– Обнаружилась Пенелопа Экхарт.

– Где эта мерзавка?! – взвилась дочь графа Келлина.

– Ее тут же арестовали и посадили в тюрьму. Слава богам! – пояснил маркиз. – Глория, самое важное сейчас – твои показания. Ты же не подведешь?

– Конечно! – Дрожа от гнева, мисс Келлин закивала. – Но свидетелей полным-полно!

На чаепитии действительно присутствовало много дам, и все они слышали дерзкие заявления Пенелопы.

– Однако поверят лишь тебе.

– Маркиз, но что, если Экхарты полезут на рожон? Или очнется Его Высочество? – Граф Келлин прекрасно понимал, что Экхарты ему не по зубам.

– Для беспокойства нет причин. Улики отсутствуют, а единственный свидетель, он же пострадавший, находится на грани между жизнью и смертью. – Улыбаясь, маркиз Эллен похлопал графа Келлина по плечу.

– К тому же Его Величество сейчас в отъезде. При благоприятном стечении обстоятельств мы обвиним Экхартов в убийстве, и с ними будет покончено.

Последние события сыграли заговорщикам на руку. Изначально маркиз предполагал обвинить кронпринца в безумии и сказать, будто, прикончив медведя, Каллисто взбесился и напал на аристократов, включая барона Туллита. В таком случае никто бы не помог кронпринцу доказать свою невиновность. Но теперь проблема разрешилась сама собой.

– Даже если кронпринц придет в чувство, поначалу он будет чрезвычайно слаб. Впрочем, лучше обстряпать дельце, не дожидаясь этого момента. – Устремленные в пустоту глаза маркиза засветились хищным блеском.

Конфисковав арбалет, рыцари препроводили меня в северную башню дворца. Хорошо хоть, что не в подземелье, где сидели опасные преступники. Видимо, комната, в которой я оказалась, служила камерой предварительного заключения для аристократов: здесь было чисто, и о назначении помещения говорила разве что железная решетка на двери.

Похоже, снова влипла… Глубоко вздохнув, я оглядела комнату и села на край кровати. Представляю, как разозлится Дерек. Это обстоятельство удручало меня куда больше, чем обвинение как таковое. Он недвусмысленно предупредил, что в случае, если я снова запятнаю честь семьи, обычным арестом дело не обойдется.

– О-хо-хо…

Куда же, черт возьми, ведет этот безумный сюжет?! Но в любом случае ситуация, в которой я оказалась, была лишь одним из эпизодов игры. Я осторожно извлекла из внутреннего кармана кинжал, которым ранили кронпринца. У меня конфисковали арбалет, но обыскивать герцогскую дочь никто не посмел. Влияние Экхартов устрашало…

– Та самая улика, изобличающая убийцу.

В пещере мне было не до того, но теперь я внимательно рассмотрела кинжал. На смазанном ядом лезвии, прямо над рукоятью, виднелась гравировка – видимо, чей-то фамильный герб.

Я вспомнила, как кронпринц стремительно схватил меня за руку, чтобы помешать мне отрезать волосы (я собиралась использовать их в качестве кисти). Поступок Каллисто показался мне как минимум странным. Неужели кронпринц знал, что кинжал отравлен?! Испытывая смешанные чувства, я повертела его в руках и увидела украшение, сплетенное из синих шелковых нитей, – вероятно, оберег.

– Для начала нужно выяснить, чей это герб. Но что дальше? Поверят ли злодейке? – рассуждала я вслух.

Опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил оружия, я убрала его обратно во внутренний карман, и тут же…

– Пенелопа Экхарт, – кто-то позвал меня сквозь тюремную решетку, и в тусклом свете факелов блеснули холодные синие глаза.

– Ваша светлость?..

Это был Дерек. В расстроенных чувствах я медленно подошла к двери. Мы не виделись два дня, и, скорее всего, он пришел, чтобы вылить на меня ушат помоев. Но сейчас я была рада и такому посетителю. Первым делом я, разумеется, поглядела на индикатор симпатии: над головой Дерека светились прежние цифры – двадцать девять процентов. Отлично!

– Говорят, ты стреляла в медведя из арбалета? – пытка началась.

– Да, – неохотно подтвердила я.

– Ты… не ранена?

Не поверив своим ушам, я испытующе посмотрела на Дерека, но по его бесстрастному лицу трудно было что-либо понять. Ну надо же! Вопреки обыкновению, Дерек не стал спешить с критикой и даже проявил заботу! Я была тронута и в то же время испытывала досаду из-за несправедливого обвинения.

– Ваша светлость, а в порядке ли отец, Рейнольд и вы сами?

– Брат побежал во дворец на поиски волшебника, который заколдовал бусины для арбалета. Необходимо доказать, что они непригодны для убийства.

– Простите, что снова наделала шума… – тихо пробормотала я.

Наконец я сообразила: как бы скверно ни вела себя Пенелопа, в отсутствие Ивонны члены семьи Экхарт защищали ее, словно родную. Хотя любому терпению рано или поздно приходит конец…

Поразмыслив немного, я решила отдать кинжал Дереку, чтобы тот обнародовал улику.

– Ваша светлость, меня гнусно оклеветали! Но я знаю, что делать. Нужно…

– Пенелопа Экхарт, – холодно прервал Дерек. – Как минимум шесть человек подтверждают, что ты стреляла в них из арбалета!

– Но ведь…

– А еще во время чаепития ты угрожала дамам, что превратишь их в дурочек!

Ого! Как быстро распространяются слухи!

– Э-э…

– Бусины твоего арбалета способны только оглушить жертву и лишить ее памяти. Однако барон Туллит, жених мисс Келлин и племянник маркиза Эллена, по-настоящему спятил!

– Что?!

– Он пускает слюни и твердит, что повстречал богиню охоты с розовыми волосами.

– Ох… – У меня отвисла челюсть.

Выходит, жених синеволосой был в числе заговорщиков?! Ну и дела… Я мало что знала как о графе Келлине, так и о бароне Туллите. Но родство последнего с маркизом Элленом и самой императрицей наводило на мысли.

– Скажи, вот зачем ты несла чушь на чаепитии?! – недоумевал Дерек. – Нет, даже не так! Что заставило тебя палить по беззащитным людям? Должны же быть какие-то причины?!

Вот так, значит? Конечно, я понимала, что Дерек начнет меня допрашивать, но надеялась все объяснить и снять с себя подозрения. Однако мерзавец, похоже, даже не сомневался в том, что я обезумела и принялась стрелять по мирным людям. На самом же деле я защищала кронпринца от убийц, чьи лица были скрыты под масками. Возмущенная страшной несправедливостью, я лишь хватала воздух ртом.

– А что, если это была самозащита?

– Очнувшись, виконт Габоиль дал показания. – Лицо Дерека оставалось абсолютно бесстрастным. – По его словам, ты появилась из ниоткуда и, увидев сцену охоты на медведя, заявила, что трофей должен принадлежать тебе, а затем принялась стрелять куда попало.

– Что?!

– Услыхав пальбу, зверь взбесился, что осложнило и без того непростую ситуацию.

– Ха! И вы поверили в этот бред?

Подобное не могло приключиться даже с настоящей Пенелопой! Хрупкая девушка чисто физически не в состоянии одолеть такое количество мужчин. Разумеется, если бы мною не руководила система, мы с кронпринцем уже оказались бы на том свете.

– Поверил я или нет – не важно. Проблема в другом: поговаривают, будто ты совершила покушение на жизнь кронпринца и убрала свидетелей.

– Ну что за бред?! – вырвалось у меня.

Час от часу не легче!

– У меня отсутствует мотив!

– Дело не в тебе. У Экхартов слишком много врагов…

– Ваша светлость, поверьте, я вовсе не преступница! Напротив, я пыталась защитить кронпринца от убийц. – Пришло время говорить начистоту. – А медведь действительно в каком-то смысле является моей добычей. Я влипла в историю, но, к счастью, Его Высочество отрубил зверюге голову, что меня и спасло. Сами посудите, может ли слабая девушка уложить стольких противников?! Диву даюсь, как люди верят в подобные россказни. Достаточно провести минимальное расследование, и откроется правда!

– Правда заключается в том, – прервал меня Дерек тихим голосом, – что ты стреляла из арбалета не только в медведя, но и в людей. Верно?

– Но… Ваша светлость… – Я пристально посмотрела на губы Дерека, а затем подняла глаза, и меня пронзил ледяной взгляд.

– Вдобавок единственный человек, который может подтвердить твои слова, то есть кронпринц, сейчас при смерти!

Что же делать?! Мерзавец не желал верить мне на слово.

– Если инцидент сочтут нелепой шуткой, его, вероятно, еще удастся как-то замять, в противном случае…

– Ха! – у меня вырвался бессильный смешок.

Несмотря на обидные слова Дерека, я, как ни странно, все-таки обрадовалась этому гостю и даже подумывала отдать ему единственную улику.

– Ваша светлость! К сожалению, вы изначально были настроены скептически и не пожелали узнать, что же случилось