– Черт, ничего сухого-то у меня нет!

Женя покопалась в вещах, бросила ему полотенце:

– Возьмите. Обмотайтесь, а вещи разложите на песке или развесьте на тальнике. Они на таком солнце быстро высохнут. Саша, вот, и ты держи полотенце.

– Сама вытирайся, – буркнул он. – Я потом.

– Горячего бы выпить, – простучал Игорь зубами, выходя из-за тальника в полотенце, обвязанном вокруг бедер, и торопливо раскладывая на песке одежду. У него было тело спортсмена: мускулистое, подтянутое. Мокрые черные волосы он пятерней зачесал назад, открыв высокий лоб.

«Красивый парень, – подумал Саша, – то-то Алка будет страдать!»

– Горячего или горячительного, – продолжал Игорь. – У вас ничего такого нет, ребята?

– Какао! – вспомнил Саша, хватая вещмешок. – У нас есть горячее какао. Так что, Женька, зря ты Тамаму ругала! Она как раз наша спасительница! Сейчас попьем и согреемся.

Он открыл термос, налил в крышку-стакан, протянул Жене.

– Я не хочу, – буркнула она, однако Саша сердито прикрикнул:

– Пей! Заболеть решила?

Женя с отвращением выпила какао, потом вернула стакан Саше, проворчав:

– Не такое уж оно горячее. Пейте сами.

Саше ужасно хотелось глотнуть какао, однако, снова наполнив стакан, он протянул его Игорю. Законы гостеприимства, черт бы их подрал!

Тот цедил неспешно, с удовольствием, исподлобья поглядывая на Женю, которая задумчиво водила полотенцем по плечам, словно не замечая свалившейся бретельки купальника. При этом она тоже то и дело посматривала на Игоря.

– Выпил? – сердито спросил Саша, которого вдруг начали раздражать эти переглядки. В жизни он не видел, чтобы Женька так таращилась на какого-нибудь мужчину. Всегда свысока, насмешливо, а тут… как на божество, честное слово! Противно стало… и как-то тревожно. – Ну, ты выпил какао?!

Игорь, не сводя глаза с Жени, резко протянул Саше стаканчик – и локтем нечаянно вышиб у него из рук термос.

Тот перевернулся, упал – и сладкая молочно-коричневая жидкость мгновенно впиталась в золотой песок.

– Что ж ты наделал?! – воскликнул Саша, невольно сглотнув слюну.

Ему никто не ответил.

Он поднял голову. Игорь и Женя все так же неотрывно смотрели друг на друга.

– Черт, теперь мне не согреться, – пробормотал Саша, выхватывая у Жени полотенце и набрасывая на плечи.

Она словно и не заметила ничего.

Да что с ней такое?!

– Если ты замерз, полежи на горячем песочке, живо жарко станет, – пробормотал Игорь, не взглянув на Сашу. – А мы прогуляемся. Пошли?

И протянул Жене руку. Она подала ему свою.

Пальцы их сплелись.

– Пошли скорей, – пробормотал Игорь низким, словно бы отяжелевшим голосом.

– Женька, ты куда? – воскликнул Саша, ничего еще не понимая, но вдруг испугавшись чего-то так, как никогда и ничего еще не пугался.

Она не ответила.

– Женька, стой!

Саша бросился вперед, схватил было Женю за руку, сжал пальцы, но она тряхнула ладонью, будто сбрасывая докучливое насекомое, и Саша почувствовал, как по его телу прошел болезненный разряд.

– Ты что?! – прохрипел он. – Ты что делаешь?!

– Отвяжись, – бросила Женя, не оборачиваясь.

Голос у нее был чужой, тяжелый, и звуком его Сашу отшвырнуло назад, как если бы Женя метнула ему в грудь камень.

Он неуклюже плюхнулся на песок.

«Что это? Что это?!» – Мысли путались в голове, в висках стучало.

Саша тупо глядел на протянувшуюся по песку цепочку следов, оставленных двумя парами ног.

Они исчезали за увалом.

Там, куда ушли Игорь и Женя.

И внезапно, словно глаза его обрели некое сверхъестественное зрение, он увидел, что эти двое делают там, за увалом.

На это смотреть он не хотел! Не хотел!

Отвернулся, бросился к воде… прикосновение амурской волны поначалу показалось разгоряченному телу обжигающим, но постепенно и тело привыкло, и Саша немного успокоился.

Ну что ж, понравился парень Женьке – вот и… Конечно, Саша считал ее недотрогой, да она такой раньше и была, но, может, влюбилась в этого Игоря неодолимо, а он в нее влюбился?

Конечно, о такой штуке, как любовь с первого взгляда, Саша слышал. А теперь увидел, как это бывает. Смешно и грустно! Главное дело, всё вышло совершенно как в «Тристане и Изольде»! Забавное получилось совпадение. Недавно как раз книжку про такие чудеса читал – и вот, пожалуйста, наяву с этим встретился! Вот она, правда жизни!

Выпили какао – и воспылали друг к дружке пылкой страстью. Хотя «Тристан и Изольда» не какао пили.

Да без разницы, какао тут вообще ни при чем. Или при чем?

Может, Тамара налила какого-нибудь приворотного зелья в какао? Да чушь, конечно! Откуда, во-первых, Тамаре этого зелья взять, а во-вторых, она же не знала, что на них с неба, вернее, с горящей баржи, свалится Игорь. По идее какао выпили бы Саша с Женей и… И что? Одурели бы от вожделения?

Бред собачий!

При одной только мысли, что он мог бы заниматься с Женей тем, чем она сейчас занимается с Игорем, Саша почувствовал тошноту. Никакое чертово какао или что угодно не заставило бы его это делать! Женька – подружка, одноклассница, она, можно сказать, сестра, но только не любовница. Нет, то, что Саша чувствует сейчас, – это никакая не ревность. Это… страх за нее, жалость – и оторопь какая-то. Оторопь перед предчувствием, что жизнь их теперь изменится. Пугающим образом изменится!

Вообще если между двумя людьми вспыхивает такая, будем называть вещи своими именами, дикая и неукротимая страсть, какая вспыхнула между Женькой и Игорем, они, скорее всего, не захотят больше расставаться и решат пожениться. Интересно, у Игоря есть где жить или Женя приведет его к ним домой? Тамара этого не потерпит, конечно… Придется им поселиться где-нибудь в другом месте. Комнату снимут. А на какие шиши? Женьке в газете не так много платят. Возможно, Игорь хорошо зарабатывает? А он вообще работает или студент? Совершенно неизвестная величина вдруг вклинилась в жизнь! Так или иначе, Саша Женьку потеряет. Она станет чужой женой, потом нарожает этому Игорю детей и про верного друга, рядом с которым прошла ее жизнь с самого детства, конечно, забудет.

Черт! Саша с досадой зажмурился, притих, мучаясь от обиды, от мыслей о Жене, поддаваясь печали и усталости, – и не заметил, как задремал.

Проснулся от того, что рядом кто-то втихомолку, но довольно виртуозно матерился.

Саша лениво открыл глаза – и увидел прямо напротив своего лица мужские ноги. Вернее, одну босую ногу, на которой мужчина скакал, пытаясь просунуть другую в брючину.