– Девочек? – нахмурился Иван.

Аббатиса подняла голову. Иван невольно поднял тоже, следуя за её взглядом.

С севера стремительно приближались, на глазах увеличиваясь в размерах, три точки, которые Иван сначала принял за птиц, а потом… потом…

Он изумлённо распахнул глаза, всё ещё не веря, оглянулся невольно на Наину.

– Матерь Божья! – потрясённо выдохнул Фёдор, отшатнувшись и едва не упав.

Испуганно всхрапнули и попятились лошади. Иван сам с трудом сдержался, когда рядом с ним прямо с неба опустились три молодые девушки в серебристо-серых плащах с капюшонами, как у Наины, и с крыльями за спиной.

Феи! Этерские феи, о которых Иван, конечно же, слышал, но вживую не видел ещё ни одну и даже не очень-то верил в их существование. И вот, однако же, они стоят прямо перед ним, сложив за спиной похожие на стрекозиные крылья, и молча с готовностью улыбаются. Девушки выглядели молодо, но волосы у всех троих, когда они откинули капюшоны, оказались странного серого, почти пепельного оттенка. Это не старило их, но всё равно выглядело непривычно и неприятно.

– Знакомьтесь, ваше величество! – Наина выставила руку, представляя девушек. – Стефани Дин, Дженни Маб, Уна Инварра.

Девушки по очереди делали шаг вперёд и кланялись Ивану.

– Мои лучшие ученицы, – с плохо скрытой гордостью продолжала Наина. – Они защитят вас, ваше величество. Вас и вашу армию. Если ваша мачеха осмелится прибегнуть к колдовству, мои девочки справятся с ней. И с её родственниками, поверьте мне, тоже.

Иван молча и насторожённо смотрел на фей. Он предполагал, что волшебники ему помогут. Но никак не думал, что это будут феи.

– Ваше величество! – обратилась к нему Стефани, правильно истолковав его молчание. – Про нас ходят разные слухи, но сейчас вам стоит знать только одно. Мы здесь, чтобы вернуть вам ваш трон. И мы сделаем это. И нас никто не остановит. Мы знаем, что умеет Марья. И даже, что умеет Бессмертный. А вот то, что умеем мы, они не знают…

– И что они умеют? – нетерпеливо спросила Маргарита.

Колобок развёл ручками.

– Не сказали. А дальше никак было не вызнать. Сюда надо было спешить, передать всё это.

– Твоя ж маракуйя ж! – Маргарита топнула ногой, запустила опять пальцы в волосы. – Так что ж получается – Иван идёт сюда не только с армией, но и с ведьмами?!

– Это я и пытаюсь тебе втолковать, – устало вздохнул Коломна. – Так ведь мало того…

– Подожди, подожди, – перебила Маргарита. – Круглый, ты же всё это видел, слышал. Рядом был, значит, так?

– Ну?

– А что же к Ивану не добрался?

– А к нему не подобраться, – Колобок опять развёл ладошки. – Он у них под защитной магией, мне к нему не пробиться. Видимо, ограждают от вестей из Волхова.

– А других? Других пробовал?

– Чего других? – Колобок непонимающе хлопнул глазами.

– Ты идиот, круглый?! – завопила Маргарита. – Ну ладно, Ивана они закрыли от тебя, но не от других, не от своих же! Почему ты через этого Фёдора – кто это, кстати? – не мог передать Ивану сообщение? Через Остея или Радько?

Колобок растерянно заморгал.

– Я… я… я не подумал, – жалобно пропищал он. – Я думал…

– Дебил! – выпалила Маргарита, ткнув в Колобка пальцем.

За спиной хлопнула дверь. Маргарита стремительно обернулась.

– Марго! – сияющая Снежка не сразу находила слова. – Есть… В смысле всё! Родила… давай быстрее!

Маргарита сорвалась с места, моментально забыв и про Коломну, и про Колобка, и про Ивана с его феями. Едва не сбив Снежку с ног, она стремглав пролетела столовую и забежала в гостиную, усилием воли затормозив на пороге.

Она ждала какой-то больничной обстановки – операционного стола, инструментов, тазов, бинтов, простыней, крови, не дай бог. Ничего этого не было. Видимо, Марья всё уже убрала. Измученная, растрёпанная, с усталой, измождённой улыбкой, Лика лежала на кушетке, бессильно уронив руки, а Дуняша вытирала её вспотевшие лоб и виски и аккуратно заправляла выбившиеся мокрые пряди.

Марья стояла рядом уже без всякого фартука, в своём обычном платье с расправленными рукавами и качала туго спелёнутый голосящий свёрток с лиловой сморщенной мордочкой и уже заметными тёмными волосёнками.

У Маргариты радостно ухнуло сердце. Осторожно, едва не на цыпочках она подошла к Марье, вытянула шею, стараясь не дышать.

– Ну?! – выдохнула она. – Кто?!

– Мальчик! – прошептала Лика и заплакала. – Мальчик, Марго! У меня сынишка.

– Лика! – Маргарита бросилась на колени перед кушеткой, обнимая и целуя подругу. – Лика, солнышко! Справилась, справилась, моя хорошая. Всё хорошо, всё позади уже. Сильно измучилась?

– Сил никаких нет, – пожаловалась Лика и тут же ревниво протянула руки. – Дайте мне, Марья Моревна!

Марья поднесла младенца со странной улыбкой, протянула Лике.

– Держи, мамаша! Покорми уже ребёнка – пусть успокоится.

Малыш действительно продолжал кричать. Лика приподнялась на подушках, выпростала грудь и осторожно, ещё неловко и неумело поднесла младенца к набухшему соску. Тот так же неумело потыкался, хныкая, и успокоенно зачмокал.

Маргарита выдохнула. Снежка тихо зааплодировала, не в силах сдерживаться и боясь спугнуть. Лика, закусив губу, смотрела на малыша с непередаваемым выражением удивления, восторга и гордости.

– Володя! – прошептала она, вскинув на секунду взгляд на Маргариту. – Это Володя. Я придумала имя.

– Вот здорово! – обрадовалась Маргарита. – Значит, мой крестник – Володя. Хорошо, что не Виталик.

– Нет! – Маргарита со Снежкой и даже Лика недоумённо повернулись к Марье, озадаченные не столько её словами, сколько тоном. – Это не Володя! – Царица улыбалась всё той же странной и ничего хорошего не предвещающей улыбкой. – Это наследник престола, Владимир Иванович Волховский. Запомни это, Лика! В твоих руках сейчас – будущее нашего царства.

Лика испуганно прижала младенца так, что тот недовольно пискнул, тут же, впрочем, опять зачмокав.

Маргарита растерянно металась взглядом между подругой с новорождённым сынишкой и царицей, только сейчас понимая, кому предназначалась её зловещая улыбка.

Не присутствовавшим в комнате.

А тем, кого здесь не было.

За окном серело бледное сентябрьское утро. Дождь закончился, но небо по-прежнему было затянуто тучами и в раскрытую дверь балкона тянуло промозглой осенней сыростью.

Маргарита ёжилась, потирала ладони друг о друга, тёрла усталые слипающиеся глаза. После целой ночи на ногах спать хотелось неимоверно. Но вместо уютной тёплой постели Марья велела ей отправляться за собой в кабинет. И всё из-за упрямого дьяка и его нерешённых дел, которые почему-то никак не могли подождать до завтра.

Лику оставили под присмотром Баюна и Снежки, клятвенно заверившей, что всё будет в порядке – и с младенцем, и с мамочкой. А их с Марьей Коломна вытащил и заставил сейчас решать, что делать с последними новостями.