— Потому что у вас с ней примерно как полгода любовь, — наклонившись ближе к родителю, с широченной улыбкой выдала я. — С чем тебя поздравляю и чему очень рада. Пап, а вот краснеть до ушей — совершенно не обязательно.

Следующее утро понедельника прошло у меня как день сурка. А именно — к восьми пришла в кабинет, прождала Снежану целый час, но она так и не появилась.

— Да и живи ты, как хочешь, — шлёпнув ладонью по столу, раздражённо вслух гаркнула я, поднялась с кресла, но тут же осела обратно.

Нет, в прошлый раз Снежана выглядела очень уверенной в своём решении поменять жизнь. Проще всего махнуть на человека рукой и сказать, ну если ему не надо, то и мне тем более. А если Снежана не просто так собеседование пропустила? Вдруг у неё что-то стряслось? Может, ей помощь нужна!

— Никита, ты спишь? — постучав в дверь спальни Беркутова, поинтересовалась я, хоть и точно знала, конечно же, эта большая и вредная сова ещё дрыхнет. Но как иначе мне его было ещё разбудить? — Можно войду? Мне очень надо.

Естественно, за дверью никто не отозвался.

— Молчание — знак согласия. То есть, Беркутов, имей в виду, я захожу.

Шторы в спальне плотно задёрнуты, но полумраком даже не пахнет. Отчётливо видна каждая деталь, особенно распластанная на белоснежных простынях загорелая и голопопая тушка Никиты. Разве взрослые люди так спят? Всегда считала, что в самозабвенной позе звёздочки могут сопеть лишь беззаботные дети. Хотя вот чего я придираюсь? Беркутов лежит на животе, сам собой прикрывает самое интересное, и на этом ему спасибо и низкий поклон.

— Подъём, — зачем-то приподнявшись на цыпочки, пропела я. — Нужна твоя помощь. Ни-ки-та. Никита. Да Никита, в конце концов, просыпайся уже!

Мужчину звала я не то чтобы в полный голос, а, можно сказать, криком, ещё и ногой об пол топала, но он даже ухом не повёл. Как пускал на подушку слюни, так и пускает.

Подходить к Беркутову ближе, чем я сейчас, совершенно не тянет, особенно с учётом того, что он, сволочь такой, нагишом. Но, видимо, пока его за какую-нибудь конечность как следует не подёргаю, фиг вам разбужу.

Для начала решила потревожить пятку Никиты, а именно — её пощекотать.

Результат — либо Беркутову буквально на днях делали педикюр, либо у него от природы мягкая на ступнях кожа. Завидно, блин. Ну и он ещё абсолютно не боится щекотки.

Ещё раз оглядела мирно спящего Беркутова. Ну ладно, если быть до конца честной, то полюбовалась и попыталась настроиться на то, что это разгоряченное расслабленное тело мне сейчас предстоит трогать. А то, что Никита горячий — сомнений не вызывает. Несмотря на то, что в комнате из-за работающего кондиционера прохладно, от Беркутова аж парит.

Перед началом варварских действий, не стараясь идти тихо и крадучись, сбегала в ванную, стянула с держателя полотенце и прикрыла Никите филейную часть. С трудом, конечно, верится, что когда разбужу, Беркутов им воспользуется, но вдруг на этот раз он не захочет хвастаться агрегатом, который, по моему личному мнению, ему обязательно должен мешать ходить.

Когда я практически уже коснулась мужской щиколотки, в голову забрела шальная мысль. А что, если взять в гостиной вазу, ту, что побольше, налить в неё холодной воды и ка-а-ак с размаху окатить Беркутова. Даже улыбнулась этой картине, но идею отогнала. Никита и так, когда проснётся, будет не в духе, а после принудительных водных процедур, есть шанс, что озвереет. В этом случае уже не Снежане, а мне помощь понадобится.

Дёрнув за ногу, тут же отскочила от кровати, Никита не отреагировал, вернулась обратно. Дёрнула повторно, но уже руку и гораздо сильней. Эффект нулевой.

Уже без страха кружила вокруг постели и поочерёдно тормошила Беркутова за конечности. Старалась, аж взмокла. Никиту удалось расшевелить, но не особо. Он лишь что-то неразборчиво бурчал и рывками отбирал у меня то свою ногу, то руку.

Окончательно наплевав на осторожность, забралась на кровать, взялась за плечи и давай Беркутова что есть сил трясти.

— Да твою же налево, — стоило услышать раздражённое и теперь уже отчётливое рычание, да к тому же заметить, что мужская ладонь пытается меня схватить, как взвизгнула и колобком скатилась на пол.

Ушибленный локоть, конечно же, будет болеть, но по сравнению с муками, что обещал тон Никиты, — это сущая ерунда.

Тем временем Беркутов перевернулся на спину, заметив полотенце, скомкал его и точным броском снёс с тумбочки ночник, с претензией посмотрел на меня и выдал:

— Надо срочно звать священника!

— Для чего?! — изумлённо поинтересовалась я.

— Для обряда экзорцизма, чтобы из тебя, бесноватой, изгнал дьявола. Потому как по-другому то, что ты тут вытворяла, объяснить воображения не хватает, — мужчина потянулся всем телом, и та штука, что с положения пола мне была не видна, ну ладно, почти не видна, заколыхалась перед глазами.

После увиденного, я за Беркутова замуж точно не пойду, даже под дулом пистолета, потому как первая брачная ночь станет для меня последним прожитым днём.

— Не преувеличивай, я просто тебя будила. Между прочим, уже половина десятого, — поучительным тоном строгой учительницы произнесла я, но тут же осеклась и продолжила уже ласково и где-то даже заискивающе. — Никита, помощь нужна. Ты же мне не откажешь в малю-ю-юсенькой просьбе.

— Проблема у нас с тобой, Варя, — подкладывая подушку под спину, чтобы было удобней сидеть, о чём-то совершенно другом начал Беркутов. — Живём мы с тобой в разных часовых поясах, когда я сплю — ты бодрствуешь, и наоборот. Кому-то из нас придётся идти на уступку и менять график. И раз я мужчина, то, похоже, этот кто-то — должен быть я. Во сколько ты там встаёшь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В шесть.

Беркутов, прикрыв глаза и покачав головой, выругался.

— Иногда ещё раньше, — добила его я.

— Очуметь. Ладно, не всё сразу, сегодня в принудительном порядке проснулся в половину десятого — уже хлеб, — высказался мужчина и, уставившись на меня хитрющим взглядом, похлопал рукой по матрацу. — Забирайся, обсудим твою проблему.

Ага, сейчас, я к Никите и его агрегату в приподнятом настроении, ближе, чем есть, ни за какие коврижки не подойду.