и не доверял, как и молчаливый подле Гаспаро.

К ним из дома в одно мгновение вышли три кокетливые дамы. Они мило улыбались, сразу стали поглаживать их, брать за руки. Алёна с ужасом наблюдала, как эти кокетки клали свои головы им на плечи, как ни один из них не сопротивлялся, а даже наоборот, покорно следовал в данный дом…

— Прошу! — приняв бокал от разносившей напитки полуголой девицы, Лев улыбался Гаспаро и Фабио.

Он подал им бокалы с сомнительной на вид для друзей жидкостью и сам стал пить из своего:

— Каждый благородный дом строго хранит рецепты своих, вот таких напитков. Но здесь… Всё, как в древности, — рассказывал он дальше.

А подошедшие полуголые красавицы, на которых была одета прозрачная короткая сорочка, поглаживали им плечи и целовали щёки, игриво улыбаясь. Лев с наслаждением любовался ими и продолжал рассказывать:

— Для цвета и аромата же добавляют акации… Ммм, прелесть же дамы здесь… Прелестней любых цветов мира…

— Соблазнительны, — попробовав напитка, согласился Фабио с ним, и Гаспаро с удивлением взглянул в ответ. — А что? Отдохнуть перед столь трудной поездкой вполне разрешено. Нам даже так и советовал Марков… Отдохнуть, дам посетить… Не так ли?

— Здесь нет дам, — выдал Гаспаро, наблюдая с недовольством, как друг наслаждается напитком и девицей рядом, а Лев шикнул:

— Тише, друг мой, а то многие здесь могут обидеться на такое оскорбление.

— Я научен давать ответ, — отставил Гаспаро свой бокал на столик подле и собрался уйти, не отреагировав на слова Льва вслед:

— Что ж такими смелыми в плену не были?

Алёна с замиранием и раздирающим изнутри беспокойством наблюдала, как Гаспаро молниеносно умчался из этого места. Понимала, что Фабио остался в доме, с этими странными, соблазнительными девицами и Львом Азарьевым. Множество вопросов наваливалось, душа рвалась скорее узнать всё, увидеть…

Заметив наконец-то, что в каждое окно этого одноэтажного дома можно подглядеть, Алёна один за одним проходила мимо, пока не застала вошедшего в одну из комнат Фабио… Его вела за руку блондинка в бесстыдно прозрачной сорочке…

Сердце Алёны забилось в ещё большем ужасе. Казалось, вот-вот выскочит из груди, которую кто-то будто изрезал острыми, беспощадными ножами. С невыносимой болью наблюдала она, застыв на месте, как Фабио целовал эту блондинку, как разорвал на ней сорочку и вместе с нею пал на мягкую постель.

Видя, как Фабио молниеносно обнажает себя, пока целуется, Алёна опустилась наземь. Ноги подкосились и не слушались её. Не желая видеть ничего более, она еле нашла силы вернуться к лошади.

Не рыдала, не думала ни о чём более. Видела только Фабио с той блондинкой. А когда вернулась домой, закрыла глаза и опустилась в свою постель рыдать…

Глава 33

Тем же вечером Лев дождался, когда Алёна покинет спальню сестры и отправится к себе. Взглянув на себя ещё раз в зеркало да поправив подвязанный поясом на обнажённом теле халат, он вышел в коридор и прислонился к двери Юлии подслушать.

Так же и оставался незамеченным, пока открывал дверь. Лев видел, что Юлия стоит на балконе и был рад, что не слышит его появление… Он закрыл дверь тихо… Тихо подкрался к Юлии сзади, и руки обняли её нежно за талию…

Чуть вздрогнула она от неожиданности и будто поддалась, подумав на какое-то мгновение, что это прибыл возлюбленный. Когда же Лев повернул к себе и стал прижимать, заставляя принимать свои жадные поцелуи, Юлия выронила из рук записку.

— Непокорная? — вопросил с забавой в глазах Лев и обратил внимание на записку.

Тут же прочитал её и усмехнулся:

— Это он собрался под балкон являться вновь? Дурак же…

Как ни вырывалась Юлия, а оказалась в один миг на постели под тяжёлым телом жадно целующего шею и грудь Льва. Его сильные руки резкими движениями очень быстро справлялись с её одеждой, добираясь до нагого тела, до цели…

— Нет, — билась Юлия под ним, а слёзы уже лились от предчувствия обречённости. — Никогда… не буду… Вашей…

— А кто? — с новой усмешкой взглянул в её глаза Лев, удерживая лицо грубою рукою. — Твоя сестра?… Она мне не нужна. Мне нравятся неиспользованные девки, — долго поцеловал он её в губы. — Люблю красть невинность… Папаша ведь вас не зря в дом привёл…

— Для тебя ли, подлец? — раздался за его спиной голос появившегося с балкона Гаспаро.

Как оказалось его появление внезапным, так же внезапно оказался Лев в руках его… Одаривая друг друга мощными ударами, они бились на полу будто не на жизнь, а насмерть. Только сила Гаспаро явно превышала силу соперника, что тот скоро понял и, оттолкнув Гаспаро, поправил на себе халат:

— Учти, щенок, тебе лучше исчезнуть навсегда, иначе не избежишь дуэли.

— Я очень испугался, Лев Павлович, — кивнул Гаспаро совершенно спокойно.

Лев не ответил. Он поспешно ушёл, хлопнув за собою дверью, и как можно скорее покинул дом, а вышедший из-за угла коридора отец недолго посмотрел ему вслед… Потом, бросив взгляд на дверь Юлии, Павел Александрович глубоко вздохнул. Некое облегчение на душе стало царить, и он молча удалился в кабинет…

Юлия же, кутаясь в обрывки платья, с беспокойством смотрела на повернувшегося к ней лицом любимого. Он смотрел долго в её глаза, но ничего не говорил…

— Всё не так, — прохрипела пропавшим голосом она. — Я отталкивала… его… Я…

— Молчи, — прошептал нежно Гаспаро и скорее заключил в свои объятия.

Нежные руки, нежный шёпот о любви. Счастливая, что милый вновь рядом, что спасена и с ним, Юлия уткнулась в его плечи, рыдая… Не меньше переживала за случившееся, за которым подглядывала в щель чуть приоткрытой своей комнаты, Алёна.

Она тихонько вышла в коридор. Убедившись, что никого вокруг нет, накинула на плечи плащ. Несколько раз оглядывалась Алёна на дверь сестры, пока спускалась вниз…

— Обещай, не будет дуэли, — молвила успокаивающаяся в объятиях возлюбленного Юлия.

— Я только припугну, обещаю, — обнимал он её, а раздавшийся зов отца заставил обоих скорее выйти в коридор.

— Она уехала! Она сбежала! Алёнушка! Остановите её! Догнать!

— Как сбежала? — мчалась Юлия к отцу, который выбежал на двор и резко остановился, глядя вслед умчавшейся верхом Алёне.

— Я догоню её! — так же быстро умчался Гаспаро к воротам, где ждал его конь…

Юлия обняла отца. В глазах обоих была тревога, когда обратили внимание на приближающегося всадника…

— Он вернулся? — принял его за Гаспаро Азарьев, но так же, как и Юлия, вскоре уже узнал своего сына. — Нет…

— Что случилось? — удивился тот, отдав коня в руки конюха, на