– Вы лучше проверьте свою будущую жену! Это же она меня в вашу оружейную комнату заманила, а потом сама же тревогу подняла.

Бородинский смотрел на нее с большим сомнением. Но Саша знала, что ровно ничем не рискует. Еще утром она заметила на одном из мониторов в пункте охраны спальню Софьи. Если собственную спальню хозяин предпочитал не демонстрировать охранникам, то к спальне невесты у него столь трепетного отношения не было.

– Проверь по записям, – велел он кому-то.

Тот убежал, а Бородинский продолжал сверлить взглядом Сашу. И по мере того как шло время, взгляд его менялся. Саша затруднялась сказать, что это было, но ей казалось, что Бородинский как-то смягчается сердцем. А уж когда появился охранник, который полностью подтвердил слова Саши, тут уж хозяина дома как подменили.

– Деточка, ради всего святого, простите нас за этот глупый инцидент! – воскликнул он, отбрасывая прочь кортик и словно бы даже забывая о нем. – Разумеется, я серьезно поговорю с Софьей. Но ты должна понимать, что в ее положении она вправе нервничать.

– И что у нее за положение? Она беременна?

– Господи, разумеется, нет! Но она готовится стать женой, и что она приревновала, тоже вполне понятно. Ты девочка очень красивая, а Софья в последнее время ревнует меня даже к табуретке.

И при этом Бородинский приблизился к Саше вплотную и попытался ее приобнять.

– Но ты же не сердишься на нас с ней, правда?

– Как вам сказать…

– Я все понял! Вознаграждение за причиненный моральный ущерб за мной! Позволь вручить его тебе сегодня же вечером.

– А что будет вечером?

– Вечером мы идем в ресторан!

– Втроем?

– Почему втроем? – удивился Бородинский. – Ах, ты имеешь в виду Софью? Нет, я думаю, что ей лучше побыть одной, подумать над своим поведением. В ресторан пойдем только мы с тобой. Ты и я! Понимаешь, о чем я?

Саше казалось, что понимает. И еще ей казалось, что и Софью она тоже понимает теперь очень хорошо. Если Бородинский такой неуправляемый бабник, что не способен пропустить мимо себя ни одной девицы, то стать женой такого человека невеликое счастье. Никакие его богатства и личное обаяние не изменят того факта, что мужчина этот никогда не будет целиком и полностью принадлежать лишь одной женщине.

– Освобождаю тебя от работы до вечера, – расщедрился Бородинский. – Сейчас мой водитель отвезет тебя домой, ты там почистишь перышки, а вечером в восемь часов он за тобой заедет. Договорились?

Саша размышляла недолго. Милорадов подозревал этого человека, значит, стоило получше войти с ним в контакт. От этого будет польза для следствия, а ради их расследования Саша была готова на многое.

Она даже не стала предупреждать Бородинского, что ей всего четырнадцать. Решила, что пусть это останется для него сюрпризом.

Милорадова об изменении в их планах она тоже предупреждать не стала. Побоялась, что он не допустит этого свидания.

Впрочем, Милорадову было не до нее. Когда Саша ему позвонила, чтобы сообщить, что кортик уже у Бородинского, следователь сказался страшно занятым и не нашел для Саши и минуты своего времени.

Зато Бородинский был сплошное очарование. Похоже, он всерьез влюбился в девушку, потому что не отходил от нее ни на миг и пользовался любым предлогом, чтобы коснуться ее.

Даже за столиком в ресторане он устроился поближе к Саше.

И как только им принесли закуски, нежно взял ее руку в свои ладони и проворковал:

– Ты не обижайся на Софью.

– Напротив, я ей даже благодарна.

– Да? И почему же?

– Если бы не она, то мы с вами бы так славно не подружились.

– Только у меня к тебе одна просьба.

– Какая же?

– Говори мне «ты» и зови по имени.

Саша пообещала, в душе надеясь, что теперь ей дадут спокойно поужинать. Ее родители задержались дольше обещанного, и вечером из дома Саша вышла, не успев перекусить. Днем ей тоже было как-то не до еды, поэтому сейчас, невзирая на охватившее ее волнение, она была голодна, как стая волков.

– Можно, я поем?

– Пожалуйста.

Бородинский как-то сразу утратил к ней всякий интерес, даже отодвинулся от нее на приличное расстояние. Обиделся, что она предпочла ужин тесному флирту с ним? Тогда у него еще более серьезные проблемы, чем она себе представляла.

Но Саша с удовольствием принялась за еду, что было очень осмотрительно с ее стороны. Еще до того, как им принесли горячее, Бородинскому кто-то позвонил, и он начал срочно собираться.

– Нет, нет, ты оставайся, – рассеянно произнес он. – А у меня дела, дела.

Саша с удовольствием проследила бы за тем, куда это так заторопился Бородинский, но этот хитрый гад оставил вместо себя охранника – угрюмого детину, который не сводил с нее глаз и к тому же отличался редкой неразговорчивостью. И, несмотря на все старания Саши разговорить его, ограничился за все время всего двумя-тремя общими фразами. А слопав ужин, вызвал такси и довез на нем Сашу до ее дома и, не прощаясь, укатил прочь.

– Неприятное чувство, – пробормотала Саша, обращаясь к самой себе. – Словно меня использовали и выбросили, как… как грязную салфетку!

Сравнение с грязной салфеткой расстроило ее до такой степени, что захотелось позвонить Милорадову и пожаловаться ему на хама Бородинского, который не оценил затраченных на него усилий.

Саша так и сделала, но прежде зашла домой, сняла с себя платье и туфли, в которых была в ресторане, потом сходила в баню, приняла там горячий душ и лишь после этого позволила себе общение со следователем.

– Я уже и так к тебе еду. Надо обсудить кое-что.

– У меня тоже есть новости.

И Саша вышла его встречать. Но Милорадов оказался романтиком. Мало того что он преподнес Саше букет ромашек, которые сам же где-то и нарвал, затем он повез Сашу на берег речки, выбрав очень живописное место. Да еще с собой у него оказался ланч-бокс, в котором нашлось место для двух кусков пирога с мясом и золотистой грудки цыпленка, зажатой между двумя гренками.

– Очень удачно, а то в ресторане мне поесть толком не удалось.

– Когда это ты была в ресторане?

– Лучше спросите, с кем я там была.

И, не сумев выдержать интригу, сама же воскликнула:

– С Бородинским!

Следователь перестал жевать и посмотрел на Сашу. Взгляд у него был странный. Саша заторопилась с объяснениями. Но когда она дошла в своем рассказе до того момента, как Бородинский сначала терся возле нее, а потом очень невежливо бросил на своего охранника, в Милорадова словно нечистый дух вселился.

Он издал сдавленный