– Нет, а девице-то ты зачем свой адрес дал, объясни мне, – все никак не могла успокоиться Катерина.

– Инстинкт. Сам не знаю. Да не позвонит она, не каркайте.

– Ну-ну А операции-то как прошли? – Катя поняла, что они не обсудили главное.

– Да хорошо прошли, легко. И, главное, абсолютно одинаково, как у сиамских близнецов. Удивительное рядом.

С Андреем встречались часто, практически каждый вечер. Катя даже не ожидала, что с первого их свидания сразу возникнет такой взаимный интерес. То, что он на нее произвел сильное впечатление, удивления не вызывало. А вот что Смоляков нашел в Кате – женщина никак не могла понять. И всегда-то казалась себе заурядной, а рядом с Андреем это ощущение усиливалось еще больше. Но, как ни странно, у них оказалось много общего. Иногда складывалось впечатление, что они знали друг друга давно, ходили по одним и тем же улицам. Просто в разные дни, поэтому и не встречались.

А почему, собственно, Катя не может понравиться? Она довольно симпатичная, высокая, стильная. И потом, она хорошо делает свое дело, а это накладывает на человека отпечаток. В плане уверенности в себе, в самооценке. Вот только куда все уходит при виде Андрея? Или он не замечает ее комплексов?

– Катюш, ты слушала хор Полянского?

– Не приходилось, а что?

– Это удивительный коллектив, я обязательно тебя приглашу на их концерт. Такого единения я не слышал нигде. Причем они могут солиста посадить в ложу, среди зрителей. И вот в середине произведения в зале встает человек и начинает петь – возникает полная сопричастность.

– Андрей, ты сейчас мне напомнил случай из детства. Я же в музыкальной школе училась. Да-да, по классу фортепьяно, между прочим. Правда, пианино осталось у мамы, я к нему не подхожу, но как-то на сборном концерте выступал хор «Весна».

– Тоже известный коллектив.

– Ну вот, сначала ребята пели со сцены. А потом вдруг рассыпались по залу. Каждый взял кого-то из зала за руки, и, глядя в глаза сидящему человеку, ребята начали петь а капелла. С многоголосием, дивными чистейшими голосами. Это странное, не похожее ни на что ощущение, когда хор не на сцене, а вокруг тебя. Ребята пели о дружбе, о любви, о солнце. Ничего более проникновенного в своей жизни я не слышала. Рассказываю, а у самой мурашки по телу.

Когда возникали такие общие темы, из юности, из ощущений, Катя забывала про свою неуверенность. Но потом какой-то штрих, ничего не значащий, опять вводил ее в замешательство. Ее ли это отношения? Тот ли Андрей человек, который ей нужен? Или она проживает сейчас не свою жизнь, а роль из спектакля? Вот той самой певицы, которую случайно забрали со сцены и посадили в ложу. А петь надо. Может, со стороны и не очень заметно, но певице-то каково?

Но, тем не менее, Катя ловила себя на мысли: ей хотелось нравиться. Женщина тщательно подкрашивала глаза, старательно подбирала наряды. Даже вспомнила про то злополучное, трикотажное, в котором ходила знакомиться с женихом. Выяснилось, что в гардеробе вариантов не очень уж и много, так что все пошло в ход. И все время рассказывала Эсмеральде:

– Ничего не понимаю! Такой мужик, все при нем – ну что ему от меня нужно, а? Как думаешь? Опять никак не думаешь! Слушай, вот хотела тебе электронную поилку купить – не куплю! Тоже мне, характер у нее! И у меня характер…

Потом Катя извинялась перед своей «меховой жилеткой» – зачем снова сорвалась на кошку. Вся беда просто в том, что прошлые неудачи в личной жизни заставили женщину сомневаться и в своей привлекательности, и в своем шарме.

– Я знаю, что тебе нужно. Парфюмер! – торжественно провозгласила Лиза.

– Зюскинда? Там вроде про маньяка, – с сомнением произнесла Катерина.

– Про какого маньяка? У вас, у врачей, никакого чувства юмора, никакой фантазии. Я тебе про духи!

– У меня что, плохие духи? – насторожилась женщина.

Лиза критически посмотрела на подругу.

– Я, признаться, думала, что у тебя их вообще нет. Неужели врачи пользуются духами? Ты ж мне как всю жизнь объясняешь: лучший запах – это запах чистоты!

– Это тебе, Лизавета, объяснит любой медработник, – Катя удивленно покачала головой. – Ну почему, у меня есть флакончик для театра.

– Поглядите на нее, флакончик! Господи, для чего я тебя вожу каждый раз по дьюти фри?! Сдается мне, все уходит на подарки. Духи, Кать, это важно. Это уверенность женщины в себе. Уж не говорю про обольщение, магию и так далее. Но мужик, он идет на запах.

– Не забывай, Лизавета, Андрей – он тоже врач.

– Надеюсь, не только. Мне тут дали один телефончик, могу поделиться.

– Чей? – все еще не понимала Катя.

– Парфюмера. Тетка одна, зовут Эмилия. Встречается с тобой где-нибудь за ланчем, задает вопросы, ты ей рассказываешь о себе, она тебя изучает и потом говорит, какие духи тебе подходят. Стоит полторы тыщи рублей.

– Духи?

– Что «духи»?

– Духи стоят полторы тыщи рублей?

– Нет, Катерина, ты неисправима. Полторы тыщи рублей стоит консультация парфюмера. Духи ты купишь за отдельную плату. Меньше трех тысяч – вряд ли.

– Так, а за ланч кто платит?

– Катя, ну какая разница?! – Лиза всплеснула руками. – Я ей про имидж, а она про какие-то ничего не значащие мелочи!

– По-моему, Лиз, это обман.

– А по-моему, тебе для уверенности совсем даже неплохо! Короче, записывай телефон.

* * *

Катя не только записала, но даже отважилась позвонить, ругая себя на чем свет стоит. Совсем с ума сошла: ради мужика какому-то парфюмеру все про себя рассказывать. Где это видано?!

На том конце провода томно промурлыкали:

– Але, – чем-то сразу напомнив Кате известный персонаж: Эллочку-людоедку.

– Мне сказали, что вы подбираете духи, – пролепетала женщина.

– Так, – так же неопределенно пропели в ответ.

– Ну. Так нам надо встретиться.

– Т-а-а-к, – снова раздалось в трубке.

Может, это автоответчик, закралось подозрение у Кати. Она решила задать прямой вопрос:

– Когда лучше это сделать?

После небольшой паузы в трубке тягуче произнесли:

– Мы сейчас очень заняты, позвоните через недельку.

Катя прям опешила. Вот ведь дела: человек, можно сказать, продает воздух – то есть приди на встречу, немного послушай, еще и поешь, попей за чужой счет, потом с умным видом скажи первое, что в голову придет. И все! И на работу ходить не надо. Учиться тоже ничему не надо. Еще на тебя и смотреть будут, почти как на бога.

Толком Катя даже и не поняла, кто с ней разговаривал: мужчина или женщина. «Мы», значит. Мы, Николай II. Нет уж, сами себе духи подберем, никаких тайн не открывая и ни перед кем не унижаясь. Глупости все это.