Эмбер одобрительно кивает.

– Валяй расскажи остальное, – понукает Энт Дека.

Мне начинает казаться, что Энт превосходит Джейка не только по возрасту. Он ярче и живее, а Дек кажется более скрытным.

– И еще я сказал, – говорит Дек, сглотнув, – что если он как-нибудь надумает попробовать мои рогалики с кремом, то я всегда буду рад ему.

– Не-е-ет! – хором вопим мы с Эмбер. – Что, правда?

Дек совсем пунцовый.

– Правда! – гордо говорит Энт. – И я с радостью могу сообщить, что в самом деле вернулся и с тех пор отведал множество прекрасных рогаликов с кремом. И… – он хлопает себя по животу. – Еще гору других вкусняшек.

– Это чудесно. Я так рада за вас обоих! – Они действительно кажутся такой милой парой! – Но вы так и не объяснили, при чем здесь цветы?

– Ах да, цветы, – улыбается Дек. – Мне самому стало любопытно, что они символизируют, я и поискал информацию. Пион означает гнев, вербаскум – необходимость проявить храбрость, а фрезии – долгую дружбу.

– Не понимаю…

– Это было послание твоей бабушки. Энт пришел ко мне в пекарню, потому что его парень, Доминик, впал в гнев: пион. Я должен был набраться смелости, чтобы пригласить Энта вернуться и попробовать мою выпечку: вербаскум. А в результате… – Он берет Энта за руку. – Долгая дружба, означаемая хрупкой фрезией, длится уже десять лет и с каждым годом становится все прочнее.

После истории о цветах и о знакомстве Дека и Энта мы спохватываемся, который час.

Энт и Дек мчатся в пекарню, проверить, как справляется без них Нил, их помощник в выходные, а мы с Эмбер готовимся распахнуть двери перед нашим первым покупателем.

– Что ты делаешь? – удивляюсь я, увидев, как Эмбер натягивает белую ленточку поперек двери.

– Это для тебя, к официальному открытию.

И она с шутливым поклоном вручает мне конец ленточки.

– Какое официальное открытие? Я думала, мы просто откроем в десять, и всё.

– Поппи, такое важное событие не может пройти без какой-нибудь шумихи.

– Почему не может?

– Потому. – Она привязывает другой конец ленточки. – Я хотела взять красную, но после истории Дека и Энта думаю, что белая будет символичнее.

– Ты же не веришь во всю эту цветочную чушь? – спрашиваю я. – То, что Энт пришел к Деку после того, как ему подарили букет, – это чистой воды совпадение.

– Альберт Эйнштейн говорил: совпадения – это один из способов, с помощью которых Бог сохраняет свою анонимность.

– Это Эйнштейн такое загнул? Я-то думала, он больше по науке и всему такому, а не по волшебным сказочкам.

Эмбер, уже готовая открыть дверь, останавливается.

– Эйнштейн был очень умным человеком, Поппи. А знаешь почему?

Я мотаю головой.

– Он не позволял своему прекрасно развитому мозгу затуманивать видение любого объекта. Наоборот, он открывал свой разум для поиска новых вероятностей, – говорит она, отодвигая задвижку. – Ну, надеюсь, ты умеешь толкать речи!

– Ты о чем? – спрашиваю я. Эмбер распахивает дверь – и за ней оказывается целая толпа народу, собравшаяся на мостовой у входа.

– Мать… Э-э… О боже! – Я на ходу перестраиваюсь и беру самый благожелательный тон, на какой способна: – Я не ожидала, что придет столько народу! Как любезно с вашей стороны!

Толпа выжидательно смотрит, как я топчусь на пороге.

– Ленточка, Поппи! – выкрикивает Джейк. – Пока ты ее не перережешь, мы не можем войти!

Над моим левым плечом повисают серебряные ножницы: Эмбер постаралась.

– Речь! – требует она, пытаясь скрыть свой акцент.

Спасибо, Эмбер, я тебе это еще припомню.

– Ну, что ж… – Я нервно ухмыляюсь. – Как я уже сказала, спасибо, что вы сюда пришли. Бабушка была бы тронута.

И слышу, как кто-то бормочет:

– Скорее в гробу бы перевернулась.

Я оглядываю лица людей, стоящих передо мной, но не могу вычислить, кто это сказал. И продолжаю:

– Этот магазин сегодня не открылся бы, если бы не помощь некоторых из вас. Джейк Эшер… – Я указываю на них с Майли. – Леди из Женской гильдии…

Я машу Харриет, Берил и Уиллоу, стоящим среди своих подруг. И только тут замечаю Кэролайн. Пока мы приводили магазин в порядок, она и носа сюда не казала. Еще здесь Бронте и Чарли, Вуди, Лу, Микки, Белль, Рита и Ричи из «Веселой русалки», Энт и Дек, другие владельцы магазинов на Харбор-стрит и даже отец Клейборн, приходский священник.

– Ого! – Я даже не ожидала, что их здесь так много. – Да вы столько сделали, что мы с Эмбер без вас просто не справились бы, честно! Так что от всего сердца – спасибо!

Я таращусь на толпу, и все молчат в замешательстве, гадая, закончила я или нет, и можно ли аплодировать.

– Ленточка, Поппи! – выручает меня Джейк. – Перерезай ленточку!

Я подскакиваю.

– А, да, конечно!

Я зажимаю ленточку между лезвиями ножниц.

– И без дальнейших разговоров я объявляю возрожденный цветочный магазин «Гирлянда маргариток» благополучно открытым!

Я перерезаю ленточку, и, когда ее половинки опадают, вокруг раздаются вежливые хлопки. Отступаю в сторону и принимаю поздравления от горожан, – а сегодня здесь только местные, – когда они один за другим проходят внутрь и восклицают, как здесь мило, сколько всего изменилось и что Роза гордилась бы возрождением магазина.

– Отличная работа, Поппи! – говорит Лу, взяв пирожное с маргариткой. – Роза была бы счастлива. И гордилась бы тем, что это сделала ты.

– Не только я. – И я обмахиваюсь рукой, чтобы освежиться. Здесь правда так жарко? Кажется, никто, кроме меня, этого не замечает. – Я бы не справилась сама, особенно без Джейка и Эмбер.

Может, дверь открыть? Так она и не закрывается: люди входят и входят.

– Мне послышалось мое имя? – Джейк пробирается к нам через толпу. – Я искал Майли, но она занята букетами Эмбер.

Я смотрю на конторку. Майли сидит там и пихает букетики всем, до кого дотянется, не важно, хотят они этого или нет. Я поворачиваюсь к Джейку и улыбаюсь.

– Говорю, что не смогла бы открыть магазин без вашей с Эмбер помощи.

Джейк улыбается в ответ, и на миг у меня возникает сумасшедшее желание поцеловать его в щеку.

– Спасибо, – шепчу я.

Он молча смотрит на меня, а потом, глядя все так же пристально, тихо произносит:

– Не за что.

И откашливается.

– Хорошая речь получилась. Кажется, у тебя пропал страх общения.