ещё один маг. Сутулый сморщенный старичок, однако же, оказался весьма шустрым и быстро доковылял до ближайшего свободного кресла. Зашёл он молча, не здороваясь ни с Чародеем, ни с магистром, даже не стал извиняться за опоздание. Видно, старик был уже настолько почтенного возраста, что все эти регалии и титулы его уже не волнуют, как и не волнует, что его бестактность могла кого-то оскорбить. Судя по тому, что ни один из магов не отреагировал отрицательно, такое поведение старика было нормой, и все уже привыкли. Даже Вирен предпочёл не замечать такого неуважения к себе.

Надо сказать, никто не верил, что появление старого мага как-то изменит решение комиссии. Вероятно, старому мэтру позволяли участвовать в подобных делах да и просто работать в Круге из уважения к его возрасту и заслугам, но никто бы не подумал заставлять его на равных с остальными участвовать в обсуждении. Однако сегодня старик решил вмешаться.

Расположившись за общим столом, старый мэтр сверил всех присутствующих острым орлиным взглядом, от которого не только юнец растерял всё настроение веселиться, но и чародеи помоложе вытянулись по струнке. Безумец, когда попал под тиранию посеревших от старости глаз, хоть и не повторил за молодёжью, но всё равно почувствовал тревожность, будто бы он вернулся в прошлое и снова двадцатилетним юнцом сидит перед наставником. Взгляд старика был очень тяжёлым от прожитых лет и знаний, что он скопил. Взгляд уставшего от жизни мудреца, который, однако же, всё ещё находит смысл в жизни в виде своей любимой работы.

Именно прожитые года позволили старику не обращать внимания на внешний вид незнакомца. Смотря в белые глаза мужчины, он видел намного больше, чем остальные, возможно, разглядел в нём человека похожего на себя, такого же фанатика знаний и книг. Из-за чего позже на старческом лице промелькнуло добродушие.

— Как таким бездарем угораздило уродиться? Наставника позоришь, как и отца с дядькой, — грубо отчитал старик юнца, отчего последний даже возразить не посмел, а тут же весь сжался и пожелал провалиться под землю.

— Нет на Ливиане вины. Обвинение не доказано. И если тут кто и лжёт, и тратит наше время, то это он, — всё-таки нашёл один чародей смелость, чтобы возмутиться, и поспешил указать на Безумца.

Правда, смелость эта оказалась хрупкой. Стоило недовольному, что его оторвали от дел, чародею нарваться на взгляд тех самых серых глаз, которые безмолвно ему сказали «сядь и молчи», так мужчина сразу сел и замолчал.

Решение комиссии мэтр проигнорировал и снова дал слово Безумцу.

— Книга за авторством магистра Кавеллуса. К сожалению, я не могу вспомнить название. Опубликована где-то после восьмисотого года.

— То есть после начала Первого Мора. Да не может быть такого. В это время у наших предков были дела и поважнее, чем издание непонятных книг, — возмутился один из членов комиссии.

— Зря вы, коллега, думаете, что Мор наступил с того дня, как древние магистры вошли в Тень. Наверняка прошёл не один год, пока наши предки наконец не поняли, с какой угрозой на самом деле столкнулись, — поправил его другой маг.

— И всё же магистр Кавеллус был мастером по созданию амулетов. Один защитный амулет с его печатью имеется в коллекции Круга. Но вот книг его авторства я не могу припомнить, — произнёс библиотекарь.

Старый маг их всех выслушал, и вновь дал слово Безумцу.

Сновидец в дальнейшем вновь принялся объяснять, что именно было в той книге, указывал в обсуждаемой работе, какие именно фразы были вырваны прямо оттуда. К удивлению, на этот раз у него всё получилось.

Долго мэтр сидел и думал, хмуря седые брови. Он внимательно слушал хромого мага, пытался вспомнить. Да, книга, которую написал Кавеллус, представляет интерес только ради общего развития и не считалась чем-то важным и особенным, чтобы её запоминать и не смешать со множеством других книг-на-один-раз. И всё-таки эту книгу невозможно окончательно забыть из-за очень уж специфичного языка автора. Это и пытался вспомнить старик, пока однажды его не осенило, и он тут же поспешил поделиться открытием с библиотекарем. Главный знаток библиотечного лабиринта посидел, похмурился, но и его в конце концов озарила память. Вскочив с кресла, библиотекарь моментально унёсся за книгой.

Видя его радостное от того, что загадочная книга найдена, лицо, оставшиеся маги даже начали перешёптываться между собой и посматривать то Безумца, то на Ливиана. И если первый был доволен, что он всё-таки отвоевал авторского право своего давно уже почившего коллеги, то вот второй с каждой секундой всё больше терял уверенность. Когда радостный библиотекарь вернулся да не с пустыми руками, а с той самой книгой, юнец начал бледнеть.

— «Пусть эта книга будет в память о коллеге и моём редакторе — магистре Фаусте. Хоть ты, хромоногий, этого уже не увидишь, всё равно знай, мы сделали это!», — хранитель библиотеки прочитал весьма нехарактерное посвящение и переглянулся с коллегами, но когда убедился, что это имя никому незнакомо и особо чего-то важного для историков не несёт, перевернул страницу и забыл эту странно оформленную надпись.

Не забыл только Безумец и позволил себе тепло улыбнуться: «Так получилось, что это ты, драколиск твердолобый, уже не увидишь. Но да, мы это сделали».

Когда первоисточник был обнаружен, потребовалось совсем немного времени, чтобы найти указанные хромым магом отрывки. И тогда уже Ливиана, который и так сидел белее снега, ничего не спасло. Голодными шакалами в него вцепились все, особенно те, кто состоял в той комиссии, которая одобрила его работу, так как все прекрасно понимали, какой бы это для них стал удар по репутации, если бы обман вскрылся позже, когда юнец числился не просто выпускником, а уже чародеем.

На этом совещание подошло к концу. Маги поспешили уйти, вернуться к своим делам, заодно по дороге без лишних глаз и ушей обсудить этот весьма странный сбор из-за присутствия посторонних. Хотя для некоторых работа только начиналась. Первый Чародей будет вынужден уже официально аннулировать научную работу Ливиана, как и его статус выпускника, всё это надлежаще оформить и написать «письмо счастья» его родственникам, которые завтра же сюда наверняка заявятся и учинят разборки. Вряд ли это будет сам Уриан Нихалиас, у него есть дела и поважнее, чем возиться с племянником. Но когда-нибудь новость о таком позоре дойдёт и до него.

Вина Ливиана доказана, только разве это их остановит? Нет, конечно же. Будут искать того, кто посмел их опозорить. А что сделают, когда найдут… Первому Чародею было всё равно. Хромой маг связался с магистерской семьёй, вот и пусть