ни разу не совпадали поразмерам. В одном месте, в самом углу, одна яркая полоса даже вылезала из-подвновь повешенной здесь репродукции.