Много богов вместо одного

Начнем с того, что все римские религии были политеистическими, то есть предполагали существование множества богов, достойных поклонения. Как мы уже упомянули, некоторые римляне, особенно высокообразованные, приходили к мысли, что над всеми божествами главенствует одно, верховное божество. Однако они были исключением из правила – и даже они признавали существование множества других богов, различающихся по силам, величию и функциям. Многие римляне признавали пантеон «великих богов», известных нам из мифов: Юпитер, Юнона, Марс, Венера, Минерва, Плутон и прочие. Но этот пантеон не дает нам полного представления о реальности античных богов.

Напротив: существовали боги каждого селения, каждой семьи, боги со всевозможными функциями; боги, связанные с любовью, войной, скотом, посевами, здоровьем, деторождением, погодой; боги, связанные с конкретными местами – горами, реками, долинами, домами, очагами; боги-абстракции – удача, милосердие, надежда; боги, связанные с природными стихиями – луной, солнцем, небом и морем. Наряду с мощными и величественными божествами существовали и другие, в том числе и те, которых вкупе называли (в грекоязычных регионах) даймонами. Это были не «демоны» в позднейшем христианском смысле – падшие ангелы, что вселяются в людей и заставляют их делать что-то дурное. Это тоже боги, «малые», но и более активно действующие в человеческой жизни – и, пожалуй, более важные для человека, чем «великие» боги, способные и спасти, и погубить, по характеру и по настроению.

Сколько было богов? Не сосчитать. Множество богов в разных местах. Впрочем, присутствовать в разных местах одновременно мог и один и тот же бог. Например, греческому Зевсу поклонялись в сотнях городов, расположенных за много миль друг от друга, разными способами и с разными эпитетами (Зевс-Касиос, Зевс-Аммон, Зевс-Бенниос). В любом городе стояли храмы, посвященные самым разным богам. Римский архитектор Витрувий рекомендовал ставить в каждом римском городе храмы богам римского Капитолия – Юпитеру, Юноне и Минерве, а также Меркурию, Исиде, Серапису, Аполлону, Либеру, Геркулесу, Марсу, Венере, Вулкану и Церере. И это только для начала! Как отмечает один современный ученый, монеты из Никомидии (нынешняя северо-восточная Турция) сообщают нам, что жители этого города поклонялись сорока богам, – и это только те, чьи имена дошли до нас на уцелевших монетах[63].

Как правило, политеизм в Римской империи был открыт и гостеприимен. Люди охотно принимали новых богов и начинали поклоняться и им. Все соглашались, что каждый может сам выбирать себе богов – богов государства и местной общины; богов, выполняющих определенные функции; богов разных мест; богов семьи. Боги друг с другом не соперничают: в этом римская религия расходилась с мифологией, согласно которой боги всегда готовы вцепиться друг другу в глотки. Более того: бог, которому поклонялись в одной местности, нередко отождествлялся с другим богом, которому под другим именем поклонялись в другой местности.

Римляне часто «присваивали» богов покоренных народов. Это указывает на примечательную культурную открытость: новые римские подданные могли жить как жили, поклоняться своим прежним богам и не ощущать культурного разрыва. Как покоренные народы подпадали под власть Рима и встраивались в римскую политическую систему, так же встраивались в римскую религиозную систему и их боги.

В связи с открытостью римского политеизма «обращения» как такового не существовало. Хочешь поклоняться какому-то новому богу? Отлично! Никто не ждал и не требовал, что при этом ты отвергнешь свои прошлые религиозные практики или откажешься от всех прежних богов в пользу нового. Религиозная эксклюзивность, то есть требование поклоняться лишь одному богу, вне иудаизма оставалась практически неизвестной.

В наше время многие задаются вопросом, что бы произошло, не овладей христианство Римской империей. Быть может, его место заняла бы какая-то другая религия? Некоторые считают, что «соперником» христианства была мистериальная религия митраизма (о ней мы подробнее поговорим позже): если бы мир не стал христианским, возможно, он стал бы митраистским. Идея любопытная, однако, задумавшись об этом всерьез, мы понимаем, что это было просто невозможно. От тех, кто начинал поклоняться богу Митре, не требовали прекратить поклонение Юпитеру, Минерве или Аполлону. Митраизм мог широко распространяться, но не стал бы вытеснять другие верования и других богов, чтобы остаться единственной возможностью.

В то же время, как мы уже видели, в римском мире росло число языческих генотеистов – людей, полагавших, что над массой божеств и посвященных им культов царит единое верховное божество. Пример этого мы уже обсуждали в первой главе: Константин до того, как стать христианином, поклонялся Sol Invictus – Непобедимому Солнцу. Однако от тех, кто признавал единое верховное божество и решал поклоняться только ему, также не ждали, что они откажут всем остальным богам в существовании или начнут говорить, что поклоняться им не следует[64].

Язычники склонялись к генотеизму по разным причинам. Иногда языческий верующий так страстно почитал какого-то одного бога, возносил такие хвалы его силе, мудрости, заботе о смертных, милосердию, справедливости и так далее, что на долю других богов уже ничего не оставалось. Если так, почему бы не начать поклоняться ему одному? Иногда различные атрибуты божества превращались в его имена или эпитеты – Величайший, Блистательнейший, Всеобщий Исцелитель – с тем же результатом: в призывах к иным богам просто отпадала надобность. Быть может, чаще дело было в представлениях об «иерархии власти» между богами, доведенных до логического конца. Боги, которых почитает весь город на общих празднествах, важнее даймонов, которым молится крестьянин, чтобы сохранить урожай; а великие боги римского пантеона, обитающие на Олимпе, могущественнее и важнее богов отдельных городов. Можно представить себе эту «пирамиду силы» до самой вершины: наверху – великие боги государства, а еще выше – самый могущественный и славный бог.

Разумеется, двух (или больше) «самых могущественных и славных» быть не может. Поэтому величайшему богу порой начинали поклоняться как Единому. Иногда он даже получал имя Теос Гипсистос (по-гречески «Величайший Бог»). У нас есть множество свидетельств о том, что этого бога, иногда называемого также Зевс Гипсистос, почитало немало верующих по всей империи, – однако за другими верующими они признавали полнейшее право поклоняться другим, меньшим богам. Для всех язычников богов существовало множество, и все они заслуживали поклонения за свои – абсолютные или относительные – величие и силу.