Тот широко улыбнулся в ответ.

— Да, они к нам заходят иногда. Месье Жарден и месье Клермон.

— И как мне их найти? — нетерпеливо прозвучал мой следующий вопрос.

— Они частенько захаживают сюда пропустить стаканчик или выпить чашку кофе. А вот где они живут… — парень задумался, наморщив лоб. — Лучше Вам спросить в самом представительстве.

В этот момент его отвлёк клиент — толстый господин, обмахивающийся широкополой шляпой. Но я не собирался отставать от бармена, и когда он освободился, снова попытался завладеть его вниманием. Он встретился со мной глазами:

— Да, простите. Это находится на набережной около Французского сада.

С этой информацией я и вернулся к Папаше Гийому за наш столик. И как раз во время: нам подали заказанное блюдо. Несмотря на жару, аппетит у нас был отменный. Под ворчание моего наставника: «Баранина могла быть и помягче, в бобах слишком много перца, лепёшкам до наших багет очень и очень далеко», — мы быстро расправились с нашей трапезой.

Папаша Гийом замахал рукой, и вскоре к нам подошёл официант. Араб быстро убрал посуду, и мы остались ждать кофе и бренди. Белоснежные фарфоровые чашки, придавали особый вкус ароматному напитку. Но стармех знал толк в кухне: пузатый бокал с янтарной жидкостью был главным украшением стола, и я не мог с ним в этом не согласиться. Какое-то время мы наслаждались фантастическими напитками, всё больше и больше проникаясь чувством бренности бытия. Говорят, время лечит, но в данное мгновение, я понимал, что бренди обладает не меньшей властью, все мои недавние беды, в том числе вчерашнее сообщение о падении Парижа, уже отдавались только отдалённым тупым давлением где-то внутри. Прикрыв глаза, я был готов просидеть так целую вечность.

Но моё парящее состояние было прервано неожиданными звуками покашливания над моим ухом. Я приоткрыл глаза и осмотрелся: передо мной стоял невысокий месье в белой рубашке, серых брюках и белой шляпе. Я немного удивлённо воззрился на него. Мужчина приподнял свою шляпу.

— Добрый день, разрешите представиться. Месье Жарден, служу в местной дипмиссии, — он надел шляпу, потом, отведя на секунду взгляд, печально добавил: — Или, может быть, уже служил… — но, встряхнув головой, снова посмотрел на меня. — Рауль, — мужчина кивнул в сторону бара, — сказал, что Вы разыскивали меня, — его маленькие глазки пристально наблюдали за мной.

— О, месье Жарден, присаживайтесь, — я пододвинул ему стул. Папаша Гийом, прикрыв глаза, не обращал на нас никакого внимания — наверное, мысленно он находился сейчас в другом месте.

— Меня зовут Викто́р Ракито́ф, матрос с сухогруза «Бретань», — представился я.

— Чем могу быть полезен? — месье Жардена присел на предложенный стул, его круглое лицо выражало озабоченность.

Я обрисовал ему ситуацию, в которой оказалась Надэж Растиньяк на Мальте. Он внимательно слушал, обмахиваясь своей шляпой. К концу моего рассказа его глаза неожиданно заблестели. Он начал нетерпеливо постукивать ногой. Я закончил свой рассказ, и он тут же быстро заговорил:

— Месье Ракито́ф, это какое-то чудо, действительно такие совпадения — редкость, но счастливая редкость, — он поудобнее устроился на стуле.

Заинтригованный я ждал объяснений, и они не заставили себя ждать.

— К счастью, несколько сотрудников дипломатического представительства из Триполи депортировали в Египет, в Александрию. И, действительно, среди этих сотрудников есть месье Жорж Лаваль. И, как Вы говорите, муж оставшейся на Мальте молодой дамы.

— Точно в Александрию?! — на моём лице, наверное, читалось недоверие.

— Не сомневайтесь, месье Ракито́ф, — круглолицый мужчина заулыбался. — Конечно, их должны были вывезти в Западную Африку, но из-за спешки и отсутствия подходящих судов наши дипломаты сели на первый попавшийся союзнический корабль. Им оказался британский пароход, шедший в Александрию.

— И где мне теперь разыскать месье Лаваля? — я задал резонный вопрос.

— К сожалению, я не знаю, — мой визави развёл руками, — но в конторе есть адреса, по которым они снимают жильё.

Я уже открыл рот, чтобы попросить его об одолжении, но он опередил меня.

— Как только его встречу, а это будет сегодня вечером, обязательно ему всё расскажу, — маленькие глазки радостно блестели. — Он найдёт Вас на судне? — задал он вопрос.

— Да, конечно, — подтвердил я и ещё раз повторил свои данные: — Восточная гавань, «Бретань», Викто́р Ракито́ф.

На этом мы и разошлись. Месье Жарден отказался остаться с нами — он явно куда-то торопился, После его ухода Папаша Гийом приоткрыл глаза и сделал новый глоток бренди.

— Это очередной предатель?

— Почему предатель? — удивлённо посмотрел на него.

— Все они предатели, начиная с премьера-идиота Рейно и кончая такими прислужниками, как этот, — безапелляционно заявил мой патрон.

Я пожал плечами Желания дискутировать с подвыпившим стармехом сейчас не было — меня больше занимал неожиданный поворот, связанный с появлением мужа Надэж. Почему-то мне было это неприятно, но копаться в причинах этого не хотелось, и я снова уделил всё внимание аромату, поднимающемуся из бокала.

Так протекал час за часом, бокал за бокалом. Полукруглые арки над колоннами галерей, крики ослов, томная жара, шелест бормотания за соседними столиками — всё это заставляло меня снова почувствовать отчуждённость от внешнего мира. Я как будто находился в какой-то восточной сказке. В памяти всплывали книжные образы из «Альгамбры» Ирвинга Вашингтона.

Время клонилось глубоко за полдень, и нам необходимо было возвращаться на судно. Осторожно перебирая ногами, мы отправились в обратный путь. Шли медленно, поддерживая друг друга; останавливались, восхищённо рассматривая проходивших мимо европейских дам, задираясь к попадавшимся навстречу британским солдатам. Иногда Папаша Гийом вдруг замирал, показывая то на здания, то на пальмы.

— Ты не поверишь, Малыш, но в Марселе такое же, но лучше и больше.

Но никто не обращал на нас особого внимания, поэтому мы добрались до «Бретани» живы и здоровы, но держались на ногах неуверенно.

К нашей огромной радости «Бретань» снова стояла около причала. Очевидно, рано утром намечалась погрузка. Мы начали орать, призывая спустить трап. Наконец, выглянул Жак. Посмотрев на нас, он всё понял, и через минуту мы, раскинув руки в стороны и смешно балансируя на узком мостике, двинулись на корабль. Под смех вахтенного наша пара вскоре оказалась на судне. Мягко толкая в спины,