прибавиться — когда кажну ночь «тружусь»? Хахаха!

— Хахаха! Так сколько их уже у тебя, «труженик»?

— Седьмой — прошлый месяц на свет белый «выполз»!

— Не, ну, ты силён!

Испытываю хоть небольшую и тайную, но гордость: вот он — реально-положительный результат моего вмешательства в естественный ход истории. Если бы не я — срубили бы его казаки-бандиты позапрошлой зимой и, не появились бы на свет как минимум двое маленьких человечков. А разве один Антип был тогда в засаде у той речки?

Факт, как говорится, на лицо!

Да и как знать — что произошло бы уже с уже рождёнными до меня?

В это беспощадно-суровое время, потерять мужа и отца, кормильца и защитника — зачастую значит потерять и саму жизнь.

— Жилищно-материальных затруднений не испытываешь?

— Зимой ещё, домик из шпал в Ильичёвском районе выделили — есть где малятам поползать, но то что в прежней квартире, — отмахивается, тотчас тяжело вздыхая, — а денег всегда мало, сколько оклада не дай. Хорошо вот ещё старшие ребятишки на грибах в школьной артели работают, лишнюю копейку в семью тащат…

Отец Фёдор меж тем, ссыпав в бумажный кулёк весь сахар из вазочки, протягивает милиционеру:

— На вот, Антип, передай своим пострелятам — пусть побалуются сладким.

— Благодарствую, батюшка!

Улучив момент, Отец Фёдор тревожно-обеспокоенно спрашивает:

— Что-то серьёзное, Серафим?

Небрежно отмахнувшись:

— Да, как обычно — мзды поди просит.

Качает головой:

— Ох, ну чисто Орда…

— Ничего, прорвёмся.

* * *

А вот и отрицательный результат моего вмешательства в естественный ход истории!

Думаю, теперь самое время рассказать о наших отношения с Погребинским Матвеем Самойловичем, этим — героем моего так и не написанного «там» романа в жанре «альтернативная история». «В реале» был он человек человеком, а в результате моего нечаянного вмешательства — стал Начальником нижегородского губернского отдела НКВД.

А стало быть — непосредственно моим «шефом».

Ведь, если забыл кто: кроме должностей Технического консультанта промышленно-торгового кооператив «Красный рассвет» и Начальника «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007) при Ульяновском ИТЛ — я занимаю должности Начальника невоенизированной охраны Ардатовского сектора НКПС, Начальника Ульяновской вневедомственной милиции и Заведующего «Школы подготовки и переподготовки рядового и младшего комсостава транспортной и вневедомственной милиции» — (ШППРМКТВМ).

Опять же напомню: во время первого же выезда на задание «Группы экспедиторов специального назначения имени товарища Вагнера» — из показаний задержанного при налёте на товарную станцию бандита Васьки Кота, мне стало доподлинно известно о том, что не так давно назначенный Начальником губернского отдела НКВД Погребинский Матвей Самойлович — сколотил из уголовников банд, промышляющую вымогательством нэпманов, грабежом складов и железнодорожных вагонов.

Сперва, я не на шутку оторопел.

Предать этот вопиющий факт огласке?

Я не рискнул сделать это немедля: кто такой Васька Кот, кто такой я и, кто такой Погребинский — до этого занимающий пост помощника начальника Орготдела Административно-организационного управления ОГПУ при СНК СССР? Хороший знакомый Максима Горького и, то ли друг, то ли даже родственник Генриха Ягоды?

Он, в самом лучшем случае — отделался бы строгим выговором, проработкой на партсобрании и «поставкой на вид» — а меня бы размазали, как детский пластилин — тяжёлым катком по горячему асфальту.

Пока я думал-решал, Начальник ГубНКВД где-то через неделю после того происшествия — собственной персоной заявился в Ульяновск. Обычно, в нашей глуши начальство такого уровня — просто так не появляется и, я понял — что «он знает, что я знаю».

В первый свой приезд, Погребинский посетил все наши «достопримечательности» — Исправительно-трудовой лагерь с «Особым проектно-техническим бюро № 007» (ОПТБ-007), Воспитательно-трудовую колонию (ВТК) для несовершеннолетних им. Кулибина с уже начавшим работать «Заводом контрольно-измерительных инструментов», «Школу подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» — (ШППРМКТВМ)…

Погребинский побывал в артелях «Красного рассвета», в цехах Опытно-экспериментального завода при «ОПТБ-007», на занятиях в «Полицейской школе» и на полевых учениях вагнеровцев. Пообщался с простыми, с не очень простыми и с очень непростыми людьми — с волостным руководством, стало быть. Особенно долго заседая в служебном кабинете с Абрамом Израилевичем Кацем.

Всё это время, он не переставал хвалить меня, с ходу въехав — кто на этом поле «главный суслик» и, в моём кабинете, шутливо грозя пальчиком — но очень с серьёзными глазами:

— Умно придумано, товарищ Свешников, очень умно! Практически, подпольная организация…

Видимо, заметив мой непроизвольный испуг, он продолжил покровительственно-успокаивающе:

— … Но не политическая — а хозяйственно-экономическая.

Ффффуууффф…

Недоумённо отвечаю:

— Скажите тоже, Матвей Самойлович! Никакого «подполья» — всё на виду и в полном соответствии с советским законодательством.

Тот, понимающе-восхищённо глянув:

— Да! Подкопаться очень непросто — у Вас и, своя юридическая контора имеется.

Подняв палец вверх:

— Это, если по закону… А если из соображений революционной целесообразности?

— Имеете в виду «по беспределу», Матвей Самойлович?

— «По беспределу»… — как будто смакуя новое для него слово, — какое совершенно точное определение!

Затем, как будто без всякой связи с вышесказанным, он пожаловался на очень трудное материально-бытовое положение нижегородских милиционеров. Действительно, те даже по виду — больше напоминали вооружённых бомжей, чем доблестных блюстителей порядка. За этим стояло: мол, пойми правильно — вынужден организовать банду, чтоб одеть-обуть и накормить своих подчинённых. А вот далее…

— Нехорошо, когда одни милиционеры бедствуют в обносках, а другие роскошествуют в обуви стоящей как полтора партмаксимума… — вкрадчиво-убедительно говорил он мне, — ведь, все мы делаем одно дело — стоим на страже закона, и на защите советского народа. Или, Вы считаете, как-то иначе, товарищ Свешников?

Прямо не сказал, конечно, но ясно дал понять:

«Делиться надо — а то будут проблемы».

Понимающе кивая, отвечаю бодро:

— Поможем, чем сможем, товарищ Погребинский.

Тот, достаёт блокнот, раскрывает и показывает его мне:

— Я вот здесь подчитал — сколько вы «можете» уже в этом месяце.

Пробежав глазами списочек, я понял что он составлен по принципу: «Проси больше — получишь сколько надо».

Поторговавшись, я смог урезать «помощь» в три раза, логически обосновав:

— Курицу, несущую золотые яйца — принято не резать, а доить!

— Хорошо! — легко соглашается, затем жёстко, — первый «удой» я жду через неделю.

И сперва, да!

Нижегородская милиция была первой государственной организацией в стране, одетой в «пролетарки» и «камчатки» и, обутой в «берцы» и «дутоши». Вооружённой новенькими «Винторезами», а не «Наганами» с вытертым до дыр воронением. Вновь поступающие