– Я и так совершила глупость, задержавшись здесь слишком надолго.

Он какое-то время сосредоточенно думал, глядя на дорогу.

– Есть способ оставить тебя здесь, – наконец произнес Дэн.

Ее сердце тревожно екнуло в груди. Она не спускала с него ярких блестящих глаз, не в силах произнести вслух свой вопрос.

– Ты можешь жить в моем доме, – сообщил он вполголоса.

– Исключено, – замотала головой Эшли.

Но Дэн продолжал, как будто не слышал ее возражения:

– В хижине будет тесновато. Там все еще живут выдры, сова, и камышовый кот, и несколько диких собак, но…

– Дело не в том, тесно там или нет! – поспешно пере била Эшли. – Я была бы довольна и счастлива, даже если бы жила в одной комнате с… твоими мохнатыми друзьями. – Она провела кончиком языка по пересохшим губам. – Но мне не чем будет платить, Дэн.

На самом деле она подумала о том, что вовсе не мохнатые друзья, а сам Дэн, с которым ей придется делить хижину, станет искушением, перед которым не устоит даже святая. Какие бы решения она ни принимала и как бы ни стремилась избежать ненужных привязанностей.

– Об оплате можешь не беспокоиться, – как ни в чем не бывало сообщил Дэн, – центру всегда не хватает денег, и нам не на что нанять еще одного помощника, но мы до зарезу нуждаемся в лишней паре рук. Ты могла бы работать на нас на общественных началах. Во всяком случае, я определенно буду перед тобой в долгу, если ты поможешь ухаживать за больными и ранеными зверями, собранными у меня в хижине. В обмен на койку и стол. Это будет честная сделка?

– А чья это койка? – Эшли посмотрела на него, не скрывая недоверия.

– Твоя собственная койка, в твоей собственной комнате – если только ты не пожелаешь нести службу и в ночные часы! – лукаво улыбнулся он.

– Даже и не мечтай! – рассмеялась Эшли.

Дэн посмотрел на нее и выразительно приподнял бровь.

– Если быть точным, хижина целиком зарезервирована для хвостатых и крылатых созданий, но совсем рядом у меня есть домик на берегу. – Дэн улыбнулся и пообещал: – Я останусь в хижине. А ты поживешь в домике, пока не подвернется подходящая работа и жилье.

Эшли уставилась на него как на сумасшедшего и отчаянно замотала головой.

– Эшли, пожалуйста, не отказывайся так поспешно! Дай себе труд хотя бы обдумать мое предложение!

Растерянная, ошеломленная, она лишь молча кивнула, радуясь про себя, что он не в состоянии читать ее мысли. Может пройти немало времени, прежде чем она найдет подходящую работу и квартиру, чтобы дождаться, пока в «Палм-Эйр» ее сочтут достаточно здоровой и снова допустят к полетам. С другой стороны, она вот-вот должна была получить чек от страховой компании. Тед сказал, что если она с умом вложит эти деньги, то обеспечит себе приличный доход до конца жизни. Она украдкой вздохнула. Даже чек не спасал положение. Она не хотела сидеть сложа руки, она любила работать и любила общаться с людьми. А работа в центре подразумевала множество новых лиц, она могла бы вернуть ей общительность и веру в себя. Настоящим бальзамом станет для нее одно то, что она будет постоянно видеться с Дэном. Да и кто еще отважится взять на службу сомнительную особу, готовую в любую минуту удариться в истерику или впасть в депрессию? А он не просто предлагает ей работу – он предлагает за это платить!

Следует отказаться от этого великодушного предложения сию же минуту, пока он сам об этом не пожалел! Но с другой стороны – домик на берегу… Может быть, покой и уединение помогут быстрее восстановить душевные силы? А Дэн? Он постоянно будет где-то рядом. И Эшли не сможет думать ни о чем, кроме его близости…

– Нет, Дэн, спасибо. Это не сработает.

– Послушай, Эшли, это не я – это ты делаешь мне одолжение! – От волнения Дэн даже охрип. – Я устал один бродить по дому и разговаривать со стенами! – Он овладел собой и улыбнулся: – Я уж не говорю о том, как мне надоело говорить с самим собой!

– Не может быть! – Ее серебристый смех рассыпался в мягком вечернем воздухе.

Но Дэну было не до смеха. Он выглядел совершенно серьезным, а когда заговорил, Эшли стало немного страшно: такое напряжение и убежденность зазвучали в его голосе.

– Я тебе нужен, Эшли. Я ведь не прошу ни о чем незаконном, не так ли?

– Совершенно с тобою согласна – здесь нет ничего незаконного.

– И ты тоже нужна мне, Эшли, чтобы было с кем делиться своими мыслями, надеждами и мечтами о будущем этого острова. А кроме того, мне требуется помощь, чтобы ухаживать за больными, ранеными и брошенными созданиями, нашедшими у меня приют!

Она отвернулась, не в силах равнодушно смотреть на неистовую надежду, полыхавшую в глубине его глаз.

– Я… я должна все как следует обдумать, Дэн. – На самом деле она отчаянно пыталась найти подходящие слова, чтобы облечь свой отказ в самую безобидную форму.

Дэн не отвечал. Машина поглощала милю за милей, а они все молчали, погруженный каждый в свои мысли. Дорога снова шла через лес. Внезапно Дэн затормозил и свернул на небольшую просеку, едва заметную в вечерних сумерках. Насвистывая какой-то легкомысленный мотивчик, он ловко объезжал препятствия, то и дело возникавшие на этой лесной дороге.

– Куда мы едем? – еле слышно поинтересовалась Эшли.

– Домой.

– Домой? То есть к тебе?

– Точно!

– По-моему, мы сошлись на том, что я должна подумать. – От волнения кровь зашумела у нее в ушах.

– Точно! – откликнулся он с непробиваемым благодушием. – И у тебя было достаточно времени, чтобы подумать – целых десять миль! Так что теперь все решено!

У Эшли отвисла челюсть.

– Но разве я давала согласие…

– Молчание – знак согласия! – Он буквально лопался от самодовольства! – Тихо! – Дэн прижал пальцы к ее губам, не давая даже рта открыть, чтобы выразить свой протест. – Ты всполошишь моих пациентов! – Машина затормозила перед грубым бревенчатым домом, угнездившимся под сенью высоких пальм. Дэн весело сообщил: – Вот мы и дома!

Эшли присмотрелась и ахнула от удивления. Она ожидала увидеть что-то убогое, вроде «хижины дяди Тома». Дом оказался раза в два больше того, что Эшли успела себе представить, с небольшой пристройкой в задней части, застекленными окнами и массивным дымоходом, обещавшим тепло и уют настоящего очага в промозглые зимние дни.

– Если это и хижина – то самой шикарной планировки! – выдохнула она, с трудом приходя в себя.

– Вряд ли она получит первое место на конкурсе – хотя здесь есть четыре комнаты. Одна служит мне рабочим кабинетом, две другие забронированы для братьев наших меньших, а еще в одной, – он лукаво улыбнулся, – я преклоняю свою усталую главу, когда ночую у одра больного друга. В задней пристройке – небольшая кухня и ванная.

Эшли обратила внимание на территорию, огороженную проволочной сеткой на деревянных столбах.