уже несколько секунд небольшого затишья, рассудительность и хлад собственных мыслей к сновидцу вернулись.

— В любом случае этот город меня не знает… хотя бы пока не знает. Зато ориентировка на тебя имеется у лучших ищеек архонта. Не поверю, что Сетий приказал тебе вернуться сюда, в буквально капкан.

— Это не он, он пока не знает. Я здесь… по своему желанию.

— Позволь, наконец, узнать, какому именно?

Кальперния вздохнула, прямо чувствуя, что он хочет сказать «я не ожидал от тебя такого безрассудства», и была уверена, что точно скажет, когда услышит причину.

— Магистр Анодат. Он был другом магистра Эрастенеса. Постоянно захаживал к нему на чай. Тогда я была ещё рабыней, крутилась вокруг них от вечных указаний: это унеси, это принеси, — и заодно была вынуждена слушать его хвастовство. За всю свою жизнь он не сделал ничего для города, ни разу с големами не работал, а между прочим обслуживать их — обязанность его и его семьи, за которую им даже из казны платят. Зато он описывал всё так, будто лично гнул спину ради каждой монеты! Он позволял себе лишнего. Однажды этот павлин предложил отправить меня на свойства!

Безумец слушал, дал возможность ей выговориться, но комментировать не стал. Ничего нового в её словах он не услышал, мужчина всё это знал и вполне считал нормой, как лапанье рабов, так и бахвальство магистров на пустом месте. Хотя Безумец с оскорблением согласился. Эти два друга называют себя исследователями, лезут в какие-то дебри истории, но при этом, видя девчонку, с потенциалом которой способен сравниться только сновидец, единственное, до чего они додумались, — это отправить её на свойства. Точно павлины, причём оба.

Кальперния не задумывалась над размышлениями наставника, а получив возможность впервые за долгое время выговориться не каменной статуе, а живому человеку, с радостью продолжила раскрывать причину своего нахождения в городе.

— После того, как Старший сам пришёл в дом господина за коллекцией артефактов Думата, а заметил меня и взял в ученики, я об этом магистре не вспоминала. Но потом мои дела здесь закончились, и я получила приказ отправиться на юг. За день до отплытия я прошлась по городу, хотела попрощаться со… старым другом, — на этих словам девушка вновь трепетно посмотрела на каменную статую. — И на рыночной площади я встретила магистра Анодата. Точнее, когда я его увидела, то поспешила уйти, но он всё равно меня заметил, узнал и пошёл следом. Встретились мы уже здесь.

— Итог? — на этот раз Безумец не вытерпел и спросил сам.

Он прекрасно понимал, чем такая встреча закончится. Магистр наверняка начал требовать ответы на свои вопросы, и почему рабыня разоделась как свободная магичка, и куда делся её хозяин, не зная, что Эрастенес уже давно с головой ушёл в исследования для Старшего. А получив вместо ответов рабскую непокорность, Анодат, конечно же, захотел проучить раба.

— У нас была дуэль. И он проиграл. Я сожгла его руки.

Безумец сначала удивился, потому что думал, что ей кто-то помог, но потом уже восхищённо улыбнулся. Девушка, бывшая рабыня, в учениках пробыла едва ли больше пары лет, но всё равно смогла одолеть взрослого магистра. Что это, если не наглядная демонстрация её потенциала?! Пусть Безумец и считал все поступки своего сородича в новом мире безумием, но готов был признать, что одно Сетий сделал правильно — не позволил загубить этот талант.

Теперь девушка подошла и к причинам.

— Магистр Анодат решил отомстить, он задействовал связи своей семьи и объявил на нас охоту. Из-за него были убиты несколько наших важных агентов. После подобного успеха даже архонт начал ему оказывать поддержку. Но если ты сейчас радуешься нашим неудачам, то знай, что теперь он, пользуясь этой поддержкой, начал избавляться от всех соперников своей семьи, без разбору клеймя их венатори, а это неправда, — говорила Кальперния, а сама кривилась от мерзкой двуличной душонки магистра. — Он и мне хочет отомстить. Тогда на этот дворик он пришёл с двумя рабами. После победы я уговорила их пойти со мной. Они хорошо знали город, поэтому остались и оказывали нам помощь. Они искренне верили в спасение Тевинтера, в то, что получится спасти всех рабов от таких же магов, как и их бывший хозяин. Но недавно Анодат выследил их обоих, лично сжёг живьём. Это точно было послание для меня, — девушка сжала пальцы в кулак от скопившейся злобы. — Вот я и здесь. Слежу за ним, ищу удобного момента. Я не могу снова вызвать его на дуэль. Благодаря тебе, я уже могу немного чувствовать чужую магию, и думаю, Анодат стал гораздо сильнее, хотя я и не понимаю, как это возможно.

— До какой степени были сожжены его руки? — уточнил Безумец, потому что для инвалида упомянутый магистр слишком уж активен.

— Пострадали только кисти рук, зато от них остались лишь одни обрубки. Я думала, что он больше никому не сможет помешать. Но, как потом сообщили наши агенты, он нашёл хорошего мага, который восстановил его руки. Но я думаю, он нашёл не лекаря, а мага крови. И руки не его. Скорее малефикар приживил ему чужие… отрезанные у другого мага, — девушке стало не по себе от одной мысли об этом. — Такое ведь может быть?

— Да. Весьма нередкая практика. Только подобная работа под силу очень опытному магу крови, обязательно приученному к… назову это потрошением. Потому что очень немногие способны сохранять концентрацию, копаясь в срезе чужой конечности. А любая ошибка, дрогнувшая рука или промедление приводят к тому, что приращённая конечность отмирала. И если помедлить с её удалением, она загнивала и вызывала заражение крови. Только совместная работа мастера, умеющего управлять движением крови в живом теле, и сильнейшего лекаря способна дать шанс на излечение распространившегося заражения, но собрать такой дуэт да ещё в кратчайшие сроки… на грани нереальности. Поэтому разумнее признать эту болезнь смертельной, — чем дольше объяснял Безумец, тем больше сам задумывался, где в нынешнее время магистр смог разыскать такого умелого со стальными нервами мага крови, когда даже в его мире обычно исход подобных операций отдавался на милость Богам.

Кальперния, пока слушала, наверное, не один раз пожалела, что вообще спросила.

На этом рассказ девушки подошёл к концу, хотя скопившаяся злость от поднятых неприятных воспоминаний лишь сильнее укрепила её желание добраться до лицемерного магистра.

— Значит, причина — месть и сомнительное стремление самоутвердиться.

— Мне незачем «самоутверждаться», — хмыкнула девушка.

— Однако же ты здесь одна, выслеживаешь магистра, который, как ты говоришь, стал сильнее. Хотя раз магистр Анодат мешает