– Хорошо. Теперь давайте вернемся к тому моменту, когда вы с шампанским ходили мимо курительной. Что точно вы видели?

– Я уже рассказывал сразу после происшествия, – опять начал ныть официант.

– Не сердите меня, еще одна попытка помешать следствию – и я вас отправлю в каталажку.

Официант нервно заерзал, испуганно озираясь на молодого полицейского, без устали что-то печатающего у него за спиной, словно желая убедиться, что инспектор не шутит.

– Сперва я не обратил на них внимания, но, идя мимо второй раз, заглянул за портьеру, желая справиться, не нужно ли им чего-нибудь.

– Портьеры были задвинуты?

– Нет, открыты, но те двое стояли в углу, почти возле самых портьер; когда я выходил из кухни, мне их было практически не видно.

– Так, дальше. Вы заглянули…

– Увидел, что они стоят вплотную друг к другу и о чем-то не то шепчутся, не то ругаются, я вначале не понял. Один, которого потом убили, он вроде как усмехался, а второй стоял ко мне спиной, засунув руки в карманы брюк, толстый такой. Даже не толстый, а здоровенный. Когда я кашлянул, чтобы спросить, не желают ли они шампанского, он обернулся, лицо у него было красное и сердитое. Они оба раздраженно махнули рукой, я вышел и больше туда не заглядывал.

– Но когда вы возвращались назад, то должны были их видеть.

– Только спину толстяка.

– И что там происходило?

– Они по-прежнему стояли друг против друга, и, кажется, покойник тыкал пальцем толстому в грудь. А толстый держал в руке бокал и покачивался на носках туда-сюда.

– Когда вы проходили в зал, бокала у него не было?

– Не было.

– А может, он стоял рядом на столике?

– Нет. Не стоял. Только пустые рюмки из-под коньяка.

– Значит, пока вас не было, кто-то другой принес им напитки?

– Вероятно, – протянул официант растерянно.

– Так, хорошо. – Инспектор Питу сделал пометку в блокноте. – Дальше.

– Дальше я встретил дворецкого, он отругал меня, что я еле шевелюсь, и после этого я уже не заглядывал в курительную. А думал только о том, как бы мне не попало.

– Хорошо. Теперь такой вопрос. И подумайте хорошенько, прежде чем отвечать на него. Вы видели еще кого-нибудь в коридорчике, пока бегали с подносами?

– Других официантов. Человек пять. Несколько раз туда заглядывали гости, но, увидев русских, уходили. Жена толстого русского в начале разговора была неподалеку, а потом ушла с каким-то господином.

– А посторонних в коридоре не было? – задал Сарин свой главный вопрос, стараясь, чтобы он прозвучал как можно небрежнее.

– Каких посторонних? – не понял официант. – Поваров? Или журналистов?

– Журналистов?

– Да. Они снимали в начале вечера, но все ушли еще до ужина.

– То есть вы никого не видели? – разочарованно уточнил Питу.

– Нет, – расстроенно покачала головой вконец измученная жертва полицейского.

Опрос следующих двоих свидетелей дал еще меньше результатов. Один из официантов проходил мимо курительной лишь однажды, еще в начале ссоры. Другой и вовсе пользовался второй дверью, расположенной возле оркестра.

Четвертый официант оказался тем самым, который принес напитки ссорящимся иностранцам. Толстый господин окликнул его, когда тот пробегал мимо с подносом, и, взяв себе бокал вина, вернулся к своему собеседнику, напряженно ожидавшему его в глубине комнаты. Больше ничего подозрительного он не видел, так как один из гостей перевернул блюдо с закуской ему на брюки и он какое-то время в зале не появлялся.

Следующий официант вышел в коридор из буфетной, когда раздался пронзительный крик, он бросился к курительной, но у входа уже толпились три человека: кричащая дама и двое мужчин. Он сразу развернулся и побежал доложить старшему официанту.

Время шло, но никаких намеков на возможного подозреваемого по-прежнему не было. Сарин Питу, мокрый от нервного напряжения, всклокоченный, вызвал из коридора одного из трех оставшихся официантов. При таком раскладе беседа с сотрудниками службы безопасности теряла всякий смысл.

– Расскажите, как часто в течение вечера вам приходилось проходить мимо курительной комнаты, – спросил инспектор усталым, лишенным надежды голосом.

Пожилой, но подтянутый человек, сидевший напротив инспектора, ответил после минутной паузы тихим, спокойным, четким голосом:

– Я не менее семи раз за вечер проходил мимо курительной. И не менее четырех из них – во время пребывания в ней русских бизнесменов.

Инспектор Питу выпрямился на стуле, вперив в допрашиваемого широко раскрывшиеся от удивления глаза.

– Продолжайте.

– Когда я проходил первый раз, господа как раз входили в комнату, оба с крайне нелюбезными лицами. Когда я проходил во второй раз, ссора была в самом разгаре. Но вот что любопытно: назад я возвращался спустя пять минут и видел, как более высокий и стройный господин пытался взять второго за руку и увести из курительной. Но плотный господин этого явно не желал. – И официант многозначительно взглянул на инспектора.

– И что? – весь подался вперед инспектор.

– Ничего. Я был при исполнении и не имел права терять ни минуты, – гордо выпятив грудь, ответил этот служитель салфетки и подноса.

– Скажите, кем вы работали до того, как стать официантом? – задумчиво спросил инспектор, снова оседая на стуле.

– Никем. Я всегда работал официантом, – достойно ответил опрашиваемый.

– А каково ваше образование?

– К сожалению, я не смог закончить школу. Надо было помогать семье, – грустно ответил пожилой официант, свесив на грудь седоватую голову.

– У вас крайне интересная манера изъясняться, – проговорил Сарин, глядя с прищуром на своего визави.

– Это от привычки к чтению. Я обожаю читать. Моя страсть – детективы! – И он заговорщицки наклонился к инспектору: – Это первое преступление, в котором я принимал непосредственное участие.

– В каком смысле? – напрягся инспектор Питу.

– Я его расследовал! – И официант гордо взглянул на обоих полицейских. – Как только это произошло и нас закрыли в буфетной в ожидании допроса, мои коллеги, естественно, принялись обсуждать происшествие. Я слушал очень внимательно и все запоминал, а потом дома много размышлял. И вот что я вам скажу. В коридоре был посторонний.

– Что?

– Да. Мой коллега, тот, что дожидается в коридоре, тоже его видел. Человек прятался за занавесом. Но его все равно увидел будущий покойник. Вот после этого я и видел, как он хотел вернуться в зал под руку с другим русским.

– Что? Что вы говорите? – никак не мог поверить в услышанное инспектор. – Почему об этом нет ни слова в протоколах ваших прошлых допросов?