—Уже жених?— вскидывает вверх брови.— Надо же, Елизавета Алексеевна, как у тебя стремительно личная жизнь развивается? Позавчера ещё вообще никого не было, вчера парень нарисовался, а сегодня он уже жених. Боюсь представить, что будет завтра. Окажется, что у тебя от твоего Карима семеро по лавкам?

—Марка, а не Карима. И нет, детей мы пока не планируем. Хотим в начале пожить для себя.

—Ну слава богу, а то я уже напрягся,— произносит с явной издёвкой в голосе. Что неимоверно меня бесит.

Гад! Ну какой же гад! Ведь ни единому слову моему не верит! Ну и плевать! Главное — серьёзная мина. Факт отсутствия у меня личной жизни он никак не докажет.

—Кирилл Сергеевич, отдайте, пожалуйста телефон…— повторяю уже более настойчиво.

Зубы сжимаю, удерживая себя от выражений гораздо более крепких. Нельзя. Ни на секунду нельзя забывать, что передо мной стоит мой непосредственный начальник.

Хотя, иногда это бывает трудно. Особенно, учитывая, что сам Горский субординацией себя особо не обременяет.

Чёрт! Вот что он там разглядывает?! У меня, конечно, ничего такого там нет, за что стоило бы переживать. Типо голых фотографий или пошлых переписок. Но всё равно раздражает неимоверно, когда кто-то посторонний копается в телефоне!

Чувство такое, будто в моём нижнем белье копаются. Всё же телефон — это личное пространство. Можно сказать, интимная вещь.

А когда в эту самую интимную вещь лезет гад, который несколько дней назад предложил мне спать с ним за деньги, это бесит вдвойне! Чувствую себя так, будто Горский сейчас у меня в трусах ковыряется, а не в телефоне…

Услужливая фантазия зачем-то тут же подсовывает мне эту картинку, и я чувствую, как моё лицо моментально заливает жаром.

Ну вот зачем я это представила? Идиотка, просто идиотка…

—Не сходится что-то, Елизавета Алексеевна,— мужчина цокает языком, игнорируя напрочь мою просьбу.— Говоришь, что тебе вчера вечером жених звонил, а в журнале вызовов я в это время вижу звонок от какой-то Евы. Или ты своего Карима в телефоне женским именем записала?

Чёрт! Вот же Миссис Марпл недоделанная!

—Марка, а не Карима. И нет, я его женским именем не записывала, мне это ни к чему. Просто сразу после разговора с моим женихом мне позвонила подруга. А его звонок… не знаю… удалила, наверно, случайно…

—Да-да. И переписок у вас с Каримом нет ни одной…

—Он не любит писать сообщения.

—А ну да, точно. Он же у тебя боксёр.

—Именно,— одобрительно киваю.

—А у них, как известно, вечно переломанные пальцы. Тогда понятно почему он у тебя сообщения писать не любит. С кривыми пальцами попасть по кнопкам не так-то и просто.

Козёл!

—Ну и с отсутствием совместных фото тогда тоже всё ясно. Будь у меня вечно расквашенная рожа, я бы тоже не любил фотографироваться.

—Так, всё. Отдайте телефон!

Дёргаюсь вперёд, но Горский молниеносно отходит от меня на шаг, продолжая как ни в чём не бывало исследовать содержимое моего мобильного.

Сволочь бестактная!

—Фотографий совместных нет,— неожиданно мужчина выставляет руку вперёд и сжимает мою талию, удерживая от себя на расстоянии вытянутой руки. Видимо, чтобы я снова не попробовала отнять у него сотовый.— Зато есть твоё очень милое фото в купальнике.

—Что??? К. какой купальник? Нет у меня там таких фотографий, не выдумывайте!

—Обычный. Обычный купальник, Елизавета Алексеевна. Красный такой, без бретелек.

Чёрт! Морщусь, когда понимаю о каком фото говорит Горский. Проклятье, я совсем о ней забыла! Фотке уже больше двух лет! Она была сделана за несколько дней до моего восемнадцатилетия.

Мы с одногруппниками собирались отметить праздник в аквапарке, и я выбирала себе новый купальник. Фотка сделана в примерочной в зеркало.

Красный открытый купальник с внушительным пуш апом…

А в следующую секунду я смотрю на то, как босс вытаскивает из кармана свой телефон и… это что он сейчас сделал? Перекинул себе мою фотографию?!

—Вы что совсем ох… обнаглели!— выпаливаю, когда в следующую секунду мобильный Горского начинает сигналить, оповещая о пришедшем сообщении.— Вы моё фото себе на телефон перекинули!

—Бог с тобой, Елизавета Алексеевна. Тебе показалось,— пытаюсь заглянуть в экран смартфона этого гада, но босс тут же блокирует телефон и убирает его в карман брюк.

—Тогда, что за сообщение пришло вам на мобильный только что?

—По работе,— отвечает с абсолютно каменным выражением лица.

Нахмурившись, всматриваюсь в лицо Горского, пытаясь хоть что-то в нём прочитать, но оно абсолютно непроницаемое.

Нет, ну это невозможно просто! Этот мужчина невыносим!

—Кирилл Сергеевич, отдайте телефон!

Снова делаю рывок вперёд. Прикладываю всю силу, потому что Горский всё ещё удерживает меня за талию на расстоянии вытянутой руки.

Но как раз в тот момент, когда я дёргаюсь вперёд, мужчина вдруг неожиданно ослабляет хватку, и я со всего размаху влетаю в его грудь. С такой силой, что даже скала по фамилии Горский от неожиданности отшатывается назад.

Падает спиной на дверь, а я падаю на него. Мокрые босые ноги скользят по мраморному полу, и я машинально цепляюсь за рубашку босса, чтобы не свалиться и не расквасить себе нос.

—Ну что ты вытворяешь дурочка? Покалечить нас решила?— выдыхает, и я чувствую, как его горячее дыхание касается моей холодной, замёрзшей после дождя кожи. От чего та моментально покрывается мурашками.

—Я… силу не рассчитала,— задираю голову и смотрю мужчине в глаза.

Кирилл

Обхватываю девчонку за талию и прижимаю к себе, не давая ей свалиться.

Хотя, судя по тому, с какой силой она вцепилась в мою рубашку, ей это и так не грозит.

Чёрт, у неё такие холодные пальцы, что я чувствую даже сквозь ткань. Да и вся она сама ледяная и мокрая насквозь. Настолько мокрая, что уже и меня всего пропитала.

Ну просто какой-то косяк ходячий, который за какие-то грехи свалился мне на голову.

Хотя, с чего это свалился? Я сам. Сам её на себя свалил, хрен пойми зачем.

—Ну что ты вытворяешь дурочка? Покалечить нас решила?

—Я… силу не рассчитала,— выдавливает, начиная дрожать ещё сильнее.

Опускаю голову и разглядываю её задранное кверху лицо.

Из-за того, что девчонка босиком, она стала ещё ниже ростом. Если раньше её макушка доставала мне до подбородка, то сейчас едва дотягивается до ключиц.

Маленькая. Чёрт, какая же она маленькая. И худая.

Сильнее надавливаю пальцами и перебираю позвонки, от чего Лиза тут же прогибается в пояснице и сильнее вжимается в меня грудью.