— Кровавый стебель, — пробормотал Нат, качая головой.

— Он несся по плотине, по самому краю, а затем оступился и полетел вниз, в водопад. И я от толчка слетела с него, — Эби трясло, она села, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки. — Я падала с высоты в двести ратуш и видела, как он разбивается внизу о камни, Нат. И понимала, что сейчас также разобьюсь сама. Но мне повезло, — она подняла голову. — Я попала в омут, меня проволокло по камням и выбросило на берег ниже по течению. Но с тех пор… я старалась это преодолеть, очень старалась, но у меня не вышло.

Натаниэль смотрел на опущенную голову с тугими красными косами, на согнутую спину, и с тяжестью на сердце думал, что Горни могло бы и не быть. И что он очень зря придумал и ту дурость с дирижаблем, и эту с пегасами.

— Ни у кого бы не вышло, Эби.

— Это потом в лощине у луга, за камнем, нашли проростки кровавого стебля, — говорила она, словно не слыша. — Семена принесло ветром, а ты знаешь, как он быстро растет. Видимо, Века перед поездкой и отравился, — она зашмыгала носом и замотала головой. — С тех пор, стоит мне оторваться от земли — и я вижу, как падаю на камни, Нат. А стоит увидеть лошадь…

— Я понимаю, — сказал эльф.

— Но если ты кому-то еще расскажешь, я сломаю тебе ноги, — совершенно ожидаемо закончила Горни.

Нат хмыкнул, и они снова замолчали — и не проронили ни слова, пока не вернулся Иму.

— Вожак приказал вам явиться к нему, следуйте за мной, — пегас отвернулся и вновь рванул в долину, не заботясь, идут ли за ним незваные гости.

Пришлось поспевать. Чтобы их не обвинили в неуважении к вожаку, Нат наколдовал быстрое облако: плотную воздушную подушку, которая скользила в двух локтях над поверхностью куда быстрее бегущего во весь опор эльфа. Она была очень энергоемкой, поэтому использовалась крайне редко. Поскольку над землей она поднималась невысоко, Эби спокойно ступила на нее. Ее куда больше беспокоило, что там, куда они направлялись, собралось целое стадо лошадей.

— Соберись, Эбигейл Горни, — настойчиво потребовал Вудхаус, сжав ее руку. — Тебе еще нужно утереть мне нос. Думай об этом, чтобы не упасть в обморок в разговоре с вожаком.

Если бы он начал сочувствовать или жалеть ее, Эби бы очень разозлилась. Но его привычный насмешливый тон вдруг привел ее в норму — она сердито вырвала ладонь, но несколько раз глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

Вожак был огромен, золотист и великолепен — и возлежал под сенью увешанных плодами яблонь в окружении жен и свиты. Это был своеобразный зал приемов, а в свои жилища, горные пещеры, пегасы не приглашали никого и никогда.

— Эйо спрашивает вас, зачем вы явились в нашу долину? — заговорил вожак низким голосом, когда они приблизились и учтиво поклонились. — Двуногие ничего не делают просто так. И не приносят дары просто так. Вам нужны волосы из наших грив, я прав? И вы хотите подкупить нас вашими подарками!

Свита вожака возмущенно и презрительно заржала. Эби, чувствуя, что сейчас точно упадет в обморок, схватилась за Вудхауса.

— Держись, — пробормотал эльф. — Я все возьму на себя.

— Я жду ответа, — нетерпеливо стукнул копытом вожак.

— Уважаемый Эйо! — поклонился эльф. — Ты мудр и проницателен. Ваши волосы — драгоценнейшая награда, которую мы можем только мечтать получить. Но, клянусь, мы не собираемся выпрашивать у тебя их. Только тебе решать, достойны мы вашего дара или нет. И без него мы просим разрешения помочь вам. Нас послала к тебе королева Эринетты. Она узнала, что ваш прекрасный могучий народ одолевает какая-то болезнь, и приказала нам явиться к тебе. Я маг и сведущ в лечении многих болезней. А эта девушка — моя помощница, очень сильная магичка. Позволь нам выполнить повеление нашей королевы.

Вудхаус снова поклонился, и Эби тоже торопливо склонила голову, даже не пытаясь возмущаться, что она никакая не помощница. Довольно и того, что Вудхаус выполняет задание за них двоих.

— Доводилось ли тебе лечить кого-то, кроме своих соплеменников? Или людей? — прогудел Эйо.

— Да, — твёрдо заверил Натаниэль. — Я лечил многих… разумных существ.

Вудхаус говорил о животных и совершенно искренне. Он считал собак умнее некоторых людей, а кошек — много порядочнее значительного количества женщин.

— Докажи, — велел вожак. — У нас уже были маги, но они не смогли ничего сделать, хотя были искусными целителями. Я не верю, что вы поможете, но согласен попробовать. Но без проверки я не подпущу чужака к своим подданным. — Он мотнул головой в сторону пожилого пегаса с седой гривой. — Это мой советник Оби. Поможешь ему — я позволю вам поговорить с моими соплеменниками.

Оби с достоинством вышел вперед. Он чуть прихрамывал.

— Суставы? — едва слышно пробормотала Эби, и эльф одобрительно посмотрел на нее.

— Ты позволишь осмотреть себя, о мудрый Оби? — велеречиво осведомился эльф и добавил несколько восхищенных эпитетов. Горни, слушая, как он заливается, понимала, что ей бы никогда не хватило выдержки и спокойствия общаться с высокомерными пегасами, даже если бы она их не боялась.

Пока эльф щупал опухшие суставы жеребца, Горни наблюдала за малышами-пегас-ли, которые играли рядом с матерями неподалеку. Малыши были ниже ее пояса, смешные и неуклюжие, и их бояться не получалось. Фобия просто не воспринимала их как полноценных лошадей. А вот их матерей — вполне, поэтому Эби старалась на них не смотреть.

Еще она страшно страдала, что сейчас бесполезна и ее задание выполняет Вудхаус. Под руку ему она соваться не собиралась — и из-за страха, и из уважения к целительским умениям, поэтому огляделась, прикидывая, где можно поставить наковальню. Вместо мехов она бы использовала заклинание, печь можно поднять из камня, а молот и наковальня увеличивались так, чтобы с ними можно было бы работать.

Но взгляд ее возвращался к Натаниэлю. Руки с острыми ногтями двигались очень легко, и Эби видела, как закручиваются вокруг колен Оби зеленоватые коконы заклинаний. Эльф обращался с ними, как умелая пряха с нитями, и вот уже уходило воспаление, суставы становились тоньше, сдувались отеки.

— Все, — поднялся Вудхаус. Он даже не устал, только глаза стали яркими, цвета молодой листвы, да острые кончики ушей побледнели. — Мудрый Оби, попытайтесь пройтись.

Жеребец сделал шаг, другой, недоверчиво мотая головой и касаясь губами колен… а потом вдруг загарцевал, сорвался в галоп и несколько раз проскакал вокруг поляны, на которой возлежал вожак со свитой, прежде чем остановиться.