– И что теперь? Лет до ста расти нам без старости? – спрашивал Олег Петрович Маргариту Семеновну.

Ему нравилось, как она оживляется, вдохновляясь перспективой. Он не жалел о крупной сумме, которую пришлось заплатить за чудо-средства, и даже не возражал против приобретения весьма недешевого аппарата, который должен был усилить действие кремов и мазей.

– «Фотоноультразвуковой аппарат «Новотонус» от «Биэль» уникален, – читала вслух Маргарита Семеновна, возюкая по лицу кроткого Олега Семеновича щекотной резиновой насадкой. – Благодаря прибору в сочетании с косметикой происходит активизация обмена веществ внутри клеток, выделяются биологически активные вещества, активизируется циркуляция крови, нормализуется работа кожных желез, заметно уменьшаются морщины, разглаживаются рубцы и воспалительные уплотнения, заметно повышается эластичность и упругость кожи. Воздействие позволяет добиться видимого результата с первого же применения!»

Если честно, ни после первого, ни после двадцать первого применения видимого результата Олег Петрович не заметил. Конечно же, он не стал говорить об этом Маргарите Семеновне, однако она и сама со временем в израильской технике разочаровалась. Супер-пуперприбор отправился на антресоли, чемоданчик с препаратами откочевал на кухню, и то его содержимое, которое можно было намазывать, стало применяться как крем для рук после мытья посуды.

Потом к Маргарите Семеновне пришел приятный молодой человек, сообщивший, что ведется расследование действий мошенников, продававших доверчивым людям суперэффективные – якобы – препараты и медицинскую технику. Маргарита Семеновна выразила готовность содействовать следствию, и вскоре ее порадовали доброй новостью о том, что в ее пользу взыскано более двухсот тысяч рублей. Для получения этой суммы необходимо было лишь заплатить налог. Маргарита Семеновна так и сделала.

– Еще нужно оплатить юридические услуги и страховку, – сказали ей.

Маргарита Семеновна все оплатила. Когда сумма перечисленных ею денег перевалила за обещанные двести тысяч рублей, ей пояснили, что нужно еще, иначе все деньги «сгорят». Маргарита Семеновна в панике заскребла по сусекам.

– Кисонька, что происходит? – заволновался Олег Петрович, случайно обнаружив отсутствие семейной «заначки» в трехлитровом баллоне, которому супруги доверяли больше, чем прочим банкам.

Баллон был спрятан в глубине кладовки и до сих пор аудиторским проверкам со стороны Олега Петровича не подвергался. Только тогда Маргарита Семеновна рассказала мужу о своем участии в «расследовании». Олег Петрович потребовал встречи с приятным молодым человеком, найти которого оказалось невозможно.

Ленька, двадцатилетний правнук, появляющийся у стариков крайне редко, но метко, попал как раз на посвященный разорительному «расследованию» внутрисемейный совет и, даже не пытаясь быть дипломатичным, сказал:

– Патриархи, вы чокнулись? Вас же разводят и доят! А ну, живо надели галоши и бегом заявлять в полицию!

Примерно то же самое сказали в полиции:

– Уважаемые, вы в уме ли? Вас же дважды разули: когда всучили барахло и когда обещали вернуть за него деньги. Вы понимаете, что это, возможно, две разные группы аферистов? Ну, первых мы еще прижмем, вас таких пострадавших немало. А вот вторых – ищи-свищи…

– Мы все понимаем, – вежливо ответил Олег Петрович, поддерживая крайне расстроенную Маргариту Семеновну. – Сделайте, что сможете, пожалуйста…

Гуантанамера, ах, гуантанамера… Жизнь коротка, красота умирает, надежды нет…

– Откуда музыка? – спросила вдруг Риточка и завертела головой, задев щеку мужа.

Олег Петрович открыл глаза и развернул супругу в танце – не слишком ловко и грациозно, но в такт звучащей мелодии. Под желтыми кленами на аллее стояли люди: улыбающаяся молодая женщина с коляской, девочка с ранцем на спине… Олег Петрович узнал бородатого мальчика из кофейни – тот помахал ему телефоном, из которого и лилась знакомая музыка. Надо же, паренек безошибочно угадал мелодию, надо бы ему попробовать себя в бальных танцах, как раз комплекция подходящая…

– Мы собрали публику, – шепнула на ухо мужу Маргарита Семеновна. – Смотри, нам даже несут букет!

Двухлетний карапуз, бегающий быстрее, чем Олег Петрович в его семьдесят с гаком, спешил к ним с охапкой желтых листьев.

Олег Петрович посмотрел на аллею. Благодаря дальнозоркости он разглядел, что того яркого желтого листа, который лихо скользнул ему под ноги, на дорожке уже нет. Похоже, его прибрал малыш.

Значит, лист поживет еще хоть немного – в их букете.

Натка позвонила, когда я уютно устроилась на диване у телевизора. Слева – дочка в кигуруми (???) «белочка» и вязаных носочках, справа – мисочка с финиками. Тишь, гладь, божья благодать!

Был редкий вечер, когда Сашка не сбежала на блогерскую тусовку, не отправилась «на свиданку» с Фомой, не завалилась в кафешку с подружками, не, не, не… Моя любимая доченька решила провести вечер с мамочкой и даже позволила мне самой выбрать то кино, которое мы посмотрим вместе.

Я как раз терзалась муками выбора, не в силах определиться – опять «Ведьмак» или снова «Игра престолов»? – когда позвонила еще одна моя родная девочка.

– Ты не смотришь? – возбужденно спросила сестра. – Живо включи телик!

– Какой канал?

– Шоу твоего друга!

Сашка, которая услышала слова тети, ловко потискала кнопки пульта и включила шоу «Поговорим начистоту». На экране появилось приятное лицо ведущего Антона Халатова. Он жмурился, как сытый кот, пока какая-то женщина за кадром истошно вопила: «Антон, почему вы это позволяете, призовите его к порядку!»

Я еще не успела понять, о чем речь, но не сомневалась, что та вопящая женщина останется неудовлетворенной. У ведущего рейтингового ток-шоу свое представление о порядке: чем больше нервов, эмоций и криков – тем лучше.

– Давайте прервемся на небольшую музыкальную паузу, – улыбаясь, предложил телеведущий и подмигнул в камеру, зародив у зрителя в моем лице подозрение, что плановый скандальчик в студии за кадром разросся до неуправляемого мордобоя. Иначе зачем было на паузу уходить?

На экран выплыло густо накрашенное молоденькое личико, потом камера отъехала и показала фигуристую барышню в смелом наряде целиком. Она томно вздохнула, всколыхнув богатое содержимое декольте, и запела неожиданно низким голосом с грузинским акцентом.

– Одна из финалисток «Голоса», – прокомментировала у меня в ухе Натка. – Акцент имитирует, под Брегвадзе косит.

– А с репертуаром промашка вышла, песня не девичья, – заметила я. Певица старательно выводила:

– Но в тему, – признала Натка.