Она медленно обвела взглядом белый песчаный пляж, доходивший до уютного изумрудного оазиса перед домом. Обложенный белыми камнями глубокий бассейн сверкал и переливался на солнце всеми оттенками голубого и синего, словно огромный живой самоцвет. Вокруг бассейна стояли легкие металлические столы и кресла, выкрашенные в желтый цвет и укрытые в тени перистых пальм.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! – вырвалось у Эшли. – Такое бывает только в кино!

Теплый многозначительный взгляд Дэна надолго приковал ее к себе, не позволяя отвернуться.

– Это ты слишком хороша! Ты прекраснее любой звезды, что сверкает на небе или на море, и…

Она улыбнулась и остановила его, прижав пальцы к губам:

– Это ты слишком хорош, Дэн Кендалл! – Ей ужасно хотелось поверить в его слова, но она не отважилась на такую дерзость. В сотый раз ей пришлось напомнить себе о том, что любые чувства, любые связи только осложнят ей жизнь и отсрочат возвращение в реальный мир. И прежде чем он успел продолжить свою хвалебную речь, она прошептала: – Дэн, покажи мне все остальное в этом доме, – резко отвернулась и поспешила к лифту.

Пока они спускались, Дэн не сводил с нее внимательного добродушного взгляда, но не проронил ни слова. Тем временем лифт остановился на следующем этаже.

– Здесь три спальни. Ты можешь выбрать любую на свой вкус.

Хотя две первые спальни были просторными, полными воздуха и света и прекрасно обставлены, Эшли буквально влюбилась в третью комнату, как только переступила ее порог. Она располагалась точно под кабинетом Дэна и выходила окнами на залив. Эти огромные окна составляли целую стену и открывались на балкон, перед которым бессменным часовым стояла огромная австралийская сосна. Окна можно было закрыть плотными шторами из синего шифона, а над кроватью с атласным покрывалом и высоким изголовьем был устроен синий балдахин. Сейчас он был поднят и собран в пышные складки. Эшли повернулась к Дэну, возбужденно сверкая глазами.

– Это самая бесподобная комната, которую я видела за всю свою жизнь! Наверное, если я буду спать в этой кровати, то почувствую себя настоящей тигрицей в своем логове в джунглях!

– Отныне она твоя! – провозгласил Дэн с довольной улыбкой. – Зарезервирована для спящей тигрицы!

Продев ее руку в свою, он повел Эшли на балкон, откуда по деревянной лестнице можно было спуститься прямо на открытую террасу, огибавшую весь дом. Через стеклянные раздвижные двери они попали на уютную сельскую кухню. Белые круглые плафоны, свисавшие с чистого потолка, мягко освещали буфет из мореного дуба, разделочные столы и полки, на которых чего только не было! Эшли долго разглядывала эту роскошь. Но ее все сильнее тревожило ощущение пустоты, лишавшее эту комнату половины своей прелести.

– Здесь все такое красивое, Дэн… как картинка с журнальной обложки. Знаешь, когда даже страшно до чего-нибудь дотронуться.

– Это все действительно нетронутое, – грустно откликнулся он. – Никто ничем здесь не пользовался. Я выстроил этот дом для своей жены… чтобы поднять ей настроение, чтобы ей было чем заняться, когда она вернется из больницы. Но она так и не вернулась…

Болезненная судорога перехватила горло Эшли. Ей хотелось обнять Дэна, чтобы прижать к себе и утешить. И она еле слышно прошептала:

– Мне очень жаль.

Он заставил себя улыбнуться и сменил тему.

– Обычно я готовлю себе в хижине. – И внезапно, словно его осенила гениальная идея, Дэн просиял: – Может, ты приготовишь здесь что-нибудь прямо сейчас? К примеру, омлет?

Еще ни разу за все время их знакомства Дэн не казался ей таким одиноким и лишенным человеческой ласки и заботы. И Эшли с улыбкой пообещала:

– С удовольствием!

– Вообще-то здесь нет никаких запасов, – тут же признался он, беспомощно разводя руками, – но я заскочу к Бейли и накуплю всякой всячины!

Они не спеша прошлись через столовую по сверкающему гладкому паркету, мимо стола со стеклянной столешницей, бамбуковых кресел и мягких диванов с белоснежной обивкой, ножки которых утопали в бледно-голубом пушистом ковре. Над столом висела бронзовая люстра с канделябрами в виде львиных лап.

Застекленная стена в гостиной открывала великолепный вид на залив. Эшли прошлась взглядом по рыжему плюшевому ковру, широкому удобному дивану со множеством подушек и огромному камину со старинным корабельным хронометром на (мраморной полке. У нее вырвался восхищенный вздох. Этот элегантно обставленный дом с приглушенным освещением и романтической музыкой выглядел как настоящая мечта.

Эшли даже подумала, что он слишком совершенен – как декорация к кинофильму, которой рано или поздно суждено быть разобранной и унесенной на склад. Она не сразу сообразила, что же внушает такие тревожные мысли в этом чудесном месте. Дом явно нуждался в человеческом присутствии, в женской руке. Внезапно ей захотелось поселиться здесь самой, чтобы внести в дом любовь, тепло и веселье, чтобы оживить эти гулкие стены. Она тут же выругала себя за излишнюю мечтательность. В ее состоянии о любви нечего было и думать!

Они спустились в лифте на первый этаж, и когда Дэн распахнул массивную дверь гаража, Эшли сдавленно пискнула от удивления. В просторном помещении, рассчитанном на три автомобиля, в гордом одиночестве сверкал полированным серебром огромный седан. Все было, как полагается: колеса с белыми ободами и женская фигура, стоящая на коленях на радиаторе.

– Это же настоящий «роллс-ройс»! – Она удивленно посмотрела на Дэна.

– «Серебристое Облако», выпуск пятидесятых годов, – торжественно кивнул он.

– И ты никогда на нем не катаешься?

– Вообще-то он мне не нужен, – небрежно отмахнулся Дэн. – Я выкупил его у друга. Ему срочно потребовались деньги.

Эшли не могла не восхититься щедростью этого великодушного, отзывчивого человека. И с улыбкой заметила:

– Похоже, это твоя судьба – подбирать несчастных загубленных созданий и держать их…

– И давать им кров! – перебил Дэн с неожиданной горячностью. – Я никогда не делаю из них пленников! Я всегда отпускаю их на свободу, как только они к этому готовы.

Уж не пытается ли он что-то втолковать и ей, Эшли, намекая на будущее расставание? Впрочем, не важно. Она и сама не заметила, как успела прийти к определенному выводу, бродя по этому сказочному дворцу. И теперь она абсолютно точно знала, что не должна была даже близко подходить к «Кендаллз-Идену». Но ей не хватит сил, чтобы устоять перед искушением. Придется пойти на уступки собственной слабости и пожить здесь хотя бы до того… как она не вернется к полетам в «Палм-Эйр». Приняв решение, Эшли моментально приободрилась. Теперь ей стало гораздо интереснее смотреть в будущее.

Они уселись обратно в малолитражку, и пока его величество возвращался по лесной дороге на скоростное шоссе, Эшли уточнила:

– Теперь назад к Джессамин, верно?