– Не волнуйся, Михалыч, а покажи нам, где тут у тебя пятый номер.

– Так вон же! Самый дорогой, там и камера новая, очень хорошая, разрешение отличное, глаз радуется. – Дядька ткнул пальцем в большой экран, разделённый на несколько секторов.

В одном из секторов Люся увидела входную дверь в свой коттедж.

– Людмила, когда вы в последний раз видели свой кошелёк? – спросил полковник.

– Вчера утром она его видела, – сообщила Штукина. – В ресторане расплатилась.

– А после ресторана, куда-нибудь заходили?

– Точно! – воскликнула Ксения. – Мы в третий номер заходили, вы там ещё с нашей подполковницей танцы танцевали, помните? Мы вас потроллили немножко да ушли.

– Я точно помню, как пришла в дом и сразу положила кошелёк в сумку в прихожей, – добавила Люся, которой видимо больная с похмелья голова не позволила это вспомнить сразу, когда её допрашивала Штукина.

– Михалыч, а третий у тебя где?

– Да все они у меня тут, на одном экране: и второй, и третий, и четвёртый с пятым!

– Открути-ка на вчерашнее утро, – попросил полковник.

Дядька бодро защёлкал клавиатурой. На мониторе замелькали картинки.

– Неплохое оборудование тут у вас, – заметила Штукина.

– А то! – с гордостью ответил полковник.

Наконец, мелькание картинок прекратилось, и все уставились на Люсину дверь, рядом с которой светилось время «ноль восемь ноль-ноль».

– Боюсь, в ноль восемь ноль-ноль потерпевшая ещё спала, – справедливо заметила Штукина, и Люся подумала, что не зря та всё-таки дослужилась до подполковника.

– Михалыч, поставь на скорость, – скомандовал полковник.

Через некоторое время на экране монитора дверь коттеджа распахнулась, и из неё выкатились Люся с Бусей, из второго номера вышла Ксения, потом у дверей третьего номера нарисовался полковник собственной персоной с телегой и дровами, его впустили во внутрь, через некоторое время в третий номер зашли Люся, Буся и Ксения и вскоре вывалились оттуда с хохотом. Потом ещё все ходили туда-сюда, потом из третьего номера вышли все трое, включая Штукину при полном параде, и тут же двое ушли во второй номер. После чего настала полная темень, которая сменилась ночными кадрами неподвижных дверей в свете уличных фонарей.

– Стесняюсь спросить, – подала голос Штукина, – что мы надеялись тут увидеть при полном отсутствии аварийного освещения?

– «Ночь, улица, фонарь, аптека», – ни к селу, ни к городу сказала Ксения.

– Дааа, слабое место вскрылось это плюс, – с тоской в голосе сказал полковник. – Я не волшебник, и проколы случаются, зато мы можем предположить, что злоумышленник проник в помещение, пользуясь моментом. Ну, если, конечно, злоумышленником не является кто-то из вас.

– Но-но-но! Не забывайте, с кем имеете дело. Я эти штучки получше вашего знаю, – проворчала Штукина. – Ещё скажите, Люся сама у себя кошелёк спи…, тьфу!

– Я такого не говорил, – полковник надулся.

– А я вот услышала!

– «Я тебя услышала, я поняла»… – опять ни к селу, ни к городу, но на этот раз пропела Ксения.

– Можно спросить? – Люся подняла руку вверх.

– Спрашивайте, – разрешил полковник.

– Вы женаты?

– Нет, – он явно опешил. – Очень неожиданный вопрос.

– А почему? – продолжила допытываться Люся, проигнорировав Штукину, которая делала ей глаза и так и этак.

– Да, почему? – присоединилась к Люсе Ксения.

– Вы меня опять троллите?!

– Ага, совсем чуть-чуть, – радостно подтвердила его догадку Люся.

– А я вот вижу, что вас почему-то совершенно не интересует судьба кошелька из кожи козы.

– Интересует ещё как! Вдруг я буду спать, а злоумышленник выключит освещение и опять полезет ко мне за ценными вещами? – Люся изобразила злоумышленника, который крадётся вдоль стены. На её взгляд получилось очень убедительно.

– А ценные вещи надо спрятать в сейф, там сейфы у вас у всех специально установлены.

– Вот! – Люся подняла указательный палец кверху. – Злоумышленник ничего не найдёт и будет меня пытать, чтобы я ему сказала код от сейфа.

Тут же ей самой сделалось страшно от собственного предположения.

– Люся, не фантазируй! Кто из нас писательница? – возмутилась Ксения. – Прежде чем злоумышленник к тебе проникнет, Буся устроит такой шум и гам, что к тебе слетится вся кавалерия во главе с подполковником полиции.

– Ну не знаю, – Люся тяжело вздохнула. – От полковников и подполковников в последнее время как-то мало толку. Кошелёк-то пропал! Пройдёмте со мной, пожалуйста. – Она взяла полковника под ручку. – Выпьем вместе кофе, и вы мне расскажете, почему такой замечательный мужчина не женат, а потом уже проведёте расследование и обнаружите мой кошелёчек.

– Да! – Ксения тоже взяла полковника под руку с другой стороны. – И вы, дама, тоже можете к нам присоединится, – сказала она, обращаясь к Штукиной, – если, конечно, вам интересно.

Штукина возмущённо фыркнула.

Вся процессия проследовала в бар.

– Доброе утро, – поздоровался бармен. – Я слышал, у вас кошелёк пропал.

– А у вас тут, как я погляжу, народное радио работает молниеносно, – проворчала Штукина. – Вы, кстати, последний, кто этот кошелёк видел живым и здоровым!

– Видел, но не убивал, – сообщил бармен. – В случае чего могу опознать. Вы не расстраивайтесь, я читал где-то такую народную мудрость, если где-то убыло, то значит где-то прибыло, то есть наоборот. Если вам вдруг в чём-то очень сильно повезло, то судьба тут же немножечко отщипнёт назад. Для равновесия.

– Вот оно что! – Люся строго посмотрела на Штукину. – Только почему-то везёт одним, а отщипывают у других.

– Вам как обычно три по два? – поинтересовался бармен.

– Да им не кофе, а рассолу капустного в самый раз, – пробурчала Штукина. – Алкашки.

– Неправда, мы ещё не совсем, – сказала Ксения. – Только учимся, вон, у профессионалов. – Она кивнула головой в сторону Штукиной.

– Тогда может быть чаю с лимоном? – с пониманием предложил бармен.

– Точно!

Заказали чаю и чего-нибудь солёненького. Сообразительный бармен принёс малосольную сёмгу и холодную отварную картошку, щедро посыпанную репчатым луком. Полковник взял себе большую чашку капучино.

– Ну, рассказывайте, – потребовала Люся у полковника. – Я ведь от вас не отстану.

– Это бестактно, у человека такое спрашивать! – Штукина сделала губки бантиком, но по её горящим любопытным глазам Люся поняла, что бестактность бестактности рознь.

– Полковники на дороге валяться не должны. – Ксения подпёрла щёку рукой и приготовилась слушать.